В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС - Хендрик Фертен

Во время уличных боев бойцы, находившиеся на передовой, уже не подвергались бомбардировкам с воздуха и огню тяжелой артиллерии. А вот за пределами передовой на нас регулярно сыпались снаряды русских.

Опытные бойцы, закаленные на Восточном фронте, учили новичков:

— Когда артиллерия иванов плюется в нас и снаряды бабахают далеко позади тебя, считай до двадцати. Пусть это будет их двадцатикратным салютом в твою честь! А после этого нужно быть начеку.

— Если ты услышишь, что снаряд со свистом рассекает воздух, немедленно падай на землю. Иначе это может быть твой конец.

— Но уж если снаряд попадет в тебя, не переживай! Он уничтожит не только тебя одного, но и все, и всех, кто будет рядом.

Этот разговор шел о русских «Больших Бертах»[19], снаряды которых имели очень чувствительный детонатор. Благодаря ему снаряды взрывались, едва коснувшись земли, и не делали воронок, а превращали в обломки все, что находилось в радиусе 50 метров. Столь же незавидная участь ждала и солдат, оказавшихся рядом. Эти орудия с крутой траекторией полета снаряда идеально подходили для поражения обширных целей позади линий обороны и полевых позиций. Впрочем, аналогичные орудия были и в немецкой армии.

Все мои товарищи по батальону сохраняли удивительную стойкость, несмотря на тяжелые потери. Встречая моих друзей, Таня всегда удивлялась, видя оптимизм в их глазах. И ей наверняка становилось ясно, почему до сих пор проваливаются все попытки ее друзей из Красной Армии взять город штурмом. Они не сомневались в своей победе, но им никак не удавалось ее достигнуть. Наша униформа цвета фельдграу, возможно, и превратилась в лохмотья, но этого нельзя было сказать о нашем боевом духе. За все время жестокой осады Таня не могла увидеть на лицах моих товарищей и намека на страх. Она не могла не принимать во внимание и то, сколь долго нам удается удерживать крепость. И, возможно, у русской шпионки были опасения, что, хотя серебряные руны на наших воротниках и поблекли, мы выдержим еще не один штурм.

Крепость находилась в кольце осады уже несколько недель, но так и не была сдана врагу. Об огромных потерях со стороны русских и «фанатичной борьбе отважных защитников Бреслау» писали не только немецкие, но и нейтральные иностранные газеты. Они регулярно сообщали читателям об «упорном сопротивлении в Силезии». Так, в «Стокгольмских новостях» 22 марта 1945 года было напечатано следующее: «Трудно представить, как защитники крепости обеспечивают себя едой, водой и боеприпасами. За всю войну не было другого примера, сравнимого с этой драматичной и фантастической борьбой характеров, в которой брошен вызов смерти… Русские заплатили высокую и горькую цену за успех, который на этом этапе может быть назван лишь минимальным. Потери среди их бойцов невероятно огромны».

С каждым днем мы делали все более трудным продвижение русских, и они начали совершать тактические ошибки, которые давали нам значительные преимущества. Даже генерал Нихофф начал ломать голову, удивляясь действиям командующего 6-й русской армией, осаждавшей город. В своей статье, напечатанной 5 февраля 1956 года, Нихофф отмечал, что он так до сих пор и не понял, почему генерал-майор Владимир Глуздовский всегда атаковал только с юга, в то время как было ясно видно, что одновременной атакой с запада и с севера он мог легко прорвать кольцо обороны Бреслау.

Кроме того, русские радиосообщения зачастую не шифровались. Наши специалисты перехватывали их, переводили, и армейское руководство города в результате получало массу полезной информации, что давало нам еще одно преимущество.

Будучи простыми солдатами, мы также замечали многочисленные ошибки в поведении врага, из-за которых его атаки не становились для нас неожиданностью. Так, мы всегда узнавали о том, что они готовятся к штурму, видя, как на передовой начинают собираться скопления русских. При этом они все делали спешно и шумно, в организации их боевой зоны был полнейший хаос. До нас начинало доноситься ржание их косматых степных коней. Русские использовали этих животных для перемещения противотанковых орудий. И тут уж мы могли не сомневаться в том, что именно последует дальше.

Как говорится, предупрежден — значит, вооружен. В этом мы успели убедиться еще на Одере. И одно это преимущество компенсировало многие недостатки нашей собственной обороны.

Глава семнадцатая

Последняя битва

С наступлением Пасхи от холодной зимней погоды не осталось и следа. Слой снега, покрывавший руины города, почернел. В осажденном Бреслау в течение нескольких последних дней было неожиданно тихо. Казалось, мать-природа заставила войну остановиться. Но у нас были дурные предчувствия. Мы опасались, что это затишье перед бурей.

Красной Армии пришлось признать, что Бреслау оказалось невозможно взять «между делом» по пути на Берлин. Осада продолжалась слишком долго и на многие недели приковала к городу целую армию русских. Атмосфера во дворце германского наследного принца в городе Эльсе, где находился штаб русского командующего, была предельно накалена. Сталин потребовал немедленно взять Бреслау. Ответственным за «решающую битву» был назначен маршал Конев.

В который раз в городе стали слышны громкоговорители, обещавшие жителям Бреслау тяжелые бомбардировки в пасхальную неделю. Ходили слухи, что Бреслау должен был стать пасхальным подарком для русского главнокомандования. Местные жители были полны тревоги. Наши секретные службы и разведка докладывали об огромном скоплении войск на западе. Эти данные давали немецкому Генеральному штабу более чем ясную картину того, что произойдет в ближайшее время, и подтверждали худшие опасения генерала Нихоффа.

С запада Бреслау оборонял подполковник Мор и его батальон. В течение нескольких дней они наблюдали за скоплением русских войск. В его сектор были спешно вызваны два парашютных батальона. Они были помещены позади линии фронта в качестве резерва. В случае неожиданного прорыва в этом секторе парашютисты должны были принять удар на себя и остановить продвижение врага к центру города.

В пасхальную субботу в Бреслау была зловещая тишина, наполненная напряженным ожиданием, которое продолжалось до шести часов вечера. Ровно в это время русские ударили по городу силами артиллерии и авиации. С атакой подобной силы генерал Нихофф прежде сталкивался лишь в Вердене во время Первой мировой войны и во время Второй мировой на Барановском плацдарме. Я с уверенностью могу сказать, что ни один из нас, от рядового до коменданта гарнизона, в течение всей жизни не смог забыть ту Пасху в Бреслау, когда нам пришлось быть на ногах и не снимать с себя полевой формы сорок восемь часов подряд.