Свет – Тьма - Елена С. Равинг

— Нет! Нет! Вытащите меня!

Голос принадлежал мне, но я не сразу его узнала. Как не сразу поняла и то, что вновь орала на всю больницу — слишком далёким и чужим показался этот душераздирающий крик. Лишь потом я осознала, что передо мной находились живые люди — врачи и медсёстры. И что я смотрела на них огромными, наполненными ужасом глазами.

— Спокойнее. Всё закончилось, — сказал доктор, прижав мою голову к салазкам.

Наверное, он убрал пенопластовую подушку, поскольку я снова смогла нормально слышать. Попыталась пошевелиться, но санитары крепко вцепились в мои руки и ноги.

— Что это было? — я впилась в доктора безумным взглядом.

— Реакция на МРТ. Что-то вроде клаустрофобии. Такое иногда встречается…

— Нет у меня никакой клаустрофобии! — попыталась я покачать головой.

— Всё нормально, — продолжал убаюкивать врач. — Такое случается…

— Ай!

В катетер на здоровой руке кто-то не слишком аккуратно ввёл иглу. Я скосила глаза и увидела сильно растрепавшиеся Ритины кудри, а рядом — напряжённое лицо Галки, убиравшей шприц. Ещё несколько мгновений меня держали, а потом я почувствовала, что давление ослабело.

— Первый раз вижу такое… — испуганным голосом шепнула Галка медсестре.

— Я тоже… — кивнула та, думая, что я не слышу.

— Ну, вот и всё, — промурлыкал врач. — Тебе лучше?

— Да… Нормально, — произнесла я, ощутив, что язык перестаёт меня слушаться, словно мне вкололи не успокоительное, а анестезию, причём в челюсть.

— И где вы её только взяли? — фыркнул он медсестре.

— На дороге валялась, — пошутила Рита совершенно серьёзным тоном.

— Ну, продолжать будете или хватит? — громко спросила Галка спустя пару секунд, которые прошли в отчаянной борьбе с закрывавшимися глазами. — У меня ещё работы по горло!

Однако ответа я уже не услышала, провалившись в нездоровый, лекарственный сон.

В себя я пришла ближе к вечеру. Медленно выплыв из забвения, поняла, что меня вернули в палату и снова подсоединили к писклявым приборам. Из окна лился мягкий, золотистый свет предзакатного солнца, окрашивая унылое помещение в тёплые оттенки и навеивая осеннюю меланхолию.

После пережитого несколько часов назад в душе ощущалось странное смятение. Теперь я не спала, но видения появлялись даже наяву, напоминая о неотвратимости предстоящего и неизменности прошлого. Ни за какие коврижки я не желала больше лезть в этот чудо-аппарат, но и без аппарата меня не покидало чувство, что я никак не могла проснуться. Я словно застряла между двумя реальностями, не в состоянии остаться ни в одной из них…

— Ай, чёрт!

Я вздрогнула и резко повернула голову, ожидая увидеть приглушенно-зелёный цвет занавески, но той на месте не оказалось. Она была отодвинута в сторону, а вместо угловатых складок прорезиненной ткани перед взором предстало тучное тело Галины Сергеевны. Точнее, задняя его часть. Санитарка что-то убирала, сматывала провода и протирала приборы. Когда же её тело отплыло в сторону, я увидела, что соседняя койка опустела, а постельное белье было свалено в кучу на небольшой тележке, стоявшей рядом с женщиной.

— Чёрт! — снова выругалась Галка, зацепившись за очередной провод. — Понаделают же!

Она раздражённо кинула тряпку на тележку, сбив с неё простыню.

— Тут лежал мужчина… — слабым голосом произнесла я, надеясь, что она меня услышит.

И Галка услышала. Она развернулась и удивлённо на меня уставилась.

— Это полутело? Ну, лежало, и что с того?

Она упёрла руки в бока, напомнив мне деревенскую бабу: большую, грубую и бесцеремонную.

— Его перевели? Он поправился?..

Неожиданно Галка запрокинула голову и разразилась громким смехом, заставив почувствовать себя совершенной дурой.

— Ага, перевели! — она снова загоготала, вытерев проступившие от смеха слёзы. — В морг!

Вжавшись в холодную клеёнку, я наблюдала, как санитарка сгребла свою тележку и покатила прочь. Её злой, раскатистый смех ещё долго отражался от голых стен коридора, снова и снова возвращаясь к дверям палаты и вызывая чувство страха и отвращения к этой жестокой женщине.

Затем я несмело покосилась на пустующую койку. Я попыталась представить, как это: мыслить, чувствовать, мечтать, испытывать эмоции, а потом…

А потом ничего.

Просто исчезнуть. Только что жить и вдруг перестать, оставив после себя лишь бездыханное тело…

Но если за пределами земной реальности мог существовать тот тёмный и страшный мир, то должен был существовать и другой, куда попадали наши души после смерти. А они у людей были — в этом я убедилась лично… Ну, не у всех, конечно… Но у большинства точно были, и пустотой наше существование не могло обрываться. Ведь откуда-то мы возвращались обратно и помнили, что происходило с нами в прошлых жизнях…

Мои размышления о возможностях реинкарнации прервала Рита, неуловимо тихо, словно настороженная мышка, заглянувшая в палату. Почему-то она не стала заходить, а лишь просунула голову в щель едва приоткрытой двери и периодически бросала опасливые взгляды в сторону, куда направилась Галка со своей тележкой.

— Твой брат здесь! — шепнула девушка.

Эта новость заставила меня встрепенуться и почти подпрыгнуть на месте.

— Правда? — с радостью и страхом спросила я.

— Кривда! — фыркнула Рита. — Позвать или ты передумала? А то Галка сейчас вернётся и выгонит его к чёртовой матери из отделения!

— Я…

— Я плохо выгляжу! Я не одета! Я не накрашена! — закатила глаза медсестра, думая, что предугадала все мои мысли. — Ты в реанимации! Хорошо выглядят здесь только врачи!

— Конечно, звать! — закивала я, оправившись от первого волнения и пропустив мимо ушей её колкости.

Мне было совершенно наплевать на свой внешний вид.

Я волновалась за Ваню.

— Другое дело! А то развела нюни: «Буду-не-буду…» А мне потом головой отвечать! — проворчала девушка и скрылась за дверью.

Я заёрзала в койке, попытавшись принять удобное положение и здоровой рукой хоть как-то пригладить растрёпанные, несколько дней немытые волосы. Что творилось на моём лице — даже не пыталась представить. Скорее всего, к старым шрамам добавилось множество синяков и кровоподтёков, так что красоткой в ближайшее время мне всё равно не быть.

— У вас десять минут, — сообщило Ритино лицо, снова появившееся в дверном проёме. — Не больше, иначе мне голову оторвут!

— Уложимся за пять, — так же тихо ответила я. — Не волнуйтесь…

— Ладно, — согласилась девушка.

Посторонилась, пропустила Ваню в палату и неслышно прикрыла за собой дверь.

Парень сконфуженно остался стоять возле входа, не решаясь пройти дальше. Он выглядел бледным, растерянным и очень уставшим. Бывшие когда-то светлыми и ясными глаза теперь казались воспалёнными, словно он не спал неделю подряд, а под ними темнели круги. Пятна такого же цвета красовались на впалых щеках, поскольку его лицо сильно похудело. Ваня больше не был похож на пышущего здоровьем и энергией парня,