Лето возлюбленных - Дженнифер Маккуистон

– Вы в порядке?

Кэролайн сделала глубокий вдох, на этот раз через нос, а затем, упершись руками в бока, облепленные мокрыми юбками, сделала еще три вдоха, более быстрых и менее глубоких, после чего хрипло выдохнула:

– Да. Не могли бы вы отнести его к матери, пока я отдышусь?

Дэвид отнес ребенка на берег. Его пульс почти вернулся к нормальному ритму, но хоть опасность и миновала, тревога за Кэролайн не покидала. При том что сам он гордился ею – черт, он преклонялся перед ней! – Дэвид сомневался, что происшедшее прибавит ей достоинств в глазах Дермота.

А потому не знал, тревожиться ли за Кэролайн или радоваться за себя.

Дэвид попытался передать мальчика матери, но детские ручонки лишь крепче сомкнулись вокруг его шеи. Едва ли в этом можно было винить ребенка: женщина все еще пребывала в истерике, чередуя крики с рыданиями.

Он отцепил пальцы малыша от своей шеи и опустил его на землю. Мать рухнула на колени рядом с сыном, все еще продолжая причитать, но теперь ее рыдания сменились икотой, что было намного предпочтительнее.

Дэвид не мог не подумать, впрочем, не слишком великодушно, что, если бы она плавала хотя бы вполовину так же хорошо, как вопила, ей не пришлось бы полагаться на посторонних при спасении собственных отпрысков.

Спустя несколько секунд к нему присоединилась Кэролайн, с платья которой ручьями стекала вода. Протянув руку, Дэвид сжал ее ладонь в своей, не обращая внимания на окружающую толпу и приличия. Проклятье! Она рисковала собственной жизнью, чтобы спасти ребенка, и заслуживает лучшего, чем приглушенные шепотки и любопытные взгляды.

Впрочем, голоса становились все громче и смелее.

– Вы только посмотрите: ее юбка просвечивает. Какой скандал!

– Да уж, не самая осмотрительная девица.

– Замрите, все! – раздался голос Гамильтона, склонившегося над черным ящиком.

Толпа замерла, захваченная идеей запечатлеть этот момент, но Кэролайн съежилась, в панике сжав руку Дэвида. Он подавил порыв притянуть ее в свои объятия и заслонить от всего мира. Впрочем, вряд ли это было возможно, как бы она ни желала вернуться к прежней безвестности: Гамильтон все равно сделает свой чертов снимок.

Дэвид посмотрел на Кэролайн, и его сердце воспарило, упиваясь ее видом. Не то чтобы это что-то меняло: она ведь уже приняла предложение Дермота.

Не успел Гамильтон прокричать толпе отбой, как к ним пробилась сестра Кэролайн.

– О, я так испугалась, когда увидела тебя в воде. – В глазах Пенелопы блеснули слезы. – Но ты была великолепна. Просто великолепна.

– У мистера Кэмерона была более сложная задача, – отозвалась Кэролайн, осторожно высвободив руку из его ладони, и он почувствовал себя опустошенным. – Отец мальчика был более тяжелой ношей.

– Зато на мне не было полусотни фунтов мокрых юбок, путающихся вокруг ног, – возразил Дэвид. – Ваша сестра права: вы отлично справились.

– Думаю, – сказала Пенелопа, отступив на шаг и окинув его взглядом голубых глаз, которые, казалось, ничего не пропускали, – вы оба были великолепны.

Краешком глаза Дэвид заметил Дермота, стоявшего в нескольких шагах от них. Честно говоря, его лицо казалось зеленоватым. А возможно, это была игра света, отражавшегося от его зеленого жилета.

– Это правда? – спросил Дэвид у Кэролайн, понизив голос, чтобы не слышала сестра. – Вы приняли предложение этого болвана?

Глаза Кэролайн метнулись к Дермоту, и она снова побледнела.

– Если вы имеете в виду мистера Дермота, то да. – Ее голос все еще был хриплым после схватки с волнами. – Этим утром, если быть точной.

У Дэвида было такое чувство, словно в него всадили одну за другой несколько пуль. Осталась только струйка дыма и зияющая рана в душе. Значит, она помолвлена.

Он покачал головой, испытывая отвращение скорее к себе, чем к ней. Но почему из всех поклонников она выбрала Дермота? Как получилось, что она выходит замуж за мужчину, который стоял на берегу, засунув руки в карманы, когда в двадцати ярдах от него тонул ребенок?

С пугающей ясностью Дэвид вдруг понял, что, несмотря на все его благие намерения, несмотря на все усилия, Кэролайн вернулась к той самой ситуации, которой пыталась избежать, вынужденная связать свою судьбу с мужчиной, не стоившим даже ее мизинца. И чья это вина, как не его собственная? Он столько раз отвергал ее, убежденный, что поступает правильно, полагая, что не достоин Кэролайн. Но сейчас, столкнувшись с последствиями этой тактики, Дэвид осознал свою ошибку. Он отказывался от Кэролайн не потому, что не мог полюбить ее, а потому, что это уже случилось.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – сказал он, глядя на Дермота, который двинулся прочь, так и не подойдя к Кэролайн. – Потому что ваш будущий муж, похоже, не знает, что думать о вас.

Глава 31

Кэролайн разбудил огорченный голос матери, доносившийся с лестницы через открытую дверь спальни. Из окна лился яркий дневной свет, падая на постель Пенелопы, где, судя по всему, опять никто не спал. Знакомая картина, не заслуживающая, чтобы просыпаться в такую рань, пусть и в понедельник.

Кэролайн повернулась на бок, гадая, что могло опечалить мать. Может, мистер Дермот явился с утра пораньше, чтобы расторгнуть помолвку? Кэролайн ожидала чего-то в этом роде, учитывая вчерашние приключения в бухте и реакцию ее жениха. Впрочем, поскольку она даже не знала о помолвке, вряд ли это могло объяснить ее расстроенные чувства.

Кэролайн крепко зажмурилась, не желая просыпаться, когда кто-то громко прочистил горло чуть ли не у нее над ухом. Распахнув глаза, она увидела Бесс, которая стояла на пороге, сжимая в пальцах что-то похожее на предмет одежды из темной ткани.

Кэролайн удивленно моргнула, глядя на раскрасневшееся лицо горничной и гадая, что привело ту в такое негодование.

Бесс покачала головой, помахав своим трофеем.

– Вы не могли бы объяснить, что делает мужской сюртук у вас под матрасом, мисс Кэролайн? Я обнаружила его вчера, когда меняла ваше постельное белье.

Кэролайн села на постели, наконец проснувшись настолько, чтобы почувствовать страх.

– Поэтому мама так расстроена? – Она совсем забыла про верхнюю часть вечернего костюма Дэвида.

Какая досада!

На ее месте Пенелопа наверняка придумала бы правдоподобное объяснение, но она не Пенелопа. И у нее есть более серьезные причины для беспокойства, чем забытый под матрасом сюртук Дэвида.

Бесс раздраженно цокнула языком и буркнула, бросив сюртук на постель Кэролайн:

– Откуда мне знать, что расстроило вашу матушку на этот раз? Наверное, ваша сестра снова потратила деньги на газету или что-нибудь еще в этом роде. Так и быть, я не скажу миссис Тилбертсон об этом, учитывая, что она и без того свирепствует сегодня утром. Но вот что я скажу вам, мисс Кэролайн: это просто безобразие, что вы начали носить мужскую одежду. И мой вам совет: не надо одеваться как мужчина. Это прямой путь в Бедлам, если вас интересует мое мнение.