Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815 - Эрнест Лависс

Вечером 22 октября Мале убегает из лечебницы, является к своим единомышленникам, надевает генеральский мундир и, сфабриковав подложную бумагу о якобы последовавшей в Москве смерти Наполеона и подложное постановление Сената о провозглашении республики, увлекает за собой десятую когорту национальной гвардии, квартировавшую в попенкурской казарме, освобождает из тюрьмы двух разжалованных генералов, Лагори и Гидаля, арестует министра полиции Савари и префекта полиции, поражает выстрелом из пистолета парижского коменданта Гюлэна и в продолжение нескольких часов считает себя хозяином столицы. Мятежного генерала, находящегося во главе своего отряда, вдруг узнает один штабной офицер, который велит позвать полицейского чиновника; последний опрашивает Мале, как он мог покинуть место своего заключения, и велит связать его на глазах озадаченной и растерявшейся десятой когорты. Постановлением военного суда Мале был приговорен к смерти и расстрелян вместе с двенадцатью своими сторонниками, из которых большинство было виновно лишь в излишней доверчивости.

Инцидент этот свидетельствовал о том, насколько дело Наполеона, поставленное на карту в равнинах России, было непрочно в самой Франции. Все «установления Империи», весь ее блеск — все это держалось жизнью одного человека, а сама эта жизнь зависела от случайного внезапного набега казаков или от пузырька с ядом, которым снабдил Наполеона его лейб-медик Юван, чтобы император по крайней мере не попался живым в руки врага.

От Дорогобужа до Смоленска. Теперь Наполеон и Великая армия возлагали все надежды на Смоленск, где должны были быть собраны огромные запасы. Во время пути Евгений, прикрывавший справа главную массу армии, был задержан крутым спуском, совершенно обледеневшим, и лошади, недостаточно хорошо подкованные, оказались не в состоянии справиться с этим препятствием. Пришлось бросить или уничтожить все крупные орудия и большую часть повозок. Далее, при переходе через Вонь мосты оказались недоделанными, множество солдат провалилось в реку и погибло; это уже была как бы будущая Березина в уменьшенном масштабе. Итальянская армия после этого двойного разгрома лишилась всей артиллерии, за исключением восьми пушек.

12 ноября остатки Великой армии собрались в Смоленске. Здесь их ждало новое разочарование: склады оказались почти пустыми, так как ранняя зима прервала речную навигацию, и много продовольствия осталось в Минске (где несколько дней спустя его захватили русские), в Вильне и Ковно. Тут же узнали, что бригада Ожеро из дивизии Барагэ д'Иллье, около 2000 человек, наткнулась на дороге в Ельню на русскую армию и была уничтожена.

Великая армия пострадала уже настолько, что гвардия насчитывала всего 10 000 или 11 000 человек, корпус Евгения — 6000, корпус Даву — от 11 000 до 12 000, Нея —5000, Жюно—1000, Понятовского—800; в общей сложности — около 34 000 человек. За исключением 4000 лошадей у гвардии и у поляков, во всей остальной армии едва ли можно было найти хотя бы 500 верховых лошадей. За неимением упряжных лошадей сожгли почти все повозки и экипажи. Решено было бросить женщин, следовавших за отступавшими от самой Москвы, а также и раненых.

Когда Наполеон 14 ноября покинул Смоленск, термометр показывал 25–26° по Цельсию. С этого момента потери людьми значительно увеличились; сделать привал на ночь было почти равносильно смерти; путь отступления обозначался трупами, занесенными снегом. Крестьяне обнаруживали еще больше остервенения, чем казаки: они пытали, спускали под лед, закапывали живьем пленников и отставших.

Вой под Красным. Так как корпуса французской армии все время следовали в том же порядке — с одним изменением: Ней занял в арьергарде место Даву, — то Наполеон 16 ноября добрался до Красного. Кутузов пропустил его, но в промежуток, образовавшийся между гвардией и Евгением Вогарнэ, он двинул Милорадовича. Таким образом, Наполеон с гвардией оказался отрезанным от остальной части армии. Сначала, 16 ноября, Евгений тщетно пытался форсировать переправу; посланный от Кутузова явился к нему с предложением сдаться, заявив, что Наполеон тоже разбит. Предложение было отвергнуто, канонада продолжалась. Наконец, Наполеон послал Роге с молодой гвардией. Стремительной штыковой атакой гвардия опрокинула отряд Милорадовича и расчистила путь «Евгению. И все-таки последнему пришлось бросить дивизию Вруссье.

На другой день, 17 ноября, на том же самом месте нападению подвергся Даву. Он явился с 9000 человек, но без артиллерии и подобрал остатки дивизии Вруссье, которая с 3000 человек сократилась до 400. Встретив на своем пути Милорадовича, он не стал дожидаться обстрела, а сам бросился в штыки; в свою очередь опять вступила в дело и молодая гвардия. Сражение продолжалось целый день. Когда Даву прибыл в Красное, оказалось, что Наполеон уже ушел оттуда. Даву держался в Красном против всей русской армии и пошел дальше только по приказу императора. Он потерял 6000 убитыми и ранеными, а кроме того — от 6000 до 8000 отставшими.

