Память, Скорбь и Тёрн - Уильямс Тэд

Он осторожно отстранился. На лбу у него выступили капли крови.

— Кто хотел мечи? Я не понимаю.

— Нас обманывали, принц Джошуа. — Бинабик вышел вперед. — Это придумывали Прейратс и Король Бурь с большой давностью. Они имели желание, чтобы мечи приносили сюда. Я предполагаю, что они будут оказывать Королю Бурь помощь в каком-то очень великом волшебстве.

— Мы не нашли Сверкающий Гвоздь, — сказала Мириамель. — Он у тебя?

Принц покачал головой:

— Могила была пуста.

— Тогда есть надежда! Он не здесь!

Джошуа открыл рот, чтобы ответить, но громкий болезненный стон Камариса остановил его.

— О Боже, почему ты мучишь меня? — Он поднес руку к голове, словно его ударило камнем. — Этот ответ неверен!

Лицо принца было полно заботливого участия.

— Мы должны увести его. Каким-то образом этот меч привел его сюда. Пока он еще в сознании, мы должны снова увести его прочь.

— Но Прейратс производил какой-то барьер вокруг башни, — возбужденно сказал Бинабик. — Мы можем только питать надежду, что теперь…

— Это наказание за мои грехи! — вскричал Камарис. — О мой Бог! Здесь слишком много тьмы, слишком много зла! Я сожалею… так сожалею…

Джошуа сделал шаг к нему и отскочил в сторону, когда в воздухе сверкнул Тёрн. Он отступил назад к лестнице, стараясь держаться между Камарисом и тем, что так властно призывало его.

— То, что начинал Прейратс, еще не имело завершения! — закричал Бинабик. — Меч не имеет должности ходить дальше!

Джошуа увернулся от очередного смертоносного удара. Он держал Найдл перед собой, но, казалось, не хотел использовать его даже для защиты, опасаясь, что может задеть старика. Дрожащая от ужаса Мириамель знала, что принц будет убит, если не начнет сопротивляться изо всех сил.

— Дядя Джошуа! Отбивайся! Останови его!

Когда Джошуа пятился вверх по широким ступеням, а Камарис достиг основания лестницы, откуда-то выскочил Бинабик. Он перепрыгнул через неподвижные тела, лежавшие перед ступеньками, и бросился в ноги старому рыцарю, сбивая его с ног. Мириамель подбежала, чтобы помочь троллю, и рядом с ней оказался еще один человек. Принцесса была потрясена, узнав вранна Тиамака.

— Держите его за руку, леди Мириамель. — Глаза болотного человека расширились от страха, голос его дрожал, но он уже протягивал руку. — Я возьму другую.

Несмотря на то что Бинабик обеими руками и ногами обхватил колени старого рыцаря, Камарис уже начал подниматься. Мириамель схватила его руку, попытавшуюся оторвать тролля, но та выскользнула из ее вспотевших ладоней. Принцесса попыталась еще и на этот раз вцепилась крепко. Мгновением позже все четверо снова рухнули на пол, приземлившись среди разбросанных тел. Мириамель обнаружила, что смотрит прямо в полуоткрытые глаза Изорна. Его ослабевшее лицо было белым, как лица норнов. Она думала, что закричит, но была слишком занята удерживанием могучей руки Камариса, чтобы думать о сыне Изгримнура.

Она поймала взгляд Джошуа, стоявшего на ступенях рядом с ними. Камарис снова стал подниматься на ноги, волоча за собой атаковавших его.

— Джошуа! — сказала она, задыхаясь. — Он… уйдет от нас… Убей его… если это необходимо… но только останови!

Принц молча смотрел. Мириамель чувствовала чудовищную силу старого рыцаря. Он стряхнет их всех через несколько секунд.

— Убей его, Джошуа! — закричала она. Камарис уже наполовину стоял, но Тиамак повис на руке с мечом. Грудь и живот рыцаря оставались незащищенными.

— Что-нибудь! — Бинабик хрипел от боли, пытаясь удержать ноги Камариса. — Проделывайте что-нибудь.

Но Джошуа сделал только один шаг вперед. Найдл безвольно висел в его руке.

Мириамель высвободила одну руку и схватилась за пояс Камариса. Сделав это, она отпустила его руку, уперлась ногами в нижнюю ступеньку и изо всех сил потянула назад. Старик покачнулся, но Бинабик и Тиамак помешали ему сохранить равновесие. Камарис зашатался и упал назад, тяжело, как подрубленное дерево. Ноги Мириамели оказались придавленными. Когда спустя миг Камарис зашевелился, принцесса поняла, что у нее нет сил повторить свой маневр.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ах, Боже, — пробормотал рыцарь, глядя в потолок. — Освободи меня от этой песни! Я не хочу идти — но это слишком сильно для меня. Я платил и платил…

Джошуа казался таким же измученным, как и Камарис. Он сделал еще один шаг вниз и постоял, прежде чем снова попятиться назад.

