Память любви - Бертрис Смолл

Ронуин раздраженно покачала головой. Как она устала покоряться мужчинам! Сначала отцу, потом Эдварду, халифу и вот теперь Рейфу де Боло! Почему женщина не может вести самостоятельную жизнь — без вмешательства мужей, отцов, любовников, опекунов?!

Она не раз задавала этот вопрос, но никогда не получала ответа. Глинн твердил, что порядочные женщины обязательно должны иметь защитника и покровителя, но не объяснял почему.

Только таким женщинам, как ее тетка, была позволена определенная независимость, но даже Гуинллиан отчитывалась перед епископом — разумеется, мужчиной. Королева могла править в отсутствие мужа или в особых, строго определенных случаях, но советниками неизменно были мужчины. Почему не женщины? Почему всегда мужчины?

Ронуин неожиданно громко рассмеялась. Зачем мучить себя неразрешимыми вопросами? Миром правят мужчины, вот и все. Она замужем за Рейфом де Боло, на радость или на беду себе. Она попытается быть ему хорошей женой, но никогда не станет покорной размазней вроде Кэтрин.

На следующий день они добрались до Ардли. Ронуин вынуждена была признать, что дом ей понравился. Рейф всегда говорил о своей ветви семьи как о бедных родственниках, но каменное здание со сланцевой черепицей ничем не напоминало хижину. Кроме того, и сам дом, и хозяйственные постройки окружал небольшой ров.

— Для этого понадобилось разрешение короля, — заметила аббатиса, — и предки Рейфа де Боло его получили, несомненно, из-за близости валлийской границы. Поместье выглядит процветающим, племянница. Ты будешь счастлива здесь. Кроме того, им легче управлять, чем Хейвном.

— Вы останетесь на ночь? — вежливо поинтересовался Рейф де Боло.

— Увы, сэр, нет, — усмехнулась аббатиса. — Но я, разумеется, захочу удовлетворить свое любопытство и осмотреть комнаты. Ну а потом нужно отправляться в дорогу. Нас ждут в аббатстве Святой Хильды.

Узкий деревянный мост, перекинутый через ров, вывел их на усыпанную гравием дорожку. Они поднялись на высокое крыльцо и оказались в передней. Слева, у входа в зал, были установлены резные деревянные ширмы.

— Кухня, кладовая и буфетная справа, — пояснил Рейф. — За залом находится комната, где я веду дела поместья.

В противоположном конце зала аббатиса заметила два эркера, пропускавших снопы солнечных лучей. Справа виднелся выложенный камнем очаг. Хозяйский стол из массивного дуба располагался на небольшом возвышении. По полу были разбросаны травы. По всему было видно, что дом содержали в чистоте и аккуратности.

— Лестница у левого окна ведет в спальни и дневную комнату, — добавил Рейф. — Хотите подняться наверх, госпожа аббатиса?

— Еще бы! — улыбнулась та.

Но тут в зале появилась Кэтрин де Боло.

— Рейф! — окликнула она нежно и радостно. — Эдвард вернулся несколько дней назад и сказал, что ты взял в жены леди Ронуин. Надеюсь, вы будете счастливы.

Она обняла брата, и аббатиса не заметила в ее взгляде ни обиды, ни ревности.

— Добро пожаловать в Ардли, Ронуин. Пусть эти стены примут тебя с лаской и добром. Моей матери и всем женщинам до нее было здесь хорошо.

Она обняла растерянную невестку с таким видом, словно брак между братом и Ронуин знаменовал исполнение всех ее желаний.

— Наверху, Ронуин, тебя ждет сюрприз.

Ронуин с недоумением нахмурилась, но тут же охнула:

— Энит?!

Кэтрин с улыбкой кивнула, и Ронуин, не сдержавшись, обняла жену Эдварда.

— О, спасибо, Кэтрин!

— Она предана тебе одной. Узнав, что ты жива, Энит так и рвалась поскорее снова тебя увидеть. А теперь, хочешь, я проведу тебя по дому? Я знаю его лучше, чем мой братец, который только и может найти спальню, кухню да отхожее место, — рассмеялась Кэтрин.

