Дживс и Вустер (сборник) - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

клубе «Трутни», и я могу засвидетельствовать, что человеку в подобной ситуации требуется призвать на помощь всю свою выдержку. Однако тете Далии послужит утешением мысль, что все-таки она сорвала солидный куш, и ей, к счастью, не придется тревожить дядю Тома, чтобы сохранить баланс семейного бюджета.

Итак, эта сторона дела исчерпала для меня свой интерес. Однако в том, что произошло на скачках, скрывалась какая-то тайна, и хотелось бы в нее проникнуть. Судя по всему, лошадь Кука, Потейто Чип, пришла первой, но была дисквалифицирована. Из-за какого-то недозволенного приема?

Обычно дисквалифицируют по этой причине. Я стал читать дальше.

События, конечно же, еще свежи в памяти наших читателей. Выйдя на финишную прямую, Симла и ее соперник шли вровень, далеко опережая всех остальных участников, и было ясно, что победителем станет один из них. Приближаясь к финишу, Симла вырвалась вперед на целый корпус, как вдруг на беговую дорожку выскочила черная, с белыми разводами, кошка, Симла шарахнулась и сбросила жокея.

Впоследствии выяснилось, что кошка принадлежит мистеру Куку, ее привезли на скачки в контейнере для лошадей вместе с его лошадью. Судьи сочли это обстоятельство решающим и, как мы уже сообщали, присудили победу лошади, выставленной полковником Брискоу. Мистеру Куку было выражено сожаление.

Ну уж от меня он не дождался бы слов сочувствия. По-моему старый жмот получил по заслугам. Пусть знает, нельзя быть извергом рода человеческого, от которого никому нет житья, и не поплатиться за это рано или поздно. Вспомните, что некто сказал о мельницах богов[394].

Закурив сигарету после завтрака, я настроился на философский лад. Вошел Дживс убрать со стола, и я рассказал ему новости.

– Симла взяла приз на скачках, Дживс.

– В самом деле, сэр? Рад слышать.

– А тетя Далия получила удар по носу пробкой от шампанского.

– Сэр?

– Когда в доме у Брискоу праздновали победу.

– А, понимаю, сэр. Мучительное испытание, но, несомненно, чувство удовлетворения от удачных финансовых приобретений позволит миссис Траверс мужественно пережить его. Тон ее сообщения был бодрым?

– Письмо написал дядя Том. И вот что он приложил к своему посланию.

Я протянул Дживсу газетную вырезку и содержание заметки вызвало у него глубокий интерес. Его бровь поднялась по крайней мере на одну шестнадцатую дюйма.

– Драматичный поворот событий, Дживс.

– Чрезвычайно, сэр. Но я не уверен, что в полной мере согласен с вердиктом судей.

– Нет?

– Я бы квалифицировал этот эпизод как стихийное бедствие[395].

– Слава Богу, не вы принимали решение. Страшно подумать, что натворила бы тетя Далия, сложись все иначе. Представляю себе, как она подкладывает ежей в постель майору Уэлшу и выливает из окна ведро воды на адмирала Шарпа и сэра Эверарда Бута, в результате ее приговаривают к двухнедельному тюремному заключению без права замены штрафом. Я бы не выдержал этого и через два дня свалился бы с нервным истощением. В Мейден-Эгсфорде и без того трудно было избежать нервного истощения, – продолжал рассуждать я. Философское расположение ума не покидало меня, и моя мысль стремительно набирала обороты, как хороший двигатель, на полную мощь всех своих двенадцати цилиндров.

– Вы когда-нибудь размышляете о жизни, Дживс?

– Случается, сэр, на досуге.

– И что вы о ней думаете? Вам не кажется, порой у нее бывают странные заскоки.

– Можно и так сказать, сэр.

– Вся эта путаница, когда то-то и то-то кажется вам тем-то и тем-то, когда на самом деле это вовсе не так. Вы меня понимаете?

– Не вполне, сэр.

– Возьмем простой пример. На первый взгляд Мейден-Эгсфорд казался типичной тихой обителью. Вы согласны со мной?

– Да, сэр.

– Тишь да гладь, да Божья благодать. Домики, увитые жимолостью, всюду, куда ни кинешь взгляд, розовощекие деревенские жители. Вдруг маски сорваны, и жизнь оборачивается настоящим адом. Нам пришлось бежать в Нью-Йорк, и только тут мы обрели мир и покой. Здешняя жизнь течет размеренно и безмятежно. Ничего не происходит. Разве нас ограбили?

– Нет, сэр.

– В нас стреляли какие-нибудь молодчики?

– Нет, сэр.

– «Нет, сэр» – точнее не скажешь. Мы наконец-то не ведаем тревог. И я объясню вам почему. Здесь нет теток. И прежде всего нет миссис Далии Траверс из Бринкли-Мэнор, Маркет-Снодсбери, Вустершир, от которой нас теперь отделяет три тысячи миль. Поймите меня правильно, Дживс. Я люблю родную старушенцию. Скажу больше, я глубоко ее чту. С ней никогда не соскучишься. Но у нее нет моральных устоев. Она не делает различия между тем, что можно и чего нельзя. Если ей взбредет что-то в голову, она не спрашивает себя: «А как посмотрела бы на это Эмили Пост[396]?» – и просто-напросто делает, что ей вздумается, как, например, в этой истории с кошкой. Знаете, в чем беда теток как класса?

– Нет, сэр.

– Они не джентльмены, – мрачно заключил я.

Тысяча благодарностей, Дживс! (13)

Герои романов Пэлема Грэнвила Вудхауза, английского писателя-юмориста – известны и любимы по всему миру. Непутевый аристократ Берти Вустер и невозмутимый камердинер Дживс, хладнокровно готовый к любым злоключениям и невероятностям, который год рука об руку победоносно шествуют в читательских сердцах, неся в массы потрясающий английский юмор.

Роман «Тысяча благодарностей, Дживс!» – новая история приключений знаменитых британцев.

Глава 1

Удобно усевшись за стол и приступив к яичнице с ветчиной, которую Дживс дал мне от щедрот своих, я испытывал, если можно так выразиться, странную экзальтацию. Обстановка казалась благоприятствующей. Я снова был в своей старой насиженной цитадели, и сама мысль, что я больше не увижу Тотли-Тауэрс, сэра Уоткина Бассета, его дочь Мадлен и, главное, презренного Спода, или лорда Сидкапа, как он теперь