Белая как снег - Самюэль Бьорк

он заставил ее это сделать.

Бита просвистела в воздухе.

Он обвел ее вокруг пальца.

Обманом заставил убрать с головы защиту.

– Передавай ему привет.

Миа едва успела вытащить из карманов руки и, издав крик отчаяния, подняла их перед собой, как ее настиг первый удар.

63

Мунк стоял на веранде, держа телефон у уха. На линии Людвиг Грёнли. Мунку страшно хотелось курить, но он так и не понял, куда можно выбросить окурок. Тут еще чище, чем в доме. Сад был похож на сад королевы Англии, даже скатерть на столе под зонтиком была свежевыглаженная. Он убрал пачку обратно в карман, когда Людвиг вернулся на связь.

– Нет, не нахожу.

– Значит, его смерть не зарегистрирована?

– Нет. Нигде. По моим данным он жив-живехонек. Рогер Лёренскуг, дата рождения восемнадцатое марта тысяча девятьсот семьдесят третьего. Адрес Хельге Суллисвей, 3, Оппсал.

– Да, мы здесь и находимся. Может, это какая-то ошибка?

– В смысле?

– В системе.

– Это, конечно, возможно, но на моей памяти такого никогда не было…

– Ладно, – вздохнул Мунк. – Разберись с этим. Даже если тебе самому придется ехать искать свидетельство о смерти в архиве. Если парень жив, сообщи мне немедленно, ладно?

– Но он же жив, – осторожно заметил Грёнли.

– Хочу узнать, есть ли где-то ошибка. Может, это судмедэксперты. Или при заполнении бумаг. Самоубийство, шесть месяцев назад, по этому адресу. Ладно?

– Хорошо, – сказал Людвиг и отключился.

Мунк все же достал сигарету из пачки и засунул в рот. Заглянул в гостиную, там сидели Фредрик с блокнотом и на диване напротив – девушка. Достав зажигалку из кармана, Холгер бросил взгляд на телефон, чтобы удостовериться, что он все еще на беззвучном режиме. Мунку постоянно звонили, и он побеспокоился о том, чтобы Наталие ничего не отвлекало. Миа несколько раз звонила и отправила СМС. Мунк как раз собирался прочитать его, как пришло новое.

Какого хрена…

Я заперта в подвале. Он дома. Приезжай.

Мунк рванул дверь.

– Мне надо бежать.

Фредрик и Наталие посмотрели на него выпученными глазами, но он не обратил на них внимания, мигом спустившись с лестницы, даже не вспомнив, что шагает прямо в волчьи пасти этой стаи фотографов, журналистов и прочих.

В подвале?

Тихо выругавшись, он со всех ног кинулся бежать по траве.

Вот упрямая, я же четко сказал ей не заходить в дом…

Кругом объективы и микрофоны.

– Мунк!

– Вы поймали подозреваемого?

Отмахнувшись от них, он бросился за руль. Включил мигалку, поставил ее на крышу и втопил педаль газа. Журналисты тут же заметались и, разбежавшись по машинам, поехали за ним.

Черт, черт.

Он нажал на тормоз.

Перед ним со скоростью улитки переходила дорогу старушка с собакой.

– Отойдите!

Он стукнул по рулю, посигналил и обогнул ее.

Тихо, Холгер, спокойно.

Жилой район.

По пятам вся армия журналистов.

Он снова затормозил – три ребенка на велосипедах, он посигналил им, свернул на тротуар и бросился на улицу Хокона Тветера, пытаясь вспомнить, какой дорогой ехал сюда.

Скёйеносен.

Вниз к Эстеншёвейен.

Надо доехать до самого Брюнсентере?

На шоссе Е6?

А потом наверх около станции метро Манглерюд?

Или есть прямая дорога?

Думай, Холгер.

Думай.

Он взял рацию и, запыхавшись, крикнул в микрофон – опять пришлось резко затормозить, снова пенсионер на переходе, на этот раз мужчина.

Мунк лихорадочно замахал ему руками.

– Диспетчерская.

