Свет обратной стороны звезд - Александр Петров

Конечников кивнул головой и последовал за ним.

Адъютант указал ему на неприметную дверку. Они вошли, и, пройдя узкими, кривыми коридорами оказались в довольно большой комнате, оборудованную визором во всю стену, мощной аудиосистемой и баром, за стеклами которого сверкали золотом этикетки вин, водок и коньяков со всего Обитаемого Пространства.

Майор Лебедянский попросил Конечникова немного подождать, а сам нырнул за дверь, откуда смутно доносились голоса и плеск воды. Федор долго сидел, разглядывая интерьер комнаты, технику, поглазел в потолок, где мерно вращался светильник. Он даже пожалел, что выпивка запрещена — было бы, чем заняться.

Наконец, раздражение Конечникова достигло максимума. Он, в конце концов, не вестовой, ни денщик, чтобы сидеть в предбаннике, пока начальство парится. Федор подумал, что бывший командир утащит на рейдер лучших артиллеристов со скаута. Ему непременно надо бы присутствовать сейчас на корабле, чтобы их отбить.

Конечников решил, что ожидая командующего, имеет право заниматься тем, что посчитает нужным. Он извлек компьютер, поднял экран и запустил программу боевого имитатора.

Очень скоро для Конечникова не было ничего, кроме столбиков с цифрами и картинки на экране.

Конечников крутил свой корабль, пытаясь решить задачу, которую ему подкинул покойный Симян — уничтожить эланский линкор без мин и ракет. «В таких случаях драпать нужно» — с раздражением решил Конечников, понимая, однако, что ситуации, когда кончается боезапас, происходят сплошь и рядом, а пока начальство напарится или кофею выпьет, команда отходить станет неактуальной, ввиду того, что сам к тому моменту будешь облачком газа.

«Так», — размышлял он, — «Хеленка, конечно, хорошо объяснила про реакцию от взаимодействия движков и полей, а я так резво пообещал «вдуть», однако, пушки линкора заряжены не соплями…».

Конечников представил, как ему нужно будет пройти над фортами «Претендента» или «Тундера», развернуться и выполнить маневр вхождения в полевой створ шлюза — то, что не всегда получалось у пилотов десантных машин даже по командам наведения с «острова». Тем более он должен проделать это все кормой вперед.

«Ладно», — решил он — «Глаза боятся, руки делают. Возьмем за основу разворот на встречный курс… Итак, маневровые двигатели слегка разворачивают корабль, тормозной импульс из носовых, подключать маршевые двигатели не надо, это не «мельница» — маневр уклонения» — пальцы Конечникова забегали по клавиатуре, проверяя параметры в ключевых точках траектории.

На экране, рядом с картинкой начали появляться столбики цифр: ускорение по осям, суммарная перегрузка, скорость, энергопотребление и мощность реакторов, нагрузка на корпус. Федор дошел до момента, когда ему нужно будет затормозить вращение корабля после жесткого разворота.

В этот момент, возвращая его к реальности, за дверью раздалась какая-то возня, всхлипывание, протестующие полузадушенные крики, хлесткий звук пощечины.

Из предбанника вылетела полуголая, пьяная девица закутанная в простыню. По ее щекам текли слезы, а на лице багровел отпечаток пятерни. Она, шатаясь и отплевываясь, добралась до туалета и опустилась на карачки, в мучительных спазмах извергая содержимое своего желудка. Конечников смотрел, как она блюет, обняв унитаз, стоя в чрезвычайно эротичной позе с оголенным съехавшей простыней задом.

Конечников вдруг с раздражением подумал, что не все проститутки из командирского борделя соглашаются на секс в этой позиции. Он не отрываясь, смотрел на то, что было выставлено ему на обозрение. Конечников с удивлением увидел, что у девицы «раздраконено» до красноты не только «рабочее отверстие», но и призывно расширяющийся и сжимающийся анус, откуда в такт конвульсиям, мелкими толчками, вытекала мутная густая жидкость. Из предбанника выскочил Лебедянский, бросив: «Извините, господин капитан».

Он дождался, пока девицу перестанет тошнить, подхватил ее и поволок обратно в баню. Девушка вяло отбивалась.

— Отстань, скотина, — бормотала она, — не пойду я туда…

— Пошли, пошли, сука, не ломайся.

— Опять будете в рот вонючку плевать, не хочу…

— Никто на тебя залазить не будет, помоешься и домой пойдешь… Нечего тут телесами сверкать, — видишь, офицер сидит, при исполнении, делом занимается.

С этими словами, адъютант командующего скрылся в предбаннике, предварительно еще раз, бросив дежурное: — «Извините».

Конечников сидел как громом пораженный. Выходит, действительно, молодые медсестры из лазарета, как и говорил Симонов, занимаются этим…

«А все-таки, как хороша была эта девица», — подумал он, — «глаза голубые, волосы светлые, тело молодое, упругое. Почему этим уродам с большими звездами все… Выпивка, жрачка, хоромы… А я тут под дверью парюсь, в ожидании, пока этот хряк срамной отросток потешит».

Конечникову захотелось, чтобы при штурме в баню попал снаряд из крупнокалиберного массомета, разворотив десятки слоев композитной брони с энергополевой подкачкой. «А лучше», — подумалось ему, — «чтобы заряд ударил сейчас, но чтобы при этом меня здесь не было».

— Голые бабы по небу летят, в баню попал бронебойный снаряд, — процитировал Конечников строчки вечных, от начала времен, курсантских стишков — садюшек.

Он плюнул в сторону входа в раздевалку, представив, как впереди отёбанных девок летит, вылупив глаза, генерал Соломатин, командир Базы…

Конечников долго не мог настроиться на рабочий лад. Где-то глубоко, на самой границе сознания промелькнула горделивая мысль, что он, дикарь с Амальгамы, крутил в танце, держал за грудь, и вообще чуть не поимел наследницу престола, перед которой генералы становятся по стойке «Смирно». Вспыхнуло и погасло воспоминание о вчерашнем вечере, когда бесстыжие губы научницы ласкали его, как это делают в таких вот банях.

«Черт побери», — подумал с раздражением он, глядя на цифры, — «Теория, одна теория. Хорошо сидеть в уютном кабинете, и не спеша вычислять корректирующий импульс двигателей… А вот как это сделать в боевых условиях, когда тело стиснуто тугими путами полей антиускорительной системы, а счет времени идет на сотые доли секунды?!».

Действительно — гладко было на экране. После того, как корабль резко развернувшись, должен был начать торможение, самой большой проблемой было удержать его на заданном курсе, так, чтобы включение маршевых моторов снова не закрутило скаут. Чисто теоретически можно было бы ввести параметры в счетно-решающее устройство, вычислить импульсы и ввести их значения в блок управления маневровыми двигателями, благо такая возможность была предусмотрена для точного подруливания. «Кукиш с маслом», — подумал Конечников. — «Если бы на корабле был блок автоматического управления… Он бы мгновенно вычислил эти импульсы и привел бы в действие исполнительные механизмы. Но стой, автопилот — это ведь и есть то, что надо!».