Корона Меднобородого - Алексей Вячеславович Зубков

ведет Бог. После битвы при Шокотлане я начал задумываться, может быть, Иисус и в самом деле им покровительствовал, потому что не зависевшие от испанцев обстоятельства на удивление часто складывались в их пользу. Уверен, что Иисус приставил и к Кортесу, и к некоторым старшим офицерам, особенно к Педро Альварадо, своих ангелов-хранителей, потому что их практически невозможно было убить в бою.

Отсюда один шаг до предположения, что старые боги ацтеков или как-то связаны с вашим дьяволом, или противостоят вашему Господу наравне с ним. Потому что вы сами знаете, что когда люди сражаются за свои приземленные интересы, Иисус не вмешивается. Даже если на одной стороне христиане, а на другой, например, магометане, никогда не бывает, чтобы христиане разбили иноверцев при соотношении один к трем сотням, потеряв одного солдата против тысяч.

Да, я знаю, что османы и арапы не язычники, а чтут Иисуса, пусть не как сына Божьего, но как пророка. «Пророк» это высший статус, которые может иметь человек по их вере. Хотел бы я узнать, против любых ли народов, не почитающих Иисуса, он помогает своим настолько сильно, как помогал против ацтеков.

Но я отвлекся. Тлашкаланцы заключили мир в надежде, что христиане помогут им освободиться от власти Монтесумы. Монтесума прислал еще одно посольство и согласился стать вассалом императора Карла, лишь бы испанцы не входили в его столицу. Кортес помолился и двинулся на Теночтитлан, добавив к своему отряду несколько тысяч тлашкаланцев. С тех пор перевал между вулканами Истаксиуатль и Попокатепетль называется «проход Кортеса».

Вместе с Эрнаном мы въехали в Теночтитлан. Этот великий город стоит в плодородной долине на берегу озера как в чаше, окруженной горами. В Теночтитлане и окрестностях живут больше трех сотен тысяч человек. Как в самых больших городах христианского мира. Едят маис, просо, плоды деревьев. В вашем языке для этих плодов и названия нет. Ловят рыбу. Зимой? Там нет зимы. Там четыре урожая в год.

Прекрасен стольный город Теночтитлан в ясную погоду! Даже испанские дворяне, знакомые с шедеврами католической и мавританской архитектуры, говорили мне, что такого никогда не видели и даже во сне не грезили о чем-нибудь подобном. Через огромный город проходят прямые и широкие мощеные улицы, не чета европейским. Построен акведук не хуже римского, подающий в город пресную воду. Вокруг Теночтитлана плодородные поля, внутри города фруктовые сады, большие и оживленные рынки. Вдоль улиц стоят каменные здания, и башни, и храмы ничуть не меньше европейских и сверкающие белизной.

Чего в Теночтитлане нет, так это ездовых животных, гадящих на улицах. Для перевозки крупных грузов вдоль улиц прорыты судоходные каналы не хуже голландских или венецианских. По каналам ходит великое множество лодок. Больше, чем повозок ходит по улицам Рима и Вены. На лодке можно попасть в любой конец города, хоть к императору во дворец.

Столица ацтеков построена на острове посреди озера, соединенном тремя дамбами с берегом. Там среди всего прочего стоят дома знатных людей, дворец императора Монтесумы и главный храм Тлателолько в виде пирамиды, на верхнюю площадку которой ведут сто четырнадцать ступенек. У подножия храма раскинулась большая рыночная площадь, подобной которой нет у вас в Европе.

Мудр и дальновиден император Монтесума! Ему за сорок, он милостив к верным подданным и жесток к бунтовщикам. Теночтитлан при нем достиг наивысшего расцвета, и десятки тысяч пленников в его величественных храмах были принесены в жертву Уицилопочтли. Не сражался император с равными противниками на поле брани и никогда не говорил он с равными партнерами за столом переговоров.

Монтесума внимательно слушал доклады своих разведчиков и пророчества жрецов. Он понял, что имеет дело не с отрядом разбойников, а с представителями высшей силы. Но легенду про Бога, который умер, но не умер и обещал вернуться, понял неверно.

Император решил, что Кортес это представитель не неведомого пока Иисуса, а бога познания Кецалькоатля, почитаемого почти наравне с Уицилопочтли. Может быть, даже сам Кецалькоатль, хотя Кортес никогда не утверждал ничего подобного.

На самом деле, это я слетал к Монтесуме и намекнул про Кецалькоатля. Пусть потом сам разберется. Я не хотел повторения резни про Шокотлане и Чолуле. Испанцы, в отличие от поклонников Уицилопочтли, не грабили покоренные города, не приносили в жертву пленников и не ели человеческую плоть. Они охотно договаривались и никогда не настаивали на решении разногласий сражением.

Монтесума со свитой вышел встречать Кортеса и сам надел ему на шею ожерелье с золотыми креветками в честь Кетцалькоатля.

Испанцам и пришедшим с ними тлашкаланцам отдали дворец Ашайакатля, отца Монтесумы в самом центре Теночтитлана. Он выходил тыльной частью на огромный теокали, а от собственного дворца Монтесумы был отделен только вольерами для птиц и храмом Тескатлипоки.

Эрнан приказал расставить караулы как в крепости и освятить какое-нибудь подходящее помещение под церковь. Священник помолился, и из церкви открылся проход в сокровищницу. Насладившись видом невиданных богатств, испанцы не тронули ничего и замуровали проход.

Как я уже говорил, Теночтитлан построен на острове посреди озера. Войдя во дворец, испанцы сразу же оказались в ловушке. Посреди враждебного города с тысячекратно большим населением, где им могли легко отрезать все пути отхода.

Как истинный король, Монтесума мудро понял, что имеет дело с представителем более сильного короля. Не сразу, но через приличное время, он признал себя вассалом императора Карла и обязался отправлять золото в Европу. Золота у него хватало с избытком. Кортес же пообещал, что со своими стальными клинками, пушками и лошадьми поможет Монтесуме укрепить его власть над окрестными землями. Я полагал, что из этого могло бы выйти справедливое и взаимовыгодное долгосрочное партнерство.

Но вот жрецы Уицилопочтли отнеслись к Иисусу с нескрываемой враждебностью. Как вы понимаете, крещение ацтеков и окрестных племен оставило бы жрецов и без власти, и без богатства, и без авторитета. Вполне вероятно, что они бы стали изгоями, если бы новообращенные христиане сохранили им жизни.

Я уже говорил о храмах, украшенных черепами, и о глиняных идолах, политых кровью. В Теночтитлане только на одном культовом сооружении испанцы насчитали сто тридцать шесть тысяч человеческих черепов. Две башни и амфитеатр были построены из черепов, скрепленных цементным раствором. В другом храме стоял идол выше человеческого роста, сделанный из теста, где мука замешивалась с кровью девственных юношей и девушек. В третьем на каменных фигурах запекся слой крови толщиной в два-три пальца.

Когда бы у ацтеков были только каменные идолы, украшенные золотом и драгоценностями, а и таких по городу стояло немало, испанцы договорились