Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский

и завтрак подоспел. Сразу после еды, когда она собирала посуду, он поймал её за руку. Трудно удержаться, когда рядом с тобой ещё молодая и привлекательная женщина, на которой из-за жары почти не было одежды. Самара на его внимание всегда отвечала согласием. Правда, никогда он не мог понять, она сама хочет близости, хочет услужить ему или очень хочет замуж. А после они собрались и, когда восток чуть порозовел, выехали к реке.

Глава 34

Лодку выбрал поновее, она была нетяжёлой, и он в одиночку выволок её из зарослей и дотянул до рыжей воды. Но даже эта несложная и недолгая операция заставила его попотеть: через маску и платок попробуй подыши и поработай одновременно. Перед этим он приказал Самаре ждать на берегу, чуть выше рогоза, и смотреть по сторонам. Он дал ей винтовку и магазин и сказал:

- А ну заряди.

Казачка без труда вставила магазин и, дёрнув привычным жестом затвор, загнав патрон в патронник, сняла оружие с предохранителя: всё, готова стрелять. Только скажи куда. Берег, на котором они стоят, - высокий, обрывистый, двести-двести двадцать метров заражённой амёбой воды и берег противоположный, низкий, покатый. Она подносит оптику к глазу, рассматривает тот берег.

- Я вылезу там, пройду чуть вглубь, - говорит инженер, - а ты присмотришь за мной. Если увидишь что-то, выстрелишь в воздух.

- Лучше бы ты рации раздобыл, – разумно предложила казачка.

Тут она была права, но в рациях очень дорогие аккумуляторы, а он предпочёл потратить свой бюджет на хорошую камеру и дорогие аккумуляторы для дрона, полагая, что эта штука ему больше понадобится, чем рации. Рациями он вообще редко пользовался, так как обычно работал в одиночку. Инженер ничего не ответил и стал спускаться к воде.

Закрепить мотор на лодке было делом несложным. Он уже уложил в неё оружие и дрон, воду, как Самара крикнула сверху:

- Баржа!

Она указывала рукой на север. Оттуда против течения медленно тащилась тяжело нагруженная баржа. Пришлось вытаскивать лодку на берег и затаскивать её за рогоз, а лодка-то с мотором и вещами уже и весила по-другому. Пока он переводил дух, старая баржа, изрядно чадя дизелем, прошла на юг.

А когда он снова стащил лодку к берегу, Самара самовольно спустилась вниз и сказала, закидывая винтовку за спину:

- Лучше я с тобой поеду, ты и лодкой, наверное, никогда не управлял, а тут ещё и омуты с бегемотами. Их быстро проплывать нужно.

Ему не понравилось, что она своевольничает, всё-таки должна быть какая-то субординация в их отношениях. Но тут он только спросил:

- А ты со своими мужьями тоже сама всё решала?

Самара не ответила. Он видел только её глаза, да и то через очки, и они, как всегда, выражали её женское упрямство.

- Ладно, - произнёс Горохов, но не потому, что согласился с её своенравием, а потому, что, действительно, он не был большим знатоком водных просторов и лодку никогда не водил. И добавил: – Садись тогда на руль.

Местность вокруг пустынная, ни людей, ни животных, даже ветра не было. Река, рогоз, пески, колючка. Тишина, и в этой тишине уж очень звонко на своих высоких оборотах звенит мотор. Инженер морщится, оглядывается, мало того, что они на воде как на ладони, так ещё и слышно их за километр, не меньше. Он крепко держится за борт лодки. Не то чтобы со страха, нет. Просто так ему спокойнее. Он умеет плавать, он из тех состоятельных людей, что могут себе позволить абонемент в бассейн. Но то бассейн, в эту же бурую, ржавую воду лучше не падать. Если повезёт, и тебя не убьёт бегемот, вынырнув из глубины, не начнут рвать мерзкие, чёрные, как уголья, щуки, если не облепят, не отравят своим ядом, похожим по действию на морфин, пиявки, и тебе удастся добраться живым до берега, то тебя всё равно ждут неприятности. Амёбы. Они уже в воде, начнут потихоньку обжигать твою кожу своим ферментом. В общем, кожа потом слезет, и раздражающий зуд с температурой купальщику гарантированы. Так что в этих путешествиях по водной глади с храброй дикаркой нет и намёка на романтику. Тут поневоле вцепишься в борт лодки двумя руками.

Самара берёт чуть южнее, чем ему нужно, он поворачивается к ней и указывает рукой удобный, пологий, без рогоза участок противоположного берега. Там им будет легче вытащить на берег и спрятать лодку. Но она продолжает держать нос лодки чуть левее удобного места, и только когда они достигают середины реки, он понял, что она делает всё правильно, и что течение их сносит как раз туда, куда он и хотел пристать. Пересекли реку благополучно, пока инженер вытаскивал лодку на берег, Самара оставила винтовку за спиной, взяла в руки своё ружьё и потихоньку стала подниматься наверх, разведать обстановку.

Горохов не стал сразу запускать дрон, он ещё толком не знал, что ищет, не знал, что делать дальше, сегодня он просто испытывал лодку, мотор, дрон. И приглядывался к Самаре. Инженер и не надеялся сегодня выяснить, куда плавает доктор, тем более, он не сомневался в том, что доктор так далеко на север не поплывёт. Это опасно. Скорее всего, он просто переплывает реку напротив Полазны. Но выяснить это наверняка он собирался не сегодня.

Горохов просто пошёл за казачкой. Не спеша шёл след в след, останавливаясь и прислушиваясь, вглядываясь в окрестности, пытаясь найти хоть какие-нибудь следы. Она поднялась до первого кактусового поля и остановилась, ожидая его. Всё-таки сказывалось близкое присутствие реки, кактусы здесь были роскошные, и большинство из них цвело красивыми фиолетовыми и розовыми цветами. Дальше пошли первые барханы, первые кусты колючки.

- Плохое место, - произнесла Самара, когда он её нагнал.

- Да… Следов совсем нет, - согласился инженер. – Но это не варан.

Варан выедал всю живность вокруг: дрофы, сколопендры, ящерицы, побеги всех видов кактусов, молодые ростки колючки – всё, всё шло в его рацион. Он объедал округу полностью и потом переходил на другое место.

- Не варан, - согласилась она. Варан, помимо глубоких следов, которые мог занести ветер, всегда оставлял много помёта.

А было тут чисто. Пока шли от реки, ничего подобного не увидели.

- Что-нибудь слышала? – спросил он.

Она сразу поняла, про что спрашивает инженер, и только отрицательно покачала головой: нет, не