Белая как снег - Самюэль Бьорк

улице и остановилась якобы чтобы завязать шнурок.

Вид на дом с другого угла.

Рука.

Задвинутая штора.

Нет.

Ладно.

Это не его часть дома.

А вторая.

Шторы с узором звезд и планет.

На лестнице Миа видела лопатку с ведерком, а на гравиевой дорожке у дома пластмассовый трактор.

Ребенок.

Во второй половине дома.

Она снова потянулась и прошла несколько метров вниз по улице, пока дом не оказался за спиной. Остановилась на безопасном расстоянии. Отсюда хорошо просматривались задворки дома. Деревья, кусты и небольшой перелесок за старым покосившимся забором, который в низине огораживал его.

Да вашу мать.

Свернув с дороги, Миа осторожно зашла в лесок.

Бегуна прихватила нужда.

Надо пописать.

Да и все равно он выглядел бы глупее, чем она, если бы вдруг застукал ее, выйдя на свою полуразвалившуюся веранду.

Извините, простите…

Мне просто надо было…

Миа огляделась и осторожно подошла ближе к забору.

На дороге никого.

Соседей не видно.

Сад просматривается лучше.

Ну как сад, скорее кусок земли между домом и забором.

В ухе раздался мамин голос.

– По саду всегда можно понять, что за люди живут в доме, Миа. Видишь? – Мама показала на соседний дом. – Депрессия, бедность или и то, и другое. Нет уж, надо содержать сад в порядке. Да и не так уж это сложно. Выбирай легкие в уходе растения. Многолетние сами растут каждый год.

Здесь красивой растительности не наблюдалось. Заросший мхом островок земли, который, возможно, когда-то был лужайкой, окруженный зарослями сухого кустарника, дырку в гнилых досках забора загораживали мешки с мусором.

Осторожно пробравшись к саду, Миа, пригнувшись пониже, огляделась вокруг и решилась посмотреть в щель забора. Дверь на веранду, оттуда лестница вверх. Внизу большие темные окна. Наверху три окна поменьше, все зашторены, ну или просто завешаны какой-то тканью. Аккуратно пробравшись под деревьями, Миа наклонилась над дырой в заборе.

Разве она не?..

Миа, рискнув встать в рост, вытянула шею, чтобы лучше видеть.

Она же не закрыта?

Она узнала дверь с крючком на веранду. Какой-то умник, наверное, стал миллионером на этих дверях, ведь почти во всех домах, где она когда-либо бывала, они есть. Плохого качества. У них тоже была такая – на задний двор. Дверная коробка треснула, и дверь не закрывалась. Ручка не нажималась, вся перекосилась – через нее Миа тайком убегала из дома в подростковом возрасте.

Она быстро приняла решение, пролезла в дырку, пригнувшись перебежала двор и нажала на дверную ручку.

Точно.

Открыто.

Не успев даже подумать, она уже оказалась в доме.

Черт.

Ну ладно.

Она заставила сердце стучать спокойнее, сжала губы, чтобы дыхание не было таким громким, и тут почувствовала запах.

Черт подери.

Она натянула футболку на нос.

Осмотрелась, стараясь сохранять спокойствие. Тот, кто не ухаживал за садом, не питал любви к уборке дома. Старый засаленный диван. Заваленный пустыми бутылками, тарелками с корками от пиццы и пепельницами стол. Портрет африканки с большими сережками в ушах висел на стене криво, не скрывая дырки на обоях.

Боже, что это за вонь?

Телевизор. Буфет со стеклянными дверцами, в нем мусор и бумаги. Круглый стол. Два разных стула, один из них пытались покрасить. У двери прямоугольная коробка без крышки.

А, ну конечно.

Туалет.

Там больше экскрементов, чем песка.

Кошка.

Или несколько.

Миа убрала ткань с носа, заставив себя выдержать этот запах.

В кухне повсюду грязная посуда.

Она осторожно ступила в коридор.

Пара старых сапог.

Косо лежащий половик.

На полу валяется куртка.

На стене несколько фотографий.

Машина с полосами.

Дым над асфальтом.

Автогонка.

Парни в походе.

Рыбалка.

Счастливые улыбки.

Банки пива.

Миа быстро сняла со стены фотографию и побежала в гостиную, там свет был лучше.

Они обнимают друг друга за плечи.

И тут она.

Татуировка.

Большая зияющая пасть с зубами на мускулистой руке.

Волк.

Миа достала мобильный и вдруг ощутила страх.

Сердце заколотилось быстрее, в ухе автоответчик Мунка.

Вы позвонили…

– Холгер. Это он. Франк Хельмер. У него татуировка волка. Картина. Все сходится…

Она говорила шепотом, но ей казалось, что все равно было слишком громко.

– Ты приедешь? Позвони. Пришли кого-нибудь, ладно?

Найдя номер Анетте Голи, она уже собиралась позвонить и ей, как вдруг ее осенило.

Где же все его картины?

Он же художник, он умеет рисовать – картина с мальчиком и барсуком была написана здорово, и, если не знать предыстории, можно восхититься игрой света и тени и умелыми мазками автора.

Все стены пустые?

Только какой-то китч за пятьдесят крон, выглядевший так, словно его нашли на помойке.

Нет, что-то не сходится.

На гравии раздался шум колес, и Миа оторопела.

Это он?..

Нет, соседская семья. Из машины выскочил маленький мальчик, за ним мать с сердитым лицом. Они стали доставать пакеты из багажника. Вскоре их голоса уже были слышны в доме, за тонкими стенами. Обычный день. Вернулись с работы, пора ужинать.

Черт возьми.

Нельзя стоять тут просто так.

Она снова нашла номер Анетте, но Мию опять одолели сомнения.

Татуировка?

Она же может быть у кого угодно.

Но вместе с картиной…

Что-то не так.

Черт, это должен быть он, нужно только найти…

Полуоткрытая дверь, ведущая на темную лестницу.

Ну конечно.

В потайном месте.

Там он работал.

В подвале.

Бинго.

Убрав телефон в карман куртки, Миа открыла дверь и осторожно пошла по скрипящим ступенькам.

61

Мунк слышал за спиной щелчки камер, когда он, деликатно приобняв ошалевшую девушку, провел ее в большой красивый дом.

– Меня зовут Мунк, – спокойно сказал он, когда они наконец вошли в прихожую. – Мы из полиции. Вы уже познакомились с Катьей и Фредриком?

Блондинка осмотрелась по сторонам.

– Да, здравствуйте. А что вообще-то происходит?

– Вы не читали новости?

Мунк показал рукой на лестницу, предлагая подняться и выйти из тесного коридора. Оглушенная и испуганная, девушка кивнула и прошла вперед него по широкой лестнице.

– Новости?

Ей, наверное, лет двадцать пять, красиво одета, в белой глаженой рубашке и розовом жилете, в юбке до колен и в ботинках на шнурках, которые она в спешке забыла снять. Она явно не из тех, кто ходит дома в обуви, потому что по второму этажу было понятно, что дом содержался в идеальной чистоте.

Мунк крайне поразился увиденным и чуть не забыл проводить ее к дивану. Чисто вымытый пол сверкал так, что с него можно есть – и в этом доме это не шутка. Окна блестят чистотой, словно их установили каких-нибудь десять минут назад. На полке все книги расставлены по