Нф-100: Сеятель у порога - Николай Баранов

- Может ты и прав, - выдохнув и пытаясь говорить спокойно, отозвался Горелов. - Где находился Полторжицкий? - задал он вопрос Бобкову.

- Примерно где-то здесь, - показал Виктор.

- То есть, он может быть здесь под полом, - координатор легонько топнул по полу тоннеля. - Потому и на связь не выходит - экранируют стены.

- В таком случае помочь мы ему теперь вряд ли сможем, - мрачно констатировал Харрингтон.

- Какого черта! - опять сорвался на крик Бобков. - Наверняка он еще жив! Надо хотя бы попробовать помочь! Давайте взрежем пол!

- Чем? - задал резонный вопрос Джон.

- Да хотя бы вот этим! - хлопнул Виктор ладонью по импульсатору.

- Зигмунд может попасть под луч, - возразил командир аварийщиков.

- По крайней мере, это лучше, чем погибать там от удушья.

- Кислорода у него на сутки.

- А что изменится через сутки? - не сдавался Виктор.

- Можно вернуться на корабль, взять оборудование для резки и с его помощью вскрыть пол.

- Ты уверен, что нас снова пустят в этот тоннель? Я нет!

- Так! Тихо всем! - рявкнул Горелов. - Попытаться что-то сделать мы обязаны прямо сейчас. Тут Бобков прав. Попробуем, для начала, этим.

Координатор вынул из ножен в бедре скафандра вибронож, подкинул его на ладони и нажал кнопку включения. Блестящее лезвие смазалось от микроколебаний - нож был готов к работе. Теперь им, при некоторой сноровке, можно было прорезать двухмиллиметровый стальной лист. Горелов опустился на колени и очень аккуратно, почти нежно воткнул нож в пол. Тот вошел очень легко, по рукоять. Виктору даже показалось, что материал пола расступился, пропуская лезвие без сопротивления. Координатор повел разрез, описывая перед собой окружность. Получилось плохо - разрез сохранялся за лезвием на протяжении трех-четырех сантиметров, а потом края его смыкались, срастаясь без какого либо следа. Опять без всяких усилий, вынув нож из пола, Горелов поднялся с колен.

- М-да.... - протянул он.

Разведчики молча смотрели на пол в том месте, где Координатор пытался сделать разрез. Виктор первым сбросил оцепенение и, прежде чем кто-то успел вмешаться, ударом ладони перевел регулятор мощности импульсатора на максимум и полоснул, показавшимся в сумерках тоннеля ослепительным лучом, по полу. Раздался хлопок, шипение и тоннель почти мгновенно заполнился клубами густого красноватого дыма. В ту же секунду по полу пробежало что-то вроде судороги, сбившей Бобкова с ног. Что происходило с остальными из-за дыма он не видел.

- Не нравится, - прошипел Виктор и выстрелил еще раз. Почти себе под ноги, чтобы, не дай Бог, не задеть коллег.

Снова хлопок, шипение и красный дым стал еще гуще, хотя до этого казалось, что гуще уже некуда. Пол снова содрогнулся и начал наклоняться. Бобков, сумевший, было, встать на колени, упал на живот и, раскинув руки, попытался хоть за что-то зацепиться, чтобы не заскользить куда-то вниз под уклон. Сквозь крики и ругань спутников, летевшие из динамиков, прорвался голос Горелова, хриплый от ярости.

- Бобков! Черт бы тебя взял! Прекрати пальбу!

Но теперь Виктор не смог бы стрелять, даже если бы и захотел. Все усилия уходили на то, чтобы удержаться, на вставшем дыбом, полу. Получалось плохо. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее он заскользил вниз. Скольжение перешло в падение вдоль, ставшей почти отвесной поверхности, бывшей когда-то полом. Охваченный предчувствием неминуемой смерти, Виктор закричал. К счастью, падение продолжалось недолго. Стена, бывшая полом, начала закругляться, падение снова перешло в скольжение, которое постепенно замедлялось. Потом пол снова стал полом и Виктор остановился.

