Воитель - Маргарет Мэллори

– Ты Маклауд. – Мускулы на лице и шее Эрика вздулись от усилия удержать мечом меч Дункана. – Заяви свои права на наследство, и замок Троттерниш останется у Маклаудов!

– Я буду жить и умру Макдоналдом, – сквозь зубы бросил Дункан и мечом оттолкнул Эрика.

– Пусть так и будет.

Дункан со всей силой взмахнул мечом, целясь Эрику в бок, но Эрик оказался проворным для своих лет и в последний момент присел под несущимся на него лезвием. Дункан догадался, что Эрик собирается сделать вслед за этим. Дункан больше не думал о пощаде, и, когда Эрик выпрямился с кинжалом, Дункан уже тоже держал свой в руке, готовясь вонзить его Эрику в горло.

Но, собираясь сделать последнее движение, Дункан уголком глаза заметил движение – это был Рагнелл, и он бежал прямо к Эрику.

Все произошло так быстро, что Дункан дальше действовал уже чисто инстинктивно. Потянувшись к сыну, он схватил его в воздухе, когда Рагнелл бросился на Эрика, и, перекатившись с ним по земле, встал на ноги между Рагнеллом и тем местом, где за мгновение до этого был Эрик, – и Дункан сумел проделать все это так, что клинок Эрика не задел ни одного из них.

Но его враг тоже был быстр.

Прижав Мойру к себе, Эрик приставил лезвие ей к горлу, и Дункан пережил тысячу смертей, увидев у нее в глазах страх.

– Причинишь ей вред, и я убью тебя, так что ты и вздохнуть не успеешь, – предупредил Дункан.

– Уверен, здесь победил я, и я забираю ее с собой, – отозвался Эрик, волоча Мойру к лодке. – Сделаешь одно движение, которое мне не понравится, и я перережу красотке горло.

– Не убегай как трус, сразись со мной.

– Было время, когда мне нужно было схватить тебя, но теперь, когда она у меня, мне ни к чему сражаться с тобой, – ответил Эрик.

– И тебя нисколько не волнует собственная жизнь? Если ты увезешь ее, я разыщу тебя и убью. Даже в свои лучшие времена ты не мог одолеть меня, и тем более сейчас.

Он с трудом сдерживал себя, все его мускулы напряглись от желания убить этого человека, который посмел угрожать женщине, которую любил Дункан. Но Эрик как щитом прикрывался телом Мойры и держал кинжал на волосок от ее шеи.

– Ты нацелился еще выше меня, забравшись в постель к единственной дочери своего предводителя и сделав ей ребенка. Жаль, что это не привело к выгодному браку, на который ты рассчитывал, но замысел был грандиозный. Возможно, я сам попытаюсь его осуществить.

– Ты не тронешь ее, – дрожа от ярости, предупредил Дункан.

Мойра сопротивлялась, когда Эрик стал задом наперед тащить ее к лодке, и Дунканом овладела паника. Он должен задержать их; Дункан боялся, что, если Мойра окажется с Эриком в лодке, он больше никогда не увидит ее живой.

– Возьми вместо нее меня. – Дункан опустил меч на землю.

Эрик не ослабил хватку и не убрал кинжал от горла Мойры, но остановился и пристально посмотрел на Дункана.

– Это я отобрал у тебя замок Троттерниш. – Вытащив кинжалы из сапог и еще один, привязанный к бедру, Дункан отбросил их в сторону. – Отомсти мне.

– Ты сделаешь это ради женщины? – удивился Эрик.

– Да, – ответил Дункан, направившись к Эрику. – Нет ничего, что я не сделал бы ради нее.

Глава 45

Медленно и спокойно Дункан приближался к Эрику, решив, что убьет этого человека голыми руками или сам погибнет при этом.

– Ни шагу дальше, – предупредил Эрик.

Остановившись, Дункан оценивал риск для Мойры и вдруг увидел, как округлились глаза у Эрика, а через мгновение почувствовал рядом с собой порыв ветра от пронесшейся мимо серой массы – это был волкодав.

– Нет! – крикнул Дункан, боясь, что клинок Эрика врежется в горло Мойры.

Но прежде чем слово слетело с губ Дункана, волкодав подпрыгнул в воздух и обрушился на Эрика и Мойру. Сар бросался и рычал на них, как дикий зверь, а Мойра и Эрик корчились на земле.

Крики Мойры наполнили воздух, и Дункан бросился к ней. Добежав, Дункан одной рукой поднял Мойру на ноги, а другой оттянул за веревочный ошейник Сара, сжимавшего в зубах шею Эрика.

Пока Сар лаял и рвался из ошейника, Мойра обняла Дункана и уткнулась ему в шею. С ней ничего не случилось, и Дункан от захлестнувшего его облегчения ощутил слабость в коленях.

– Спокойно! – скомандовал он Сару, который продолжал тянуть его руку, стараясь добраться до Эрика.

Дункан опустился на колени возле Эрика, лежавшего на земле в неестественной позе. Судя по крови, текущей из рваных ран на горле, зубы Сара нашли жизненно важный сосуд.

Дункану следовало радоваться этому, но он не чувствовал удовлетворения. Захлебываясь собственной кровью, Эрик старался что-то сказать, и Дункан наклонился ниже, чтобы его услышать.

– Ты надежный человек, – произнес Эрик между булькающими вздохами, – и я хочу, чтобы ты позаботился о Саре.

– О Саре? – переспросил Дункан, сбитый с толку неожиданной просьбой.

– Она твоя единокровная сестра.

– Сара твоя дочь? – Как мог такой злобный человек произвести на свет маленького ангела, подобного Саре?

– После смерти ее матери ее семья пригрозила обратиться к моему предводителю, поэтому мне пришлось забрать девочку. – Голос Эрика становился все тише. – Я не собирался позволить ей вырасти слабой, но…

– Я буду заботиться о ней – всегда. – Дункан сжал руку отца, и свет в глазах Эрика погас.

Дункану было приятно узнать, что его отец все же имел каплю порядочности. Хотя при жизни он не проявлял заботы о своих детях, но последний вздох Эрик потратил на то, чтобы обеспечить благополучие маленькой дочери.

Дункан хоронил отца на берегу, а вместе с ним и свою горечь.

Он был благодарен Йену, который понял, что Дункану нужно сделать это самому, и удержал в стороне остальных.

С каждой лопатой песка Дункан ощущал, что освобождается от тягот своего детства. Всю свою жизнь он чувствовал, что с ним что-то не так, потому что отец отказался признать его. Став юношей, Дункан понял, что виноват не он, а мужчина, который породил его. Теперь Дункан наконец-то поверил и умом, и сердцем, что недостатки отца не проявились в нем.

Дункан всего добился сам и предпочел быть человеком чести.

В одном Эрик был прав. Необходимость доказывать всем – и прежде всего самому себе – свои способности превратила Дункана в прославленного воина. Но в отличие от отца Дункан применял свое боевое искусство ради защиты других и, когда позволяла обстановка, проявлял к своим врагам милосердие.

Дункан подумал о собственном сыне, жившем под гнетущим влиянием Шона Маккуиллана, и, перестав бросать песок, положил руку Рагнеллу на плечо.