Артефакт острее бритвы - Павел Николаевич Корнев

взял с собой не только подаренный отцом Шалым револьвер, но ещё и зачарованное ядро. Оружие, благо помимо всего прочего священник вручил и ремень с кобурой, прихватил на случай поганых неожиданностей, стальной шар задумал использовать для ускорения процесса обретения гармонии.

Но вот так сразу потолковать с Дарьяном касательно последнего не вышло, поскольку до самого обеда мёртвых дел мастера занимались изучением останков привезённого в больницу голема, коего они между собой на учёный манер именовали кадавром. Впрочем, у нас и самих работы хватало.

Дарьян отыскал меня на обеде, подсел в трапезной и сказал:

— Привезли то, что от голема осталось.

Я кивнул.

— В курсе.

Книжник подался ко мне над столом и понизил голос:

— Как так, Лучезар? Что происходит?

Посылать приятеля куда подальше я не стал, врать — тоже.

— Ты будто о назначенной за мою голову награде не слышал!

— Даже так? — хмыкнул Дарьян. — А чего ты официальный ход делу не дал?

— Чтобы все в эти слухи поверили? Сам же знаешь, как говорят: дыма без огня не бывает!

Книжник постучал пальцами по столешнице.

— Ладно! А сотворил ты с ним что? Полноценным проклятием попахивает!

Я пожал плечами и придвинул к себе тарелку с кукурузной кашей.

— Как думаешь, почему меня вообще взяли порчу лечить?

Дарьян кивнул.

— Тоже, кстати, вопрос.

— Ну ты-то в курсе, что никакого срыва техники у меня в школе не было! Я ж при тебе проклятое письмецо хватанул, вот ошмётки порчи и прилипли, исказили аспект. Ну и по мелочи ещё нагадили.

— Точно! — Книжник аж ладонью себя по лбу хватанул. — Так вот откуда ноги растут! Получается, проклятие чем-то вроде аргумента к атрибуту прикипело и теперь у тебя не серебряное пламя, а порченое?

— Ты давай не распространяйся об этом! — потребовал я. — И вообще — ешь быстрее, дело есть.

Предложение запулить в меня зачарованным ядром Дарьяна нисколько не удивило — занимались мы таким в школе едва ли не каждый день. Оторопь вызвало моё намерение завязать глаза.

— Но как же ты…

— В живот меть, — потребовал я. — Пресс напрягу — даже если отбить не сумею, ничего страшного.

И да — не отбил. Было больно, но швырнул шар зачарованной стали книжник не слишком сильно, надвое меня не сложило.

— Уф-ф! — выдохнул я и потребовал: — Давай ещё! — Приготовился и спросил: — А сильно сложно кадавра сделать?

— Я бы не смог, — сказал Дарьян и метнул ядро.

Понял я это, когда то в меня уже врезалось. На этот раз прилетело куда сильнее, даже невольно выругался.

— Ты-то понятно! — проворчал я, потирая живот. — А, допустим, внешние ученики нашей школы смогли бы?

— Так ты на них думаешь⁈ — ахнул Дарьян.

— Я просто сложность работы оценить хочу. Кидай давай!

На сей раз я вроде бы что-то такое уловил, но поспешил и выставил отторжение слишком рано. Замедлившееся ядро угодило в бедро, ногу враз отсушило. И это было уже по-настоящему больно.

— Ой, я не нарочно! — забеспокоился книжник. — И нет — не смогли бы. Если только внутренние. И то не все. Пяст разве что. Кадавра собрать даже сложнее, чем глиняного голема сотворить. В ритуалистике нужно на уровне полного курса ориентироваться. Хотя… Там только ручное управление предусмотрено было, в самые дебри лезть не пришлось.

По спине у меня пробежал холодок, и в этот раз я перехватил ядро, то грохнулось на каменный пол, не долетев полутора шагов.

Ритуалистика! Снова драная ритуалистика! Как и тогда с големом!

— Может, хватит уже? — спросил Дарьян.

— Кидай! — отозвался я, перебирая в голове имена возможных пособников Сурьмы.

Огнеяр. Пяст. Долян. Крас.

Огнеяр казался смышлёным малым, а Пяст был умником совершенно точно, но и двух оставшихся со счетов тоже сбрасывать не стоило. Мало ли чему они за время пребывания в школе научились?

Тут было о чём подумать, но размышления прервал удар зачарованного ядра.

Черти драные! Не уловил, не угадал!

Так дальше и пошло. Дарьян швырял в меня ядро, я его отбивал. Точнее — отбить пытался. Впрочем, всё было не так уж и плохо. Синяков прибавилось — этого не отнять, но производимые магическим снарядом энергетические возмущения я ощущал с каждым днём всё отчётливей и чётче. Особенно легко удавалось это при погружении в медитацию, жаль только вынырнуть из транса и сотворить отторжение я почти никогда не успевал.

Но одними только упражнениями с зачарованным ядром я не ограничивался, и к концу лета окончательно стабилизировал левый фрагмент абриса, начал даже гонять энергию по внешнему кругу сцепленных рук. Ещё, и это было мучительней всего, собирал к солнечному сплетению предельное количество небесной силы и держал её там клятые десять счётов. Попутно развивая систему входящих меридианов.

Экзамен на лекаря первого класса сдать не сумел, но особо по этому поводу не расстроился. Куда больше огорчало отсутствие маломальских подвижек с арканом огненного шара. Если плетью я приноровился с одного удара сносить ходячим мертвецам их гнилые головы и отрубать конечности, а то и разваливать надвое грудные клетки, то сотворить полноценный взрывной шар никак не получалось. Обидно было до слёз.

И нельзя сказать, будто я не старался и не пытался подобрать идеальную схему этого аркана. Я даже последовал совету наставника Девясила и наловчился срывать отторжение с уже брошенного заклинания, но всё без толку. Огнём худо-бедно пыхало, а вот полноценного взрыва не получалось. Ещё и разваливалось заклинание когда придётся, а не точно в нужный момент, приходилось действовать наугад.

Платить за очередной служебный приказ, который запросто мог нигде больше не пригодиться, не хотелось до скрежета зубовного, да только в моём положении мало было ходить да оглядываться, требовалось расти над собой и становиться сильнее, нужен был прорыв. Я из кожи вон лез, лишь бы только его добиться, а произошло всё едва ли не случайно, когда ни о чём таком даже не помышлял, просто так звёзды встали.

Ох уж мне эти шутники…

Глава 23

11–22

На самом деле поначалу тот день откровенно не задался. Вот как только проснулся, так буквально сразу всё и пошло наперекосяк.

— Сегодня буду поздно, — предупредил я Беляну, когда та заворочалась и сонно зевнула.

Девчонка перевернулась на бок и заглянула мне в лицо.

—