— Милостивый Бог, — сказал принц, — милостивый Бог. — Он выпрямился, моргая. — Держите Камариса здесь как можно дольше. Я думаю, что знаю, кто ждет наверху. — Он повернулся и поспешил прочь.

— Вернись, Джошуа! — закричала Мириамель. — Не ходи!

— Времени не осталось, — бросил он через плечо на ходу. — Я должен добраться до него, пока еще могу. Он ждет меня.

Внезапно она поняла, кого он имеет в виду.

— Нет, — прошептала принцесса.

Камарис все еще лежал на полу, и Бинабик не отпускал ноги рыцаря. Тиамак был отброшен в сторону. Он скорчился у основания ступеней, потирая ушибленную руку и с ужасом и неприязнью глядя на Камариса.

— Тиамак, иди за ним, — умоляюще сказала Мириамель. — Иди за моим дядей! Спеши! Не дай им убить друг друга!

Глаза вранна расширились, он посмотрел на нее, потом на Камариса. Лицо его было серьезным, как у испуганного ребенка. Наконец он встал на ноги и заковылял по лестнице вслед за исчезнувшим в темноте Джошуа.

Камарис сел:

— Пустите меня наверх. Я не хочу приносить вам вред, кто бы вы ни были. — Глаза его смотрели куда-то вдаль. — Он зовет меня.

Мириамель высвободилась и, дрожа, взяла его за руку:

— Сир Камарис, пожалуйста. Это зло зовет вас. Не ходите. Если вы отнесете туда меч, все, за что вы сражались, будет уничтожено.

Старый рыцарь опустил серые глаза и посмотрел на нее. Лицо его было опустошено страданием.

— Скажи ветру, чтобы он не дул, — хрипло проговорил он. — Скажи грому, чтобы он не гремел. Скажи этому проклятому мечу, чтобы он не пел и не тащил меня.

На мгновение ей показалось, что его сопротивление стало не таким сильным.

Бессловесный вопль, похожий на вой животного ужаса, разнесся по холлу. Мириамель внезапно вспомнила о Кадрахе. Она быстро повернулась, чтобы посмотреть на него, но скорчившийся у двери монах снова закричал, вытянув дрожащую руку.

Прейратс медленно поднимался на ноги, двигаясь неуверенно, как пьяный. Стрела все еще торчала из его шеи. Гнилостное сияние исходило от раны.

— Но он мертв! — Ее охватил ужас. — Он мертв! Милостивая Элисия, Матерь Божья, я убила его!

Со стоном священник сделал шаг вперед, потом его акульи глаза уставились на Мириамель. Голос его был еще более скрежещущим, как саднящая рана:

— Ты… причинила мне боль. За это я… надолго… надолго оставлю тебя в живых, человеческое дитя.

— Дочь Гор! — обреченно проговорил Бинабик. Он все еще цеплялся за ноги старого рыцаря. Камарис лежал, глядя в потолок, равнодушный ко всему, кроме зова сверху.

Покачиваясь, священник протянул руку, схватился за черное древко стрелы прямо за наконечником и сломал его. Из раны потекли свежие капли крови. Прейратс сделал несколько свистящих вдохов, потом взялся за оперенный конец и вытащил стрелу. Лицо его исказилось в гримасе боли. Он посмотрел на окровавленную стрелу, потом с презрением отбросил на пол.

— Стрела Наккиги, — проскрежетал он. — Следовало бы знать. Норны делают сильное оружие, но и его силы недостаточно.

Кровотечение прекратилось, и теперь над отверстием в шее клубилась тоненькая струйка дыма.

Мириамель вложила в лук другую стрелу и дрожащей рукой попыталась направить ему в лицо черный наконечник.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да пошлет… да пошлет тебя Бог в ад, Прейратс. — Она пыталась говорить тихо, чтобы не завизжать. — Что ты сделал с моим отцом?!

— Он наверху. — Священник внезапно засмеялся. Теперь он стоял прямо и казался ликующе опьяненным своей властью. — Твой отец ждет. Время, которого ждали мы оба, наконец пришло. Хотел бы я знать, кто насладится им больше? — Прейратс поднял руку и согнул пальцы. Вокруг руки Мириамели воздух накалился, и стрела сломалась. Внезапно опустевший лук чуть не вылетел у нее из рук. — Совсем не так приятно вытаскивать из себя стрелы, чтобы я мог позволить тебе целый день утыкать меня ими, девочка. — Прейратс повернулся и посмотрел назад, на скорчившегося у стены Кадраха. Сломанная дверь за спиной монаха, защищенная заклятием алхимика, была полна алых шевелящихся теней. Священник поманил пальцем: — Падреик, иди сюда.