Своими глазами (сборник) - Михаил Веллер

ГЛЕБ. …не то запор. Все это лирика.

САНТЕХНИК. Повторяю для пустозвонов — шершавым языком плаката. Жизнь человека — это ощущения! Ощущения рождают желания. Желание рождает мысль. Мысль рождает действие. Пример. Ощущаешь голод. Хочешь мяса. Думаешь об охоте. Делаешь дубину и бьешь мамонта, трясясь от страха, а потом от гордости. Ясно?

ГЛЕБ. Ясно. Трясусь от гордости. Где обещанное счастье?

САНТЕХНИК. Продолжаю. Люди задыхаются в подводной лодке. Спаслись. И всю жизнь память щемит: счастливы были.

ГЛЕБ. Пусть мои классовые враги задыхаются. Понимаю, почему вас из школы выперли.

САНТЕХНИК. Чем человек за всю жизнь больше пережил ощущений, тем полнее он прожил жизнь. А счастье — это стремление души жить в полную силу. Смотри (вынимает мелок и рисует на темной стене), вот это — ощущение: кверху — положительные, книзу — отрицательные… а это — время жизни. Чем длиннее эта линия, чем шире ее размахи — тем полнее прожита жизнь. Дальше. Сила души и желаний, крепость нервной системы у каждого разная. Одному нужно преодоление опасностей, игра со смертью. Другой мечтает о тихих радостях бухгалтера: зато бухгалтером будет отличным, еще начальником тому, первому, — тот-то со скуки спустя рукава работать будет.

ГЛЕБ. Каждому свое.

САНТЕХНИК. Именно. Вот чем объясняются все поступки людей. Чтоб душевные силы, или, выражаясь научно, нервная система была напряжена до оптимального предела. Он у каждого свой. (Чертит размашистые зигзаги.) Вот — сильная душа. А вот слабая (чертит пологие зигзаги) — жизненная энергия мала. Что следует?

ГЛЕБ. Что со стенки-то стереть надо будет. САНТЕХНИК. Что человек должен обязательно устраивать себе несчастья на собственную голову. Вот он достиг всего (чертит вверх) — а дальше? Ну, имеет это (короткая горизонтальная линия), привычка снижает ощущения (пологая черта до нуля) , — а где жизнь? интерес? препятствие? новое? и (резкий штрих вниз) от счастья стремится к горю: страдать, бороться, ликовать, познать все! И (резкий штрих до верха) — опять взлет! А вообще это не плоскость, а (изображает руками обруч) цилиндр. Противоположности сходятся. (Чертит цилиндр.) У счастья и страдания, наслаждения и боли — граница общая. Поэтому сильные чувства легко переходят в противоположность: любовь и ненависть живут рядом. Крохотный шаг — и сильное чувство переходит границу, как бы оставаясь тем же по величине, но меняет знак плюс на минус… Поэтому, когда все хорошо, интересный и энергичный человек должен сделать все плохо. Когда ты поймешь это, тебе все станет ясно в человеческих поступках. Это — моя собственная универсальная теория. А прочее — задачки из учебника.

ГЛЕБ. Вы сколько за урок берете?

САНТЕХНИК. Столько еще не начеканено, был ответ.

ГЛЕБ. А вы никогда не были профессором?

САНТЕХНИК. Если разменяешься по пустякам, то дорога окажется слишком длинной, средства станут целью, а цели не достигнешь. Когда я получу Нобелевскую премию…

Слышен стеклянный грохот и вопль отца: «Да на кой черт мне это все! И минуты не останусь больше!»

ГЛЕБ. Разрешите предложить вам одну задачу, профессор. Здесь сейчас будет маленький хапарай…

Действие второе

Досадная неувязка.

Занавес опущен. В зале еще полный свет.

ГОЛОС В ДИНАМИКАХ. Раз, два, три. Раз, два, три. (В динамиках гудит и посвистывает фон.) Ну как теперь?

Билетерши закрывают двери в зал.

2-Й ГОЛОС (раздраженно). Да все равно фон. Не понимаю.

1-Й ГОЛОС. Раз, два, три. (Фон уменьшается, снова увеличивается.) Раз, два, три. Даю настройку: раз, два, три…

Свет в зале начинает медленно гаснуть.

2-Й ГОЛОС. Подожди, это не здесь. Подержи-ка. Да отключи его пока. (Свист, громогласный треск, щелчок; голоса.)

Свет в зале почти погас.

ГОЛОС 3-го рабочего. Красивая девочка, да? ГОЛОС 1-го рабочего. Стервы они все, красивые. Запросы сильно большие…

Распорядитель встает из первого ряда и, пригибаясь, быстро выходит в ближайший боковой выход. В зале уже темно, только софиты направлены на занавес. В динамиках звучат, усиливаясь, аккорды гитары и насвистывание. Песня: вначале тихо, затем набирает страсть (голос 2-го рабочего).

