Материалы биографии - Эдик Штейнберг

Галя мне по телефону сообщила, в каком состоянии ты находишься. Надеюсь, что ты, не смотря на мучения, не падаешь духом. Когда думаю о вас, думаю, что ты и Галя относитесь к наилучшему в моей жизни.

Обнимаю тебя.

7

Дорогой Эдик.

Прежде чем покупать рекомендованную книгу, читаю несколько страниц и решаюсь. Так сделай и с моим письмом. Брось его под кровать, ибо даже при сознании твоей ситуации ничего ценного не пришло мне на ум. Расскажу тебе немного, чем занимаюсь в настоящее время, вместо серьезного.

Напряженно дома и в оркестре дилетантов. Разучиваю две симфонии для концерта к концу марта в венском концертгаузе: симфонию, которую молодой Моцарт написал в Париже, когда там умерла его мать, и симфонию еще более молодого Франца Шуберта, написанную им для директора своей школы. Сижу среди вторых скрипок и очень мучаюсь над бешеным темпом. Дирижер Тициано, итальянец, страдает от головной боли, почти ничего не говорит, а главным образом гудит «до-ре-ми-фа-соль» и показывает пальцами и палочкой, как мы должны что-то исполнять. Сердится, когда кто-то из нас в свои паузы тихо беседует с соседом. Не понимает, что нам, иностранцам, иногда надо объяснять, что он хочет.

Кроме того, занимаюсь и камерной музыкой. Разучиваем струнный квартет для выступления в июне. Наш пианист – профессор психологии и лечит артистов венской филармонии от стресса. У рояля сидит без ботинок, а желает, что я на скрипке «подыгрывал» ему эффектные вступления в пьесу. Виолончелист работал пять лет в симфоническом оркестре Египта в Каире. После того как его любовница родила сына, отчаянно ищет место в одном из профессиональных оркестров Вены. Но на такие места претендует масса конкурентов.

И так далее. Извини. Письмо является попыткой обнять тебя.

8

Дорогой Эдик.

Я чувствую себя идиотом. Заметивши, насколько тебе трудно говорить, я со своей стороны по телефону ничего тебе не сказал и не рассказал. Очень мне хотелось бы тебе помочь.

Написал тебе об оркестре. Концерт прошел драматично. Непосредственно перед началом взорвался окончательный спор между дирижером и председательницей объединения оркестра. Руководство объединения несколько дней назад решило, что этот концерт будет последним под палкой итальянца и что объединение после него для проб и следующего концерта будет искать другого гастролирующего дирижера. Тициано, как его называют, является хорошим музыкантом, но плохим педагогом. Обидели его тем, что решили о смене за его спиной.

Но, когда концертный зал уже заполнялся и мы уже сидели на сцене, он явился, как будто ничего не случилось, в наилучшем виде. Со своей очаровательной улыбкой на лице приветствовал и публику и нас.

Концерт мы исполняли с размахом, удалось нам лучше, чем на репетициях. Наконец большие аплодисменты, дирижер поклонился один раз, принял цветы, и мы тоже аплодировали ему, били смычками по пультам. Аплодисменты продолжались, публика вызывала на бис, но Тициано больше не вернулся. Мы сидели, публика ждала, это становилось странным. Наконец потушили свет в зале, и все стали в нерешительности выходить. Так, человек под аплодисменты исчез как будто навсегда. Мы его и за сценой не нашли.

В эту неделю будут пробы с кандидатами на место дирижера. Я еще не знаю, хочу ли участвовать.

Больше ничего исторического в моей жизни нет, но истории есть.

Обнимаю тебя. Привет Гале.

Часть третья.

ПАМЯТЬ

Третья часть сборника «Память» представляет подборку материалов, появившихся после смерти Эдика Штейнберга. Все материалы этой главы размещены хронологически, по мере их написания или получения. Это некрологи, более или менее выразительные, соболезнующие письма, их, к сожалению, не много, так как значительная часть друзей и близких выразили мне сочувствие и свое отношение к случившемуся в телефонных звонках или на траурных церемониях, которые проходили в Париже, Москве и Тарусе. Важное место в этой части книги, как по своей сути, так и по объему, занимает глава воспоминаний. Они наиболее интересны, в них порой предстает человек и художник или корпус созданного им уже в иной, обратной, перспективе, то есть в более истинной реальности.

