Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815 - Эрнест Лависс

Таким образом, несмотря на численное и артиллерийское превосходство трех русских армий, французы не дали сбросить себя в Березину. Эта горсть истощенных людей сумела спасти своего императора и его знамена, нанеся врагу урон в 14 000 человек. 29-го мосты были сожжены. В это время произошел один из самых прискорбных эпизодов отступления: гибель отставших.

Отступление через Литву. Отступление продолжалось на Вильну. Его прикрывали Ней и Мезон приблизительно с 2000 человек. При каждой попытке русских подойти поближе, они наносили им серьезный урон. В Молодечне Ней и Мезон, сохранившие много пушек, решили расстрелять свою картечь по платовским казакам, прежде чем окончательно бросить или испортить орудия. Затем, когда арьергард растаял до 400е —500 человек, Ней сменен был на этом посту Виктором с 6000 баварцев генерала Вреде, прибывших из Глубокого. Впрочем, само преследование французов русскими сделалось менее настойчивым.

В Сморгони Наполеон покинул армию и отправился в Варшаву, а оттуда во Францию. Дарю говорил ему: «Ваш отъезд — гибель армии». Однако у императора для этого поступка имелись веские основания: если он даст немцам время узнать о размерах разгрома Франции, тогда — конец и Великой армии, и Франции, и Империи, и сам он избегнет русского плена лишь для того, чтобы попасть в плен к пруссакам. Наполеону необходимо было вернуться в Париж, в центр своего могущества и своих ресурсов, прежде чем Европа будет осведомлена о катастрофе. Только он один мог отдать приказ о новых рекрутских наборах во Франции и Италии, потребовать новых жертв от своих народов и своих вассалов, создать войска и артиллерию, которые весной 1813 года снова победоносно явились в Германию, к тому времени почти целиком восставшую.

6 декабря Наполеон созвал на совет Евгения, Мюрата, Бертье, маршалов, сообщил им свое решение, передал верховное командование Мюрату и отбыл в санях в Варшаву, захватив с собой только Коленкура, Дюрока, Лефевра-Денуэтта. В пути его чуть было не захватил партизанский отряд Сеславина, опоздавший всего на час. Наполеон очень недолго пробыл в Варшаве, где у него произошел любопытный разговор с де Прадтом, переданный последним в его мемуарах.

В Великой армии оставалось всего лишь 12 000 годных к бою солдат; позади нее из еще недавно самых здоровых ее элементов образовалась толпа в 40 000 отставших, эскортируемая 6000 баварцев Вреде. Армия с трудом плелась по Литве, по прежнему уничтожаемая морозами, которые к 6 декабря достигли 36° по Цельсию и заставляли людей плакать кровавыми слезами. Но на подмогу этой армии были приготовлены свежие войска: в Вильне стояли Луазон с 9000 французов, Франчески и Кутар с 7000–8000 поляков, итальянцев и немцев; в гарнизонах Литвы было еще 6000 человек. Сюда надо прибавить еще 25 000 австрийцев Шварценберга и 15 ООО саксонцев Рейнье, только что разбивших Сакена под Слонимом, 10 000 пруссаков и 6000 поляков под начальством Макдональда, 1б 000 французов Эдле в Кенигсберге, 18 000 французов под командой Гренье, спешивших из Италии. В общей сложности около 85 000 солдат — количество, достаточное для того, чтобы остановить все три русские армии, которые тоже жестоко пострадали и в общем сократились (считая и войска Сакена) до 100 000 человек[100]; из 10 000 рекрут в полк попадало едва 1500.

Из Вильны Луазон отправил войска навстречу тем, кто уцелел при Березине. Эти войска не были так- закалены или, вернее, не подверглись такому отбору путем тяжелых испытаний, как те, что возвращались из Москвы; в результате за двое суток погибло 8000—10 000 человек, больше всего из неаполитанской кавалерии, и пали все лошади, пораженные морозом.

Остатки Великой армии прибыли в Вильну 8 и 9 декабря. Эти несчастные сейчас же бросились грабить магазины, разбивать кабаки. Многие умерли от излишеств. Вильна не была укреплена, там не было никаких властей, главнокомандующий Мюрат совершенно потерял голову и бездействовал. Вдруг вечером 9 декабря распространилась весть о приближении платовских казаков. Несмотря на усилия Нея и Луазона и на то, что казаки быстро были отброшены, в дезорганизованных французских войсках разразилась паника. Пришлось продолжать отступление при 36° мороза, — к великому отчаянию доктора Ларрея, вынужденного бросить своих раненых.

После этого ожесточенная виленская чернь проявила величайшую свирепость. Раненых и больных французов предательски убивали и трупы их сваливали в одну кучу с трупами тех, кого сгубили мороз, алкоголь и излишества. Когда русские вступили в город, там валялось до 40 000 трупов, и Вильна производила впечатление огромного места свалки мертвых тел.