А вот и ты, а вот и ты.Боюсь опять проснуться.Средь быстротечной маятыруки твоей коснуться.На миг назад, на миг вперед —обрушится пространство.Я виноват, я не сберег,не стою постоянства.Дрожь тихих губ. Где ты была?Ночное покаянье.Чья боль и память привелатебя сюда? Молчанье…И в первый раз — в последний раз —я встану на колени.И двадцать лет разлучат нас,и луч сведет осенний.Касанье рук, твоих волоссеребряные нити.Вам верен ваш заблудший пес,примите и казните.Прости, прощай. И скрипнет дверь.Рассвет лицо осушит.Забудь потери и не верь,ты не ушла. Послушай…

Треск в динамиках, щелчок, тишина. Занавес поднимается.

«Ребячья». БОРИС, ВИТЕНЬКА.

БОРИС (на коленях). Ты выйдешь за меня замуж?

ВИТЕНЬКА. Опять? Хорошо. Я согласна подумать.

БОРИС (встает). Почему ты не сказала?

ВИТЕНЬКА. Откуда знать, как мужчина это воспримет..

БОРИС. Неужели ты сомневалась?!

ВИТЕНЬКА. Ненавижу зависимость… Женщине всегда хочется продлить подольше свою власть над мужчиной. А когда она выходит замуж, эта власть кончается. Хочется быть желанной, недоступной, кружить всем головы, хочется сознавать свободу выбора… а потом все кончается вот так.

БОРИС. Да когда женщина выходит замуж, это его власть над ней кончается, а ее-то только начинается!

ВИТЕНЬКА. На что нормальному человеку власть. Я хочу быть нормальной слабой женщиной.

БОРИС. Хочешь — будь! Пальцем тебе не дам шевельнуть.

ВИТЕНЬКА. Попробуй я только. Жизнь взрослых детей… Жить у родителей, по распорядку родителей, слушаться родителей, одалживать деньги без отдачи у родителей. В наши квартиры, знаешь, и одна семья еле вмещается, а на две они никак не рассчитаны. Свекровь говорит одно, невестка другое, выходит третье.

БОРИС. Так едем вместе! Быстро!

ВИТЕНЬКА. Куда еще? В этот твой Капкан? Нет — Усть-Кан?

БОРИС. Вызываем такси, хватаем твой чемодан, и…

ВИТЕНЬКА. У меня нет чемодана! Что я там буду делать?

БОРИС. Жить! Сама. Со мной. Как полагается.

ВИТЕНЬКА. Жить. А где? Тебя там квартира ждет?

БОРИС. Начнем с нуля! Сами. Как положено нормальным людям.

ВИТЕНЬКА. А училище? Там же наверняка даже театра нет!

БОРИС. Будешь играть в Доме культуры.

ВИТЕНЬКА. Мне надо учиться! «Дом культуры»!

БОРИС. Слушай, не гробь нам обоим жизнь. За три года ты провалила в шесть училищ — мало? Ты такая же актриса, как я — курочка ряба. Я тебя люблю, а не актрису, хоть подметалой будь.

ВИТЕНЬКА. Я тоже человек. И тоже имею право решать.

БОРИС. А имеешь право — так пользуйся им быстрее. Решай.

ВИТЕНЬКА. Бросать город, где я выросла, где мои друзья… Это же крах всего. У меня ведь тоже своя жизнь. Свои привычки, и планы, и надежды, и призвание, наконец!

БОРИС. За призвание замуж не выйдешь.

ВИТЕНЬКА. Зачем уезжать, когда все уже по-твоему?

БОРИС. Сама же кричала про самостоятельность! Про то, что хочешь быть неравноправной слабой женщиной!

ВИТЕНЬКА. Здесь в театре меня уже знают! И обещают дать на пробу роль! Мне мало быть агрегатом для ублажения мужа и семьи, я не хуже и не глупее тебя! И хочу быть чем-то в жизни!

БОРИС. Смотри. Двум медведям в одной берлоге не жить.

ВИТЕНЬКА. Ты хочешь меня сломать… подчинить себе…

БОРИС. Играть любовь на сцене для тебя важнее, чем любить?

ВИТЕНЬКА. Любить… Нельзя же, нельзя бросать человека в беде, если любишь! Все, все вы такие, только бы получить свое, а там выпутывайся сама как знаешь, хоть сдохни. У вас ведь грандиозные планы, свои высшие мужские интересы, вы же хозяева жизни, а мы… мы… Почему, за что такая несправедливость природы, что я одна за все расплачиваюсь! Вечно зависеть: от родителей, от природы, от мужа… а тебе наплевать!

БОРИС. Место мужчин — на полшага впереди, место женщины — рядом. Решай. Да — нет. Ответ сейчас.

ВИТЕНЬКА. А… ребенок?

БОРИС. Прилечу на свадьбу. Буду посылать алименты.

ВИТЕНЬКА. А… ты не будешь меня обижать?