ПАРАЛЛАКС 606. Том I - Ganymede Eossky

дворовых мастеров-ломастеров упёрто пытался завести свой драндулет. Антон зевнул и потянулся. Протёр глаза. Разум тут же начали штурмовать воспоминания вчерашнего дня. Утренняя лекция, жуткие пророчества Кимико, погоня. Какое-то время Бойченко надеялся на то, что это - лишь один из его сегодняшних снов. Выведя ноутбук из режима ожидания, он с надеждой заглянул в экран. Недочитанная история Мариуса более чем ясно дала понять: всему этому кошмару ещё слишком рано подходить к концу. На лице Бойченко возникла грустная усмешка. В конце концов, в его унылом существовании появилось хоть какое-то разнообразие.

В комнате за ночь стало ещё душнее. Солнце поднималось над горизонтом, отражаясь в стёклах стоящих напротив домов, а акварельное небо светилось бескрайней голубизной, предвещая начало тёплого дня. Нацепив пижаму, Антон прошлёпал на кухню. Барсик притаился на угловом диване, лицом к стене. Ушастая мордаха была приподнята к потолку, а немигающие зелёные глаза с широкими зрачками за чем-то пристально наблюдали. Бойченко подлил ему молока, насыпал сухого корма, отрезал «Докторской». Позвал «кис-кис-кис», но питомец будто вовсе его не замечал. Антон подошёл к нему. Сел на корточки и погладил. Заметив внимательный взгляд кота, он отследил его траекторию. Руки передёрнулись сами по себе, и Бойченко ажно шлёпнулся на пятую точку.

На стене сидела огромная моль. Антон прожил в общежитии почти три года. Часто лазил по подвалам и гаражам. Тараканов, мотыльков, клопов и прочих паразитов он видел не раз и нисколько их не боялся; иногда убивал, иногда давал мощного пинка, да так, чтобы кубарем катился. Но эта мохнатая моль по сравнению с сородичами казалась гигантом. Длинной и толщиной с мизинец. Чёрная-чёрная, она сидела вниз головой, сложив крылышки, словно играла с Барсиком в гляделки. Антон медленно встал. Сделал шаг назад, а затем рванул в туалет, за совком и веником: он решил во что бы то ни стало прикончить это чудище, и плевать, каким образом оно оказалось в его квартире.

Когда Антон вернулся на кухню, моли и след простыл. Барсик мирно лакал из мисочки молоко. Бойченко упал на колени, заглянул под холодильник, под стол, за карниз и батарею. Он обшарил каждый сантиметр потолка, стен и пола, но мохнатого мотылька и след простыл. В какой-то момент Антон подумал, что всё это - последствия катастрофического недосыпа. Спалось этой ночкой действительно не очень.

- Барсик! - он заглянул под кошачью миску. - Если увидишь эту тварь - сожри её, хорошо?

После чего вышел на балкон и закурил.

Двор от края до края заполняли машины. На какое-то мгновение этот непримечательный факт заглушил нарастающее в глубинах души одиночество. «Воскресенье... Почти все в этот день хотят отдохнуть от работы и провести время с семьёй. Многие из жильцов даже носа не высовывают из уютных гнёздышек. И я - один из таких. Типичный домосед. Неужели моё замкнутое состояние - это в порядке вещей?» Смуглый старик в тулупе на голое тело, деловито раскинув ноги, сидел на скамейке у подъезда и листал газету. Крохотный пекинес с лаем носился по двору и гонял ворчливо каркающих ворон. Тёплый ветер колыхал волосы. Антон довольно прищурился и пустил в сторону лазурного неба облако дыма. «А может, всё-таки выбраться куда?»

На самом деле все эти размышления были сродни самообману. Антон ощущал какое-то зудящее недоверие; некую трепещущую неопределённость. Вчерашние события не желали выдворяться из головы. История японки, несмотря на замысловатость, казалась вполне реальной. Может быть, даже именно из-за всего этого драматического трагизма он так долго не мог заснуть. Бойченко не хотел верить в произошедшее, но он никак не мог противостоять чуткому внутреннему голосу. «За каким фигом я сам себе дурю голову?» - жалкое, на короткий миг вспыхнувшее в мозгу оправдание совсем таковым не являлось; вставшее поперёк горла упрямство требовало обязательно!.. обязательно разобраться во всём этом сумбуре. - Нет, пускать всё это на самотёк нельзя. Нужно выяснить, кем являются эти загадочные иностранцы. Прямо сейчас». Прицелившись, Антон зашпульнул окурок на козырёк подъезда.

Его отец, Егор Бойченко, всегда твердил сыну, что самое главное в жизни – это связи. «Ты можешь быть умным, можешь быть сильным, проворным и упрямым, но без нужного человечка где-нибудь наверху добиться успеха нереально». Бойченко пропускал слова отца мимо ушей, считая, что вся эта болтология – пережиток совковых времён. Он постоянно взвешивал все за и против и полагался исключительно на себя. Со временем ответственность за принятые решения погрузила его в состояние вечного напряжения; волнения, которое ежедневно подпитывалось зыбкой неизвестностью грядущих дней. И вскоре Антон убедился, что отец прав: заполучив диплом, он никак не мог найти работу. Стаж. Везде требовался этот проклятущий опыт. Шутка про гуманитариев налицо, хоть в закусочную иди и котлеты ворочай. Спустя неделю, словно по взмаху волшебной палочки, о себе напомнил старый папин друг - дядя Петя. Пётр Подухин воевал вместе с Егором в Афганистане. Общего у них было много: горячая любовь к Pink Floyd и книгам Достоевского, одинаково скошенные немного вправо носы, жёны Екатерины. И у обоих вскоре почти одновременно родились сыновья: Антон и Вова. По возвращению из горячей точки Подухин-старший решил влезть в депутаты. Он-то и устроил Бойченко в этот злосчастный, по его мнению, банк. Своего же сына дядя Петя протолкнул в пограничники. «Администрация государственной пограничной службы Украины» - гордо хвастался по скайпу Володя. И сейчас Бойченко понял: самое время использовать звонок другу.

* * *

Примерно через час Антон сидел на скамейке и любовался перешёптывающимися гребнями волн. Ехать на «Вольво» он не рискнул: не хватало ещё повторений вчерашнего подвига. Над головою кружили чайки; их крики смешивались то с нарастающим, то с затихающим гулом пассажирских самолётов. Долго уговаривать Вову на встречу не пришлось: он, хоть и без особого энтузиазма, согласился помочь Антону и предложил ему состыковаться на пляже Ланжерон, вблизи дельфинария. Бойченко взглянул на часы - полдевятого. Подухин всегда отличался пунктуальностью, но сегодня задерживался. Видимо, на то имелась веская причина. Закурив, Антон стал оглядываться: после вчерашней погони паранойя давала знать о себе всё чаще. Врученный Кимико конверт с пачкой долларов покоился во внутреннем кармане, но он надеялся, что повода воспользоваться ими