В одной миле от Вильны, у Понарской горы, отступавшая французская армия наткнулась на столь крутой и обледенелый подъем, что ни одна лошадь не могла справиться с ним. Здесь пришлось бросить последние повозки с больными и ранеными, последние орудия и фуры со снарядами, архивы с самыми секретными бумагами, даже фургон, в котором хранилась войсковая казна (10 миллионов франков). 10, 11 и 12 декабря французы продолжали путь на Ковно. Неман перешли по мостам у этого города. В Ковно нельзя было оставаться, потому что Неман замерз и уже не мог служить-защитой от казацкой удали. Мюрат поручил Нею и Жерару продержаться в Ковно столько времени (двое суток), сколько нужно было для того, чтобы армия могла продолжать отступление, проходя по замерзшей реке.

Затем, вследствие новой паники, армия окончательно распалась. Каждая отдельная кучка солдат спасалась на свой: страх и риск. Многие погибли у крутого подъема дороги, при самом выходе из Ковно. Нею удалось сохранить около себя лишь 600–600 человек. Когда старая гвардия добралась до Кенигсберга, она растаяла до 1600 человек, из которых только 500 были в состоянии носить оружие. От молодой гвардии ничего не осталось.

Размеры бедствия. Обычно считают, что русскую границу в июне 1812 года перешло около 420 000 человек, которых потом, уже в пределах России, догнало еще 113 000 человек[101] — всего 633 000 солдат. Из всей этой массы обратно переправилось через Неман в декабре 1812 года около 18 000 человек. Сюда надо присоединить 65 000 уцелевших в корпусах Мак-дональда, Рейнье, Шварценберга. Около 60 000 дезертировало в самом начале кампании. Около 130 000 осталось в плену в России. Таким образом, число погибших в России от лишений, болезней, мороза, неприятельского огня и крестьянской мести можно исчислить в 250 000 человек. А из тех, кто вернулся на родину, — многие ли пережили вынесенные страдания?

Для Наполеона бедствие было непоправимо. Выл нанесен удар не только его военному могуществу, но и всей той политической системе, которую он проводил в Европе. С истреблением его польских полков рушилось дело возрождения Польши, начатое образованием великого герцогства Варшавского; с истреблением немецких полков рушились Рейнский союз, королевство Вестфальское, все планы создания Германии, подвластной Франции. Великое отчаяние, вызванное этим страшным бедствием в европейских странах — Голландии, Бельгии, Швейцарии, во всей Италии от Милана до Неаполя и от Венеции до Турина, даже вплоть до Иллирийских провинций, — это отчаяние подготовило распадение наполеоновской Империи на мелкие части. Ведь в России главным образом погибли немецкие, итальянские, польские и другие иностранные генералы, офицеры и солдаты разных наций, которые верили в счастливую звезду императора и обеспечивали ему верность своих соотечественников; это были чужеземные полки, закаленные Наполеоном в бою, артиллерия, им организованная, солдаты, научившиеся кричать на всех языках Европы «Да здравствует император!» и рисковать жизнью за похвалу в его Бюллетенях или за крест его Почетного легиона.

Наполеоновская Европа была прежде всего Европой военных лагерей и полей сражений. Почти все те, кто ее представлял, полегли на равнинах России. Место этой Европы уже готовилась занять другая Европа; она заявила о своем пришествии 30 декабря 1812 года неожиданной изменой Иорка фон Вартенбурга. Наполеон в гордыне своей вооружил против России двадцать народов и, так сказать, передвинул Европу с запада на восток, от Сены до Москва-реки. Александр в свою очередь вооружил теперь не меньшее количество народов против французского Цезаря, и на этот раз поток вооруженных масс должен был направиться с востока на запад, от Немана к Сене, увлекая в своем течении нацию за нацией, армию за армией — всех тех, кто еще недавно восторженно приветствовал наполеоновские орлы.

ГЛАВА X. НЕМЕЦКАЯ КАМПАНИЯ. РАСПАДЕНИЕ РЕЙНСКОГО СОЮЗА. 1813

Состояние французских армий (январь 1813 г.). В русских снегах Великая армия погибла целиком: от нее осталось лишь несколько жалких отрядов; целые корпуса не превышали состава батальона, кавалеристы были без коней, гренадеры — с отмороженными руками и ногами, офицеры — в лохмотьях. Наиболее отчаявшимся из побежденных было ясно, что у Франции больше нет войска. «Проходя через старую Пруссию, мы легко могли определить настроение жителей. В их вопросах слышалось злорадное любопытство; они иронически соболезновали перенесенным нами страданиям и то и дело сообщали нам ложные слухи о погоне казаков, о которых нам постоянно возвещали, но которые ни разу не показались. Если какой-нибудь солдат отдалялся от большой дороги, крестьяне обезоруживали его и отпускали с угрозами и бранью» (Фезансак).