– Фокстрот тринадцать, это Мунк. Мне срочно нужно подкрепление.

– О’кей, тринадцать, где вы?

– У школы Эстеншё, но помощь нужна не мне.

– О’кей, тринадцать, что вам нужно и где?

Старик наконец перешел дорогу, и Мунк, выжав газ, поехал, петляя между машинами, которые, к счастью, увидели мигалку и съехали вбок.

– Адрес Скюруннсвейен, 25, Манглерюд, повторяю – Сигрид, Карл, Юнас…

– Тринадцать, принято.

– Есть машины поблизости?

– Есть два патруля на Рюенкрюссе. Там предположительно украли машину. Водителя остановили…

– К черту эту машину. Немедленно перенаправь их. Мой следователь в плену в доме, где, возможно, находится подозреваемый. Повторяю, потенциальная угроза жизни…

Диспетчер на секунду исчез.

– Подтверждаю машины Фокстрот двадцать и двадцать три, отменяю задание на Рюен, они уже в пути на Скюруннвейен, 25.

– Сколько им?

Снова пропал на мгновение.

– Расчетное время четыре минуты.

– Хорошо, попросите поторопиться. И держать наготове оружие.

– Тринадцать, можете подтвердить последний приказ?

Чертовы правила. Оружие разрешено, но заперто в бардачке, открыть который можно только по приказу. Им бы в центр Лос-Анжелеса.

– Да, черт бы вас побрал! Подготовьте оружие! Жизнь моего следователя в опасности, ты что, не понял?

– Приказ получен. Фокстрот двадцать и двадцать три, применение оружия одобрено. Расчетное время прибытия три минуты тридцать секунд.

– Скажи им поторопиться, мать их за ногу!

Мунк отбросил микрофон и на полной скорости выехал на круг. Резкое торможение. Белая «БМВ» почти въехала в красную «Вольво».

– Да убирайтесь с дороги, кретины!

Спокойно, Холгер.

Давай не будем никого убивать.

Он бросил взгляд в зеркало заднего вида и отчеливо увидел их.

Машины с логотипами.

NRK.

TV2.

VG.

Dagbladet.

Да хрен с ними.

Сейчас важнее всего она.

Конечно.

Миа, Миа, Миа.

Да что ты такое творишь?

Это, конечно, его вина. Взять на работу студентку.

– Да уберись ты с дороги наконец, чтоб тебя!..

Грузовик с логотипом «ИКЕИ» остановился на красный свет на перекрестке по дороге к центру Манглерюда. Мунк включил заднюю, отъехал назад и, выкрутив руль в сторону, выехал на встречную полосу, еще одна машина резко затормозила перед ним, за лобовым стеклом промелькнуло испуганное женское лицо, Мунк слышал и видел их, машины двадцать и двадцать три, вой сирен. Мунк выехал на Плугвейен, они догнали его. Все смешалось – сирены полицейских, журналисты, глазеющие зеваки на тротуарах.

Миа, ну какого хрена.

Надо сбавить скорость.

Тут жилой район.

С обеих сторон знак.

Осторожно, дети.

Костяшки пальцев на руле побелели, Мунк с трудом овладел собой, чтобы не выжать педаль газа.

Давай.

Ну давай.

Ну давай же.

Наконец свободная дорога.

О нет, черт побери.

Целый детский сад.

Идущие строем дети в желтых жилетах в сопровождении нескольких взрослых уже почти на пешеходном переходе.

Нет, нет.

Он не может ждать их.

Он опустил стекло и крикнул изо всех сил, размахивая рукой.

– Стойте там! Не двигайтесь!

Воспитатели содрогнулись сильнее детей.

– Стойте на месте! Не переходите дорогу!

Ладно.

Он отлично знал этот район.

Доехать до автобусной остановки.

Потом направо.

И останется всего пара сотен метров.

Наконец-то.

Резко затормозив, он наискось встал посреди улицы, открыл бардачок и вытащил пистолет.

О’кей.

Протокол?

Ждать.

Сначала оценить ситуацию.

Да хрен с ним.

Она в опасности.

Но с какой стороны дома?