Догнать любовь - Наталия Миронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Быстрову ничего не оставалось, как согласиться. И они отправились сначала в магазин, а потом к нему домой.
Новгородцева окинула взглядом квартиру. «Типичное жилье в домах на четыре-шесть семей. Гостиная, спальня, кухня, в которой никто не ест, прихожая и терраса. Бардак, как и положено у мужика. Хотя я помню, какой порядок был у Эрика. Впрочем, у него убирала приходящая домработница. Но все равно, Эрик – педант. Он все кладет на свои места. А Быстров, похоже, привык к холостяцкой жизни. Генеральная уборка раз в три недели».
– Саш, слушай, я тут у тебя немного похозяйничаю, – сказала Алина и внимательно проследила за реакцией Быстрова. На его лице отразились раздражение и протест. Тогда Алина пояснила:
– Я, конечно же, имею в виду кухню. Ну, в посудомойку чашки засуну…
– А, да, – с облегчением выдохнул Быстров.
«Так, пугать не надо. Он стоит на защите своих границ. Это хорошо – видать, постоянной женщины у него нет. Сам тут старается… Впрочем, оно и заметно», – подумала Алина. Она переступила через ворох каких-то вещей на полу в прихожей и прошла на кухню.
Обед она приготовила легкий. Пока крутилась на кухне, к Быстрову не обратилась ни разу. Она специально так поступала. Пусть думает, что она здесь ради обеда – ведь сама же пожаловалась, что с утра не ела. Вот теперь и старается ради себя. Ну и, конечно, ради него.
Обед она приготовила легкий и вкусный. На первое – суп с фрикадельками (те были из магазина – готовые и замороженные). На второе она пожарила картошку и отварила рыбу. Вместо салата были артишоки в масле.
– Ты где обычно ешь? – прокричала она, когда все было готово.
– Да… Не знаю… ну, давай, здесь, в комнате, – отвечал Быстров. Из этого Алина сделал вывод, что он ест везде – и в комнате, и в кухне, и в спальне.
– А салфетки у тебя есть?
– Не знаю, – прозвучал ответ.
– Понятно, – вздохнула Алина. Она решительно открыла шкаф и стала там рыться.
Салфетки нашлись. Откуда они там взялись, Быстров не смог бы объяснить. Алина поняла, что в эту квартиру он поселился, когда его взяли на работу в немецкий клуб.
– Знаешь, тут все было, когда я приехал. И мебель, и ковер, и занавески. Я только купил постельное белье.
– Это? – Алина указала на полосатый жесткий пододеяльник, который почему-то скомканный лежал на диване.
– Ага, сразу несколько комплектов. Но оно оказалось таким противным.
– Ясно. Купил самое дешевое белье. Тут есть такое. Еще есть из синтетики. То вообще жесть.
– Я же не знал. Оно в пакетах все.
– Знаешь, ты выбери время, мы с тобой по магазинам пройдемся. Я тебе секреты некоторые покажу. Их тут полно.
– Да? – Быстров посмотрел на Алину. – Заметано. Точно пригодится. А то еще я купил шампунь, а он не мылится.
– Мылится, но плохо. Тоже знаю. Не покупай в магазинах, в которых не берут налог. Там дешевле, но не все хорошего качества.
– Я уже понял, – сказал Быстров и добавил: – Рыба вкусная. Я же рыбу не ем.
– Ты что же не сказал?! – возмутилась Алина.
– Так ты ушла в магазин и велела ждать. Знаешь, мне и самому неудобно было. Я сам хотел купить продукты. Но, думаю, мало ли, у тебя дела здесь… Ты же ничего не сказала. Только что надо остановиться и что ты должна уйти минут на двадцать. А вернулась с покупками.
– Понятно, – рассмеялась Алина, – но, может, так начнешь есть рыбу.
Быстров неопределенно пожал плечами:
– Кто его знает. А вот что касается магазинов и вообще жизни – я здесь так плохо ориентируюсь.
– Не переживай, все разъясню. Не то чтобы какие-то уж премудрости, но кое-что полезно знать. Даже для карьеры.
– Даже для спортивной? Даже для бегуна на лыжах? – рассмеялся Быстров.
– А ты что, с людьми не общаешься? Тут многое не так, как у нас.
– Например?
– Как и когда в гости ходить. Как к кому обращаться. Что принято между соседями, коллегами и даже друзьями, а что – нет.
– Господи, я догадывался! Но чтобы так серьезно… – рассмеялся Быстров.
– Нет, вовсе не серьезно. Но нелишне знать, – улыбнулась Новгородцева.
На десерт она сделала кофе и шоколадный мусс.
Быстров крайне удивился муссу, съел его с аппетитом и долго хвалил. Алина все выслушала с удовольствием, говорить, что мусс (концентрат из пакетика) готовился минуты три, не стала.
После обеда она загрузила посудомойку и вернулась в гостиную
– Слушай, а что у тебя с одеждой? – спросила она. – На правах землячки могу полюбопытствовать и помочь экипироваться недорого и весьма прилично. Ну, если надо, конечно…
Про себя Алина давно уже решила, что Быстрова надо приодеть – вид у него был слегка мрачный. Местные мужчины одевались недорого, но в их костюме всегда было что-то яркое, модное, щеголеватое. «Здесь никогда не выйдут на улицу в серо-зеленой куртке, черных брюках и серой кепке. Обязательно будет или яркий шарф, или желтые ботинки на грубой подошве, или синие джинсы, или клетчатый пиджак. Всегда включат в ансамбль что-то, что сделает вид элегантным. А Быстрову с его ростом, красивым лицом, с его статью ходить в этом темном прикиде просто преступление», – подумала она и тут же в уме составила небольшой список покупок.
– Если бы ты мне показал свою одежду, я бы тебе помогла купить недостающее, – сказала она небрежно.
Быстров заинтересованно посмотрел на нее:
– Ну, у тебя же столько дел, магазин, работа…
– Не волнуйся, магазин и бизнес – для меня главное, – резко сказала Новгородцева, – и нет у меня времени на праздное шатание по магазинам одежды. Но я много езжу. Заодно могу заглянуть в нужный отдел. Поэтому иногда могу звонить и будем сочетать необходимое и полезное.
– Было бы здорово… – неожиданно признался Быстров.
Алина даже растерялась от такой заинтересованности в покупке одежды. «А, понятно. Чувствует себя среди своих одноклубников белой вороной. Они же все местные. Он хочет выглядеть как они. Что ж, воспользуемся этим». – Новгородцева обрадовалась. Она еще сама не понимала, зачем так привязывает к себе человека, но сопротивляться желанию быть рядом с Быстровым не могла.
Этот день они закончили в постели. Как это произошло – она и сама не заметила. Разговор в гостиной, кофе, взгляд, улыбка. Она прошла мимо и задела его рукой, он перехватил руку, поцеловал ладонь. Потом… Потом было прекрасно. И Алина уже после всего вдруг поняла, что никогда до этого, с Эриком, не испытывала ничего подобного. Ей
