Своими глазами (сборник) - Михаил Веллер

ВИТЕНЬКА. А… ребенок?

БОРИС. Прилечу на свадьбу. Буду посылать алименты.

ВИТЕНЬКА. А… ты не будешь меня обижать?

БОРИС. Никогда! Ты ж меня потом загрызешь.

ВИТЕНЬКА. Боря… а ты не пьешь?

БОРИС. Ну, знаешь. Мне что, справку от врача принести?

ВИТЕНЬКА. Боря… разве на таких, как я, женятся?.

БОРИС. Глупая… мне всегда нужна была только ты одна.

ВИТЕНЬКА. И ты меня никогда не бросишь?

БОРИС. Никогда! Ни за что! А ты меня?

ВИТЕНЬКА. Что бы я… ну… что бы ни было?

БОРИС. Что бы ни было.

ВИТЕНЬКА. Ты клянешься?

БОРИС. Клянусь!

ВИТЕНЬКА. Тогда… женись на мне. Хоть ненадолго…

БОРИС. Не хочу ненадолго! Хочу навсегда. И что за дурь — думать о разводе будет время после свадьбы.

ВИТЕНЬКА (смотрит в сторону). Я беременна не от тебя.

Те же в других позах: прошло несколько минут.

ВИТЕНЬКА. Он не может оставить семью… Он ни в чем не виноват… я сама всего хотела. Я люблю его.

БОРИС. Ты сошла с ума…

ВИТЕНЬКА. Я не виновата, что сошла с ума не по тебе.

БОРИС. Лучше бы ты ничего не говорила…

ВИТЕНЬКА. Делай что хочешь, только чтоб я ничего не знал, да? Лучше быть дрянью один раз, чем обманывать всю жизнь.

БОРИС. А когда я состарюсь, ты будешь любить меня, да?

ВИТЕНЬКА. Наверно тогда мне будут нравиться мальчики.

БОРИС. А меня когда?!

ВИТЕНЬКА. Послушай… Если ты правда любишь меня… Я буду тебе хорошей женой. Верной. Буду все делать. Только помоги мне сейчас. Не уезжай. Тебе будет хорошо со мной.

БОРИС. Мне уже хорошо… Кто он?! кого ты смогла любить.

ВИТЕНЬКА (тяжело). Лучше бы тебе этого не знать.

Стук в дверь: входит ГЛЕБ, отводит брата в сторону.

ГЛЕБ. Ты что, уксусу выпил? Первое. Ты мне должен пятерик.

БОРИС. За что еще.

ГЛЕБ. За две бутылки «Агдама».

БОРИС (безжизненно). Какого еще «Агдама».

ГЛЕБ. Который я пацанам поставил.

БОРИС. Каким еще пацанам. При чем тут я!!

ГЛЕБ. При том, что они начистили тыкву ее прихехешнику.

БОРИС. Аа! Кто он?! Как он хоть выглядит!

ГЛЕБ. Думаю, что сейчас он выглядит подходяще. А кто — не знаю, темно было. Нормальная пожилая плешь. И второе. Отложил бы ты свой вояж. Подготовил бы постепенно, как люди делают. Учу вас, учу… Там предки из-за тебя разводиться затеяли.

Спальня. МАТЬ, ОТЕЦ: сидят над списком.

ОТЕЦ (пишет). Часы тебе… пусть теперь кукуют. Книги художественные: Достоевский, подписной — ладно, тебе, раз ты такая умная… Мопассан, подписной — мне. Дюма… гм, пополам.

МАТЬ (издевается). Ведерко помойное не забудь. Тоже вещь.

ОТЕЦ. Делить лучше сразу, а то потом суды, обиды. Пылесос тебе… холодильник мне…

МАТЬ. Еще бы, где ты будешь водку охлаждать.

ОТЕЦ. Глеба я беру с собой…

МАТЬ. Чтоб алиментов не платить? Да он еще вас двоих обеспечит! Нет, Глеб останется со мной.

ОТЕЦ. Кормильца урвать решила? Нет, матушка, пиши свою докторскую, будешь бешеную зарплату получать… а Глеб — мне.

МАТЬ. Вот так проживешь жизнь — и не узнаешь с кем…

ОТЕЦ. А что ж твой принц на тебе не женился? Не удостоил?

МАТЬ. Да ты ногтя его не стоил!

ОТЕЦ. Еще бы: орел, наверное, могуч, силен, властен, да?

МАТЬ. Просто — он был настоящий. Никому ничего не был должен; ничего не боялся. Всегда решал сам; и всегда делал то, что хотел. И ничего не обещал. А вы… чего вы только ни обещаете девушкам, какую саморекламу устраиваете! Или наоборот, эдакое мальчишеское пижонство — выставить себя циничным эгоистом, роковым негодяем. А и то и другое прикрывает совершеннейшую пустоту… Не виноват он в моем самолюбии дурацком. Уехала бы с ним к чертям и была бы счастливой женой…

ОТЕЦ. Так это я виноват в твоих похождениях: плоховат, да?

МАТЬ. Похождениях? А чем твоя жизнь отличается от моей?

ОТЕЦ. У мужчин это одно, а у женщины — совсем другое!

МАТЬ. Чем же другое, милый? Дело женщины — сохранять свою семью, а дело мужчины — разрушать чужие, да?

ОТЕЦ. Дело мужчины — добиваться, дело женщины — отказать!

МАТЬ. Так и динозавры вымерли. Зря я тебе не отказала.

ОТЕЦ. Зря. Зато теперь я тебе отказал.

МАТЬ. Наконец я смогу на старости лет толком выйти замуж.

ОТЕЦ. Что?! Это тот твой облезлый кот?!