Глава 1

НЕКРОЛОГИ

УМЕР ЭДУАРД ШТЕЙНБЕРГ

28 марта 2012 года в Париже на 76-м году жизни умер советский художник, представитель второй волны русского авангарда, шестидесятник Эдуард Штейнберг.

Эдуард Штейнберг родился в семье репрессированного переводчика, поэта и художника Аркадия Штейнберга – отец сам учил его рисовать. После того как репрессированный во второй раз отец освободился из лагеря, семья Штейнберг осела в Тарусе. Эдуард ходил в тарусскую школу, и именно в Тарусе в 1961 году состоялась его первая выставка, после которой он уехал в Москву.

Эдуард Штейнберг был одной из самых заметных фигур советского неофициального искусства СССР 60–80-х годов. В 1970-е годы он принадлежал к дружескому объединению художников «Сретенский бульвар» вместе с Ильей Кабаковым, Владимиром Янкилевским и Виктором Пивоваровым.

«Он принадлежал к божественной элите авангарда».

Арт-критики отмечают неповторимый стиль художника, который не гонялся за модными тенденциями искусства, а создавал собственные…

В 1988 году Эдуард Штейнберг начал сотрудничать с галереей Клода Бернара в Париже, где у него появилась своя мастерская. Среди советских художников-нонконформистов Эдуард Штейнберг выделялся своей абстрактной манерой – время от времени он возвращался к фигуративной живописи, но ненадолго. Других художников того времени, столь прямолинейно переосмысляющих наследие кубизма и абстракционизма 20-х, назвать трудно. Однако был у него и свой особый жанр – «метафизический натюрморт», высветленный и стремящийся к какой-то иной, спокойной манере, нежели энергичная абстракция 20-х годов. Геометрическая абстракция, к которой можно отнести большинство зрелых и самых знаменитых произведений Штейнберга, была в то время гораздо популярнее на Западе, чем в России, но и на родине успех к нему пришел – после падения Союза.

Эдуард Штейнберг был академиком Российской академии художеств, а также обладателем золотой медали Академии художеств за выдающийся вклад в развитие живописи. Его работы находятся в собрании Третьяковской галереи, Пушкинского и Русского музеев, а также в музее «Альбертина» в Вене и во множестве других российских и международных собраний.

В последние годы Эдуард Штейнберг жил между Парижем, Москвой и Тарусой.

28.03.2012

[http://www.kommersant.ru/online/1903626]

30.03.2012

[http://www.kommersant.ru/doc/1903626]

СВЕТЛЫЙ МИСТИК. УМЕР ЭДУАРД ШТЕЙНБЕРГ

В Париже на 76-м году жизни скончался после долгой болезни один из ключевых художников андерграунда, переосмысливший линию супрематизма в условиях духовных поисков инакомыслящих интеллигентов.

Сын переводчика и поэта Аркадия Штейнберга был коренным москвичом. Художественного образования Эдуард Штейнберг не получил и занимался живописью под руководством отца, учившегося во ВХУТЕМАСе. Самая содержательная часть его жизни проходила в городе Тарусе, одном из заповедников творческой интеллигенции. Там же состоялась первая выставка в 1961 году. Штейнберг включился в круг андерграунда и показывал работы на многих ключевых для его истории выставках. Как и у многих талантливых подпольщиков, у Штейнберга завязались отношения с европейскими галереями, и в конце 1980-х он начал работать в Париже, при этом половину года проводил в Тарусе.

Штейнберг рано нашел свою цветовую гамму – оливковые, бежевые, серые тона, напоминающие о любимом продвинутой публикой итальянском метафизике Джорджо Моранди. В ранних натюрмортах предметы как будто утопают в сгущенном молоке, они залиты ровным теплым светом. В конце 1960-х Штейнберг открывает для себя живопись Казимира Малевича и супрематизм. Под влиянием глухих отголосков авангардного проекта Штейнберг переходит на геометрическую абстракцию. Главными героями его полотен становятся квадраты и треугольники. Нежность, однако, сохранилась в неприкосновенности. Время не располагало к тому, чтобы осознавать идеи Малевича как продолжение футуризма, поиск средств для передачи динамики современного мира, попавшего в лапы машин. В Малевиче видели преимущественно метафизика. «Черный квадрат» можно понимать и как ключ к простоте индустриального мира, и как символ социальных перемен, победу над искусством для иерархического общества, и как вход в бесконечность. Для Штейнберга был важен последний из перечисленных смыслов.