Не унывай! - Людмила Ивановна Иванова

Поэтому она тщательно отрабатывает буквально каждую фразу текста.

По-моему, человек, который родился с талантом, ответственен перед людьми. Он не имеет права погубить свой талант, он должен растить его, развивать. Станиславский говорил начинающим актерам: «У вас есть выразительный аппарат. Надо совершенствовать его и беречь. На расстроенном, фальшивом инструменте нельзя играть Бетховена. И ваш инструмент должен быть отлично настроен, чтобы выразить все тонкости ваших переживаний».

Да, талант актеру нужен обязательно! Актер должен обладать обаянием, юмором, заразительностью – это природные качества. Но без воли, которая, как писал Станиславский, является составной частью таланта, и без труда артист никогда не сможет добиться успеха, а если и добьется, – успех этот будет поверхностен и недолговечен.

Профессией своей актеру нужно заниматься изо дня в день. Иногда это бывает мучительно трудно, иногда радостно – удачи, как и в любой профессии, приносят огромное удовлетворение. И уж конечно, совсем не правы те, кто считает: чтобы стать актером, нужно просто иметь «дар Божий».

Совсем не сразу поверили мне студенты, и не все до конца стали моими единомышленниками. Не утруждать себя и думать, что и так добьешься успеха, гораздо легче, чем трудиться по-настоящему. А первые удачи, похвалы товарищей часто сбивают с толку молодых людей. И все-таки большинство моих студентов решило работать серьезно и упорно. И сколько радости приносил нам каждый новый успех!

Этюды и упражнения под музыку

На первом курсе мои студенты выполняли различные упражнения: на внимание, «публичное одиночество», занимались ритмикой, развивали фантазию. Я решила предложить им выполнять этюды и упражнения, обязательно включая в них музыку.

Слышите ли вы музыку? Понимаете ли, какую роль она играет в вашей жизни? Ведь музыка постоянно звучит вокруг нас. С утра она приходит к нам физкультурным маршем зарядки по радио, знакомая мелодия долетает из окна или слышится через стену из соседней квартиры. Мы слышим музыку, когда смотрим кино, телевизор, театральные спектакли (оперные, драматические), когда посещаем концерты.

И как несчастливы люди, которые не слышат ее! Не слышат не потому, что они глухи, а просто потому, что музыка проходит мимо них.

В каком бы жанре ни решил работать артист, кем бы он ни собирался стать – чтецом, драматическим актером, артистом кино или, тем более, певцом, – безусловно, музыка очень обогатит его, сделает тоньше, разностороннее.

А работа в музыкальном жанре потребует от артиста специального музыкального образования. Вл. И. Немирович-Данченко писал в статье «Лицо нашего театра»: «Все идет от музыки. Ее толкование диктует задачи не только оркестру, ансамблю, каждому исполнителю, но и режиссуре, и художнику».

– Людмила Ивановна, а какое значение имеет музыка для вас лично в драматических спектаклях?

– Я, драматическая актриса, всегда завидовала актерам оперетты и оперы – ведь кроме слова им помогает выразить свои мысли музыка. Она пробуждает в них новые эмоции. Лично мне музыка в драматических спектаклях всегда помогает. Я уж не говорю о том, что музыка создает определенный образ спектакля, становится его неотъемлемой частью. Теперь, например, совершенно невозможно представить комедию «Много шума из ничего» без замечательной музыки Тихона Хренникова.

С детства мне запомнилась музыка Хренникова и к спектаклю «Давным-давно» в Центральном театре Советской армии. Романтическую комедию «Давным-давно» Александра Гладкова я смотрела много раз, видела нескольких исполнительниц роли Шуры Азаровой. Первой – Любовь Ивановну Добржанскую. Ее поклонницей в этой роли я осталась навсегда. Что значила музыка для Добржанской – Шуры Азаровой?

Шура прощается с домом, в котором прошло ее безмятежное детство. Ничего не сказав дяде, она, переодевшись в мужской костюм, собирается бежать на войну, где и мужчинам-то бывает трудно и страшно. А что ждет ее, девушку? На душе у Шуры тревожно – она понимает, что ее поступок может убить дядю. Но и оставаться дома, в покое и уюте, когда Отечество в опасности, она не может. Шура прощается с привычной обстановкой, оглядывает стены, окна, потолки – и вдруг видит свою старую куклу Светлану. И в эту минуту вся ее тревога, боль, любовь к дому, волнение воплощаются в музыке: в оркестре зазвучало вступление к колыбельной «Спи, моя Светлана…» Шура прислушивается к звукам музыки, как к биению собственного сердца, еще раз обдумывает свое решение и повторяет его кукле. И мы, зрители, понимаем, что это не просто колыбельная, этот монолог – прощание с детством, которое кончается с последними аккордами музыки.

Однажды мне довелось увидеть в этой роли совсем молодую актрису, начинающую. В сцене прощания Шуры с домом она, проговорив текст, взяла куклу, села в удобную для пения позу и напряженно стала слушать музыку. Было очевидно, что актриса думает только о том, как попасть в тональность, не сфальшивить, чтобы звучал голос. Конечно, ощущение правдивости происходящего на сцене моментально ушло.

Ария или танец должны быть оправданными. Они возникают от того, что герою невозможно высказать переполнившие его чувства – тревогу, грусть, радость, любовь – только словами, ему еще нужны музыка, танец, пение. Тогда вступление не окажется просто пережиданием фрагмента музыки, оно станет моментом сосредоточения героя, моментом, когда у него нарастает желание выразить песней или танцем то самое главное, сокровенное, что он не может выразить обычной речью. Ария – это монолог.

В нашем театре шел спектакль «Пять вечеров» по пьесе А. Володина. Это поэтичный спектакль о любви. Герои его – обычные люди, наши современники, причем уже немолодые (каждому из них – за сорок). Их играли О. Ефремов и Л. Толмачева. Они творили чудо на сцене. Зал буквально с замиранием сердца следил за развитием отношений героев. Воздействие спектакля было настолько сильным, что зрители, казалось, сами молодели и становились похожи на влюбленных, счастливых и радостных людей.

Музыку к этому спектаклю написал композитор М. Зив. Она способствовала созданию какой-то необыкновенной, прозрачной атмосферы, которая так соответствовала спектаклю о чудотворной силе любви, способной разбудить все самое прекрасное, что таится в человеческой душе, воскресить ее юные мечты, заставить поверить в себя, в свои силы.

В спектакле было шесть картин. К каждой картине – музыкальное вступление, звучащее как музыка весны, заставившая «оттаять» души героев.

Я играла Зойку, у которой своя трудная судьба и неразделенная любовь. Еще из гримерной услышанная мною музыка начавшегося спектакля настраивала меня, как инструмент, заставляя звучать определенным образом в тональности спектакля.

Песня героини, когда-то бывшая общей любимой песней двух молодых счастливых людей, Саши Ильина и Тамары, которых жизнь разлучила на двадцать лет, а потом неожиданно соединила, песня, вспомнившаяся им в эту позднюю встречу, стала лейтмотивом спектакля. Нехотя Тамара брала гитару:

Уехал милый в дальний край,Да только меня не взял.Сказал, вернусь, мол, не скучай,Да только когда, не сказал.И снег, и дождь был за окном,И яблони в цвету,А милый мой все не идет…Я жду, я жду, я жду…

Эта песня отзывалась в сердцах всех