МАТЬ. Облезлый кот — это ты, милый. А он — седой лев. Настоящий мужчина. По нему и сейчас аспирантки сохнут.

ОТЕЦ. По карьере они сохнут. Еще бы — профессор!

МАТЬ. Он не просто профессор — он ученый. Личность. И он меня понимает. Я ему как человек близка. Он — не ты.

ОТЕЦ. Как поймет тебя получше, близкой ты ему быть перестанешь. Да он скопытится не сегодня-завтра. Мода тоже: седина в бороду, бес в ребро. Будешь ему по утрам вставную челюсть подавать.

МАТЬ. Тебе и этого не подадут.

ОТЕЦ. Мне. Не-ет… я уйду отсюда прямиком в одну тихую улочку, где комнатка на первом этаже затенена кустами под окном, где мурлычет кошка, потому что ее хозяйке не жалко поцарапанной мебели… где мне всегда счастливы, и ждут, и понимают.

МАТЬ. М-да. (Качает головой.) И сколько лет этой кошке?

ОТЕЦ. Два года. Я принес ее котенком…

МАТЬ. Я про другую кошку.

ОТЕЦ. Хм. (Мечтательно.) Ну, вдвое моложе тебя.

МАТЬ. Значит, тебя тоже. Видимо, твой идеал: четыре класса образования, глухонемая, и образцовая домохозяйка.

ОТЕЦ. Мне вовсе не надо, чтоб жена перла кошелки из магазина: я их и сам переть могу, если люблю. Но чтобы я знал, что она меня любит, и ценит, и я ей нужен — такой, какой есть, и она видит во мне все лучшее…

МАТЬ. Кому вы нужны — такие, какие есть… Знаешь, почему девушки закрывают глаза, когда целуются? Чтоб вас не видеть.

ОТЕЦ. Мужчины тоже закрывают. Чтоб видеть свой идеал.

МАТЬ. Современный стиль: жена, любовница и случайные связи. И все личные дела — в рабочее время, да? После этого они еще кого-то винят в плохих домах, которые сами строят.

ОТЕЦ (самодовольно). Если твой муж — мужчина, то следи…

МАТЬ. Да не мужчина ты! Любишь — так сказал бы сразу и ушел к ней. А так никому из нас жизни не было. Рохля ты! Даже здесь не способен на поступок.

ОТЕЦ. Я рохля! Я не способен на поступок?!

МАТЬ. Ну, желаю тебе счастья. Какой чемодан ты возьмешь?

ОТЕЦ. Тебе всегда хотелось от меня избавиться! Так избавишься! (Рвет список.) Поступок тебе нужен? Так вот: твоя дубленка! Премия, ха-ха! Я украл эти деньги! Украл!

МАТЬ. Ну какой из тебя вор. Ты даже на это не способен.

ОТЕЦ. Скоро общество и ты от меня освободятся! Владей всем!

МАТЬ. Да чем тут владеть? У тебя что, бред?

ОТЕЦ. Загнал партию кровельного железа вдвоем с прорабом и преподнес супруге эту чертову дубленку!

МАТЬ. Какой же это поступок. Ты просто поддался общему течению. Если б ты меня любил — никогда бы в этом не признался.

ОТЕЦ. Поступок будет, когда посадят! Ревизия уже копает!

МАТЬ. Подкопаешься под вас… Послушай, ты это всерьез?..

ОТЕЦ. А что такого? Украл — должен сидеть, все нормально.

МАТЬ. Если бы ты меня уважал — никогда бы этого не сделал.

ОТЕЦ. Так я же ради тебя!!

Стук в дверь: входит Глеб и тащит отца в сторону.

ОТЕЦ (отпихиваясь). Выйди вон… не смей слушать!..

ГЛЕБ. Наломал ты, батя, дров. Знаешь, я тебя не осуждаю… но как ты мог!

ОТЕЦ. Я тебе сейчас эти спицы знаешь куда воткну!

ГЛЕБ. Мне стыдно за тебя.

ОТЕЦ. Не лезь куда не надо! Нечего мне стыдиться, понятно?

ГЛЕБ. Понятно. Она красивая девушка. Но должно же быть у тебя чувство ответственности. На месте Борьки я бы тебя…

ОТЕЦ. Ты о чем?

ГЛЕБ. Она тебе не сказала, но ты мог сам догадаться.

ОТЕЦ. Кто — она? О чем — догадаться?

ГЛЕБ. О чем-о чем! Невинное дитя. У нее будет ребенок.

ОТЕЦ. Что-о? (Понижая голос.) У матери?!

ГЛЕБ. Этого, знаешь, я не знаю. Это ваше личное дело. Ты не придуривайся. У НЕЁ.

ОТЕЦ. Да у кого, наконец?!

ГЛЕБ. У кого?! У девушки с веслом! У Вики! Витеньки!

ОТЕЦ. Охх. (Берется за лоб.) Этого следовало ожидать…

ГЛЕБ. Ах, следовало?! Знаешь… другого я бы в таком положении назвал негодяем!

ОТЕЦ. И правильно! Он и есть негодяй!

ГЛЕБ. Еще бы. Встал тебе поперек дороги. Нну ты фрукт! Ты хоть соображаешь? он же на ней чуть не женился!

ОТЕЦ. Я ему женюсь! А она… з-замуж! ну не-ет! Ничего, все это к лучшему! Я сейчас им устрою! (Быстро выходит.)

ГЛЕБ. Совсем из ума выжило это старшее поколение. Черт-те что творится, а им еще кажется, что все к лучшему.

Большая комната. ВИТЕНЬКА. Из спальни выскакивает ОТЕЦ.