— Пожалуйста, — попросила Ронуин и вместе с аббатисой последовала за Кэтрин.

Рейф проводил их взглядом и улыбнулся. Увидев сестру, он испугался, что Ронуин прогонит ее, но, прежде чем она успела опомниться, чистосердечие и искренность Кэтрин победили. Он успел заметить облегчение, отразившееся на лице аббатисы. Кажется, все в порядке.

Рейф взял кубок с вином, принесенный предупредительным слугой, и уселся у очага.

Наверху Кэтрин показала невестке хозяйские покои со светлой дневной комнатой и гардеробной. Кроме них, были и еще две спальни, поменьше. И в каждой имелся очаг.

— Дом очень уютный, — добавила она, — а окна выходят на разные стороны. Даже в наши ужасные холодные зимы тепло не выветривается. Мать предпочитала дневную комнату залу.

Услышав ее голос, из покоев выбежала Энит.

— О госпожа, госпожа моя! — всхлипнула она и разразилась слезами.

Тронутая Ронуин обняла служанку:

— Все хорошо, Энит. Я здесь, и у нас теперь прекрасный новый дом.

— Да, госпожа, — шмыгнула носом Энит.

— Госпожа аббатиса, — попросила Кэтрин, — вы позволите доехать с вами до Хейвна? Боюсь, не смогу добраться домой до заката, а в такое время лучше путешествовать в большой компании.

— А твой муж не будет беспокоиться, дитя мое? — удивилась аббатиса.

— Нет. Я сказала, что попрошу вашей защиты. Со мной несколько воинов, а ваша дорога проходит всего в миле от Хейвна.

— Конечно, дитя мое, мы будем рады видеть тебя с нами, — кивнула аббатиса.

Откуда-то донесся детский крик, и Ронуин заметила стоявшую у очага колыбель. Подойдя ближе, она увидела спеленутого младенца. Малыш поднял на нее глаза, и Ронуин поспешно отскочила. У ребенка были глаза де Боло.

— О, — усмехнулась Кэтрин, — Недди испугал тебя! Прости! Но ему всего два месяца, и я не могла оставить его без присмотра в Хейвне.

— Почему? — вырвалось у Ронуин. Неужели Кэтрин привезла сына, чтобы поиздеваться над ней?

— Он проголодался бы. Я не хотела брать кормилицу, а поездка от Хейвна до Ардли неопасна. Познакомься со своим племянником. Он будет расти вместе с детьми, которые появятся у тебя и Рейфа. Ну не чудесно ли?

Она подняла новорожденного и протянула Ронуин.

Аббатиса рассмеялась, увидев ужас на лице племянницы.

— Прижми его к себе, дитя мое, — посоветовала она на валлийском. — Он тебя не укусит. Ты не пахнешь молоком, как его мать.

Ронуин, забыв обо всем, приняла малыша. Какое крошечное чудо!

— Он в самом деле похож на Эдварда, — решила она наконец.

— Правда? — с гордостью спросила Кэтрин. — Надеюсь, твой первенец тоже будет копией отца. Мужчины ужасно тщеславны в подобных вещах, особенно Рейф.

— А вдруг у меня родится дочь? — возразила Ронуин.

— Тогда пусть будет похожа на тебя, сестрица, — нашлась Кэтрин. — Красивее тебя нет женщины на свете. Моему брату несказанно повезло. Надеюсь, со временем ты полюбишь его так же сильно, как я люблю Эдварда. Не посчитай меня жестокой, Ронуин. Я помню, какие чувства ты испытывала к Эдварду. С ним нелегко приходится, но я знала его всю жизнь и понимаю, что подхожу ему лучше, чем ты. Ты порывиста и немного бесшабашна, совсем как Рейф. И ты еще не осознала этого, но вы прекрасная пара, хотя, подозреваю, ты даже сильнее. Будь добра к моему брату. — Она взяла сына у Ронуин и обратилась к Гуинллиан: