По ту сторону клинка: Дева орхидей - Ламеш дю Лис

— Отвали от меня! Хватит!

— Давай выполняй свои новые обязательства! Бахвалилась? Хотела забраться повыше? А вот твоё место, подстилка!

Голос Годрика стал куда более угрожающим, источал неприязнь словно зловония.

Раздался грохот в одной из ближайших комнат этого бесконечного коридора. Стуки и визги, шум падающих предметов. А затем и словно что-то рвущееся. Всё оно напоминало отчаянную борьбу.

— Не тронь меня! Вы меня обманули! Я требую реванш! Ещё раз!

Звуки борьбы стали стихать…

— Вот так девочка, тише-тише… Сейчас и ты станешь моей! Держи её Пиксион, давай, не отлынивай! Что тебе сегодня сказала профессор Ламель? Это место не для таких, как ты! А потому, принимай положенное тебе место шлюхи!

Мгновения молчания… И раздался истошный крик Мейбл.

— Нееет!!! Прошу! Пожалуйста! Прекрати! Молю!

— Всё хорошо, моя сладкая, почти…

Мейбл взорвалась визгом и плачем. Я не представлял, что должен делать, когда обнаружил, откуда исходил спор. Дверь была приотворена. Но я ни в какую не решался ни зайти, ни даже глянуть внутрь, что там вообще происходит. Дружба нашей маленькой компании ни в какую не могла пересилить нелюбовь ко вмешательству в чужие дела.

Не знаю с какими именно мыслями и эмоциями собравшись, я привстал и заглянул внутрь, уже было намереваясь остановить происходящий спор или драку, но развернувшаяся картина хлыстом отогнала любые мои начинания и представления о происходящем. Юный невинный разум, не ведающий ничего о взрослой жизни, получил заведомый новый шрам.

Словно дикий зверь, Годрик расправил плечи оголённого торса, что сейчас казались широкими, как никогда прежде. Ликование его безумного взгляда было устремлено на пойманную жертву, покорно расположившуюся перед ним. Мейбл стояла на четвереньках, её одежда почти всюду была разорвана в клочья, обессиленная она смиренно принимала внутрь свою участь.

— Констанций, помоги!!! Прошу, хватит! Спасите! — но крик девушки был остановлен другой персоной, что находилась в комнате. Он зажал ей рот рукой.

Сильные руки Годрика коршуном ухватились за покрасневшие молочные бёдра бедной девушки. Звуки превосходства Годрика над честью Мейбл эхом раздавались по коридорам Чёрной Академии Диссании. Мейбл ревела, схватив зубами простыню, её глаза периодически закрывались. Мычания вперемешку со всхлипами кинжалом рассекали моё сердце. Но я остолбенел. Словно охватил паралич. Ни вперёд, ни назад, я вообще не мог пошевелиться. Что я должен был делать? Даже уже не столько подобные высшие мысли, а вообще какие-либо перестали меня посещать. Разум помутился и зрение начало темнеть по краям. На поясе висел меч, но мне не хватило духа за него схватиться. Стыдно признаваясь себе, я даже подумал об этом уже настолько поздно, что возможно уже даже после того, как увидел эту сцену.

Мейбл тряслась в такт господства Годрика над ней. Гул занял все уши, и я уже даже перестал слышать оскорбления, что лились от Годрика в адрес моей подруги, которыми тот вдохновлял своё возбуждение.

В один момент Мейбл заметила меня и жалобным плачем взмолилась:

— Хакуро… Прошу, помоги! Спаси! Помоги мне! Хакурооо!..

Это заплаканное, молящее о помощи лицо стало ещё одним, что высеклось в памяти моего сердца.

— Кто там? — раздался голос Годрика, — Пиксион, прогони там, а?

Дверь раскрылась и в коридоре появился один из друзей Годрика, которого я помнил по своим первым дням в академии. Мантия выдавала в нём кого-то из представителей магических факультетов. Лысая, блестящая как сверху, так и снизу голова напоминала обтянутый череп. Но кожа для этого слишком отдавала желтизной. Выпученные глаза, казалось, вот-вот вывалятся наружу, они неприятно прокрутились и уставились прямо на меня.

— А, малец. Не обессудь, девчонка уже обслуживает. Будет позже.

С громким хлопком он закрыл дверь.

Меня затошнило.

Словно не на своих ногах, которые абсолютно не чувствовал, я понёсся прочь.

Мысли в голове перемешались, и я успокаивал свою совесть фактами о том, что я всё равно ничего не мог сделать и как-либо помочь Мейбл. Ведь оно именно так и было? Я ни в чём не виноват и ничем не мог ей помочь! Она ведь и не настолько мне подруга, чтобы я сейчас рискнул своей жизнью? Та же сцена, что в день посвящения в академию. Но если тогда я ещё плохо осознавал, где очутился, то теперь уже ясно прочувствовал на себе. И лезть в такое самоубийство! Я ничем не мог ей помочь. Не в моих силах было её спасти!

А может быть она и сама виновата в чём-либо?! Разве я за это должен был рисковать? Вмешиваться, не зная всех фактов происходящего?!

Мысли о своём предательстве вводили в безумие, потому выбежав на улицу я издал отчаянный, истошный звериный вопль, собравший и воплотивший в себе все темнейшие стороны своих накопившихся страхов и разочарований.

«Самые страшные чудища…»

Я нёсся со всех ног, совершенно не замечая ничего вокруг. Полностью оставив осторожность, и желая просто достигнуть края мира. Вдруг именно там меня ожидает возвращение в родную Японию? Это и стало фатальной ошибкой.

Огибая угол одного из строений, я в кого-то врезался и упал на песок. Подпирая себя руками и стараясь подняться, я услышал голос, который сейчас хотелось бы слышать меньше всего.

— Проклятье. Сквайр.

Некромант отряхивал мантию и разглядывал поломанный пополам свой короткий посох.

— Ты так несёшься в поисках своей погибели?

Я хотел было встать и как можно скорее удалиться. Воспринимать последствия своих действий для меня было уже невозможным.

— Ты что, тоже стремишься попасть со мной на арену? Поверь, твоё выступление не будет столь грандиозным. У меня нет на тебя времени.

Некоторое время Витус молчал, а я не знал, что мне делать.

— Тем не менее, — продолжил Некромант, — Ты доигрался, Сквайр. Вынимай свой меч.

Скелет Дмитрий выступил вперёд своего господина. В его костлявых пальцах был тренировочный меч, весь покрытый зазубринами. Глаза уже практически ничего не видели, как от страха с отчаянием, так и ярости. Я надеялся, что это было не боевое оружие, что оно было не заточенным…

— Вставай в стойку, Сквайр, — скомандовал Витус.

Трясущимися руками, я вынул меч, понимая, что мне уже ничего не остаётся. Я взял его обеими руками и выставил перед собой. Щит валялся рядом на земле, но страх переборол любую логику и даже стремление к жизни.

— Не бойся, я не собираюсь укреплять скелета своей магией, как тогда, на тренировке, вместе с вами… рыцарями…

Неожиданно скелет замахнулся и рывком опустил клинок своего меча. Я дёрнулся в сторону и смертельное лезвие меня не задело. Теперь уже чувство страха вело меня. К жизни