Некоторое время он не двигался, успокаивая дыхание и бешено колотящееся сердце. Затем, сделав усилие, приподнялся на руках и осмотрелся. Из-за дыма видимости не было никакой. Виктор встал на четвереньки и попытался исследовать внешний мир на ощупь. Поверхность, на которой он находился, если верить тактильным ощущениям, была той же природы, что и пол в тоннеле, из которого он сюда загремел. Еще раз напрягшись, Бобков встал на подрагивающие ноги. Потом, вытянув руки, сделал несколько шагов вперед. И тут же уперся ими в стену. Не отрывая ладоней от стены, опустился на корточки и выяснил, что стена плавно переходит в пол. Виктор развернулся на сто восемьдесят градусов и двинулся в противоположную сторону. Ему удалось сделать с десяток шагов и снова - стена. Сделал пять шагов назад, повернулся вправо и через пять шагов снова уперся в стену. Поворот назад, десять шагов - опять стена.

- Очень интересно, - пробормотал Бобков.

Голос внутри шлема прозвучал глухо. В следующий момент до Виктора дошло, что из динамиков не доносится ни звука. Ноги снова стали ватными. Без особой надежды он назвал себя и с минуту вызывал по радио своих спутников. Динамики продолжали молчать. Ноги отказались держать и разведчик сел на пол. Вспомнил, о выроненном при падении импульсаторе, и пошарил вокруг по полу. Безрезультатно. Бобков закрыл глаза, глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Вспомнив занятия по аутотренингу, он сосредоточился на дыхании, одновременно пытаясь абстрагироваться от происходящего. Это дало результат - через какое-то время паника начала отступать. Так, с закрытыми глазами, Бобков сидел сколько-то времени. Сколько? Он не знал. Когда дыхание и сердцебиение успокоились, Бобков открыл глаза.

К своему удивлению, Виктор обнаружил, что красноватый дым заметно поредел, позволяя рассмотреть, окружающий его интерьер. Итак, он находился в своего рода мешке. Это было самым подходящим названием для помещения, в котором он оказался. Высотой метра три и метров пять в поперечнике. Стенки мешка состояли из того же материала, что и стенки тоннеля. С неровностями, буграми и морщинами. И так же излучали слабый красноватый свет. Пошарив глазами по полу, никаких признаков импульсатора Виктор не обнаружил. Утешительного в увиденном было мало. Бобков подтянул колени к груди, так плотно, как позволил скафандр, обхватил их руками и, слегка покачиваясь из стороны в сторону, попытался обдумать свои перспективы на будущее. Ничего путного в голову не приходило, но паника, вроде бы улеглась. Единственное действие, которое приходило на ум носило опять разрушительный характер, хоть и в меньших масштабах. Имелся в виду вибронож, покоящийся в ножнах на бедре скафандра. Правда у Горелова там в тоннеле покромсать пол не вышло, но может он просто плохо старался? Надо попытаться. Но немного погодя.

А ведь Зигмунд, видимо, провалился в такой же вот мешок, осенило вдруг Виктора. И остальных его спутников, вполне возможно, постигла та же участь - не зря они так матерились в дыму после его выстрелов. Бобков представил, как в толще пришельца бьются в таких же вот мешках его товарищи, без надежды на спасение и снова почувствовал, что в душе начинает подниматься липкий ужас. Но на этот раз он поборол его довольно быстро. Виктору подумалось, что для того, чтобы уничтожить их всех оптом, проще было долбануть чем-нибудь по капсуле. Есть же у пришельца, наверняка, оружие, способное справиться с такой задачей. Но их приволокли сюда, открыли проход. Ведущий, правда, неизвестно куда. Не для того же, чтобы уморить в этих коконах? Правда, Виктор устроил здесь небольшой тарарам, но ведь пришелец первый начал. С Зигмундом. Бобков поймал себя на мысли, что опять думает о пришельце, как о живом существе. Впрочем, для этого были основания.