18 ноября все к тому же месту прибыл Ней с 6000 годных к бою солдат, за которыми шло еще 6000 отставших. Ней тоже был окружен и тоже получил предложение сдаться. Он сопротивлялся целый день, воспользовался ночью для переправы по неокрепшему льду Днепра и 20-го догнал у Орши остальную армию.

Таким образом, русские в течение четырех дней пытались захватить под Красным три корпуса французской армии. Попытка не удалась. Но корпуса Евгения и Даву потеряли половину своего состава, корпус Нея с 6000 человек сократился до 1200. Вся Великая армия, собравшаяся у Орши, насчитывала лишь 24 ООО годных к бою солдат да еще 25 ООО отставших. Со времени ухода из Москвы уже пришлось оставить врагу 50 ООО человек, 400 пушек, 5000 повозок 6 понтонных обозов.

В Орше по крайней мере оказались в целости мосты и значительные продовольственные запасы. Бездействие Кутузова попрежнему удивляло Роберта Вильсона. Русский главнокомандующий ограничивался подбиранием трофеев, которые доставлял ему главным образом мороз, но ничего не предпринимал для ускорения развязки. Впрочем, его войска пострадали от мороза и лишений почти так же сильно, как и французы, и число боеспособных солдат его армии с 60 000 сократилось до 30 000. Французская армия отдыхала в Орше два дня. Ее заставили уйти все более и более тревожные известия с севера и юга. Шварценберг и Рейнье, сдерживаемые помощником Чичагова, Сакеном, упустили Чичагова, который спешно пошел по направлению к Березине. Польские генералы Домбровский и Брониковский вынуждены были очистить Минск, где огромные запасы продовольствия попали в руки русских, и отойти к Борисову. На севере Удино вместе с Виктором имел всего 23 500 годных к бою солдат. Атаковав Витгенштейна, имевшего 40 000 человек у Смольяниц, оба маршала были отброшены и, оставив баварцев отряда генерала Вреде в Глубоком, стали дожидаться Наполеона в Черее. У Виктора и Удино была по крайней мере кавалерия, даже кирасиры.

Березина. Таким образом, река Березина и, в частности, окрестности Борисова становились местом встречи всех французских армий, остатки которых стягивались сюда. Этот же пункт должен был стать и местом встречи трех русских армий: Кутузов шел сюда с востока по следам Наполеона; Витгенштейн— с севера по левому берегу реки; Чичагов — с юга по правому берегу. У них было в общей сложности 100 000 человек[99] против 36 000 годных к бою французов. Уничтожение Великой армии и Наполеона было вопросом нескольких часов. Французам грозила гибель, если бы они не успели переправиться во-время. Между тем императору приходилось обсуждать вопрос о том, где всего легче перейти реку. Выбрано было место у Студянки, причем внимание неприятеля отвлекали фиктивными приготовлениями к наведению моста у Борисова. В довершение всех бедствий, вслед за жестокими морозами, уничтожившими армию, внезапно наступила оттепель, так что переход через реку сделался возможным только с помощью мостов. Так как понтонные обозы французами были брошены, приходилось ставить козлы, сооружая поверх них настил из досок. Генерал Эбле со своей понтонной командой работал над этим без перерыва 25 и 26 ноября, включая и ночь. Они навели два моста — один для пехоты, другой для обоза. Второй обвалился; тогда Эбле и его команда принялись за починку моста, стоя по пояс в ледяной воде. Никто из этих людей не остался в живых после такого героического самопожертвования.

Вечером 26 ноября переправился Удино с двумя дивизиями Леграна и Мезона, кирасирами Думерка, поляками Домбровского — всего 9000 человек и 2 орудия. 27 ноября утром переправились Наполеон и гвардия, Ней, Понятовский, вестфальцы и, наконец, Даву. Вечером того же дня завязалось сражение с тремя русскими армиями: Чичагов с правого берега пытался сбросить французов обратно в Березину; Кутузов и Витгенштейн, находившиеся на левом берегу, хотели загнать их туда же. Против Чичагова боролись Наполеон и войска, уже совершившие переправу; против двух других русских генералов — Виктор с поляками, голландцы, баденцы и французская дивизия Партуно. Последняя назначена была прикрывать переправу остальных войск Виктора. Это ей удалось. Но утром 28 ноября, еще находясь на левом берегу, она была окружена и совершенно уничтожена. В тот же день на правом берегу ранен был Удино. Его сменил Ней; он пустил в атаку своих кирасиров и вывел у русских из строя 6000 человек.