Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор (СИ) - Елисеева Валентина

Она не просто чересчур доверчива, она слепа и глуха! И совершенно, абсолютно не разбирается в людях! Принимает лицемерные маски за истинные лица!

Голова кружилась, дыхание перехватывало – Василиса не сразу заметила, что мчится во весь дух к своему дому, оскальзываясь на влажной земле. Нужно было что-то делать, как-то предотвратить готовящиеся преступления, но как?! Сегодня уже среда, разгар дня, до назначенного директором времени остается чуть больше двух суток! Но Ворона и Лесьяра необходимо спасти! Отыскать их и велеть спасаться бегством? Сообщить в полицию? Насколько «длинные руки» у этого неведомого ОМИИ ПАСК? Можно ли скрыться от сверхъестественных существ с огромными возможностями?!

Мысли Василисы путались, в голове стоял туман, мешая сосредоточиться и принять верное решение. Дрожащими руками она раскрыла свою сумочку, вытащила мобильный телефон и бессмысленно уставилась на его выпотрошенные внутренности. Не сразу оформилась мысль, что сети в деревне нет. Очень трудно связно мыслить в ситуации сильнейшего потрясения, когда рухнул весь твой мир, кумир проявил себя убийцей-психопатом, готовым уничтожать собственных друзей и сотрудников за расхождения во взглядах и ради сохранения секретности, а такие милейшие и заботливейшие люди на свете, как Афанасий Кощеич (отец единственной подруги!) и Яга Лешевна, оказались верными помощниками этого убийцы! Она расслышала каждое слово и это уже не галлюцинации! Но как же превратить эту кашу в голове в упорядоченные мысли?!

В глаза бросились маленькие белые пакетики, сиротливо валяющиеся на дне сумочки. Пилюли Игната! Чудо-средство для приведения мозгов в порядок! Разорвав одну упаковку, Василиса проглотила таблетку, не ощутив ее вкуса и чуть не поперхнувшись водой, залпом выпитой вслед.

Последствия приема сказались быстро. Первым делом «выключились» все чувства – Василиса перестала ощущать горе, боль предательства и обмана, разочарование. Она словно стала хладнокровной машиной, способной только к логическому мышлению и ни к чему более. И к каким бы результатам ни приводили рациональные рассуждения, она теперь не беспокоилась о выводах: ей были безразличны вопросы жизни и смерти, доверия и любви. Она перестала задаваться вопросом почему нужно спасти Ворона Владовича или Лесьяра Михайловича – достаточно было поставленной перед собой задачи. С тем же равнодушием она могла бы сейчас обдумывать и способы их эффективного умерщвления! Мир вокруг словно стал четче и заиграл новыми красками: в переливах всполохов Огневушки девушка смогла рассмотреть тысячи разных оттенков, но чувство любования прекрасным к ней не пришло…

– Хозяюшка, с тобой все в порядке? – озабоченно спросил Глюк и Василиса перевела холодный взгляд на него:

«Не галлюцинация, что и требовалось доказать когда давным-давно», – отстраненно подумала Василиса и ответила, хладнокровно рассудив, что беспокоить домочадцев не стоит:

– Голова немного заболела, но от таблетки уже прошла.

– Умные люди травами лечатся-то, к лешему ходют, а не глотают не пойми что, – пробубнила Огневушка. – И в погоду такую дома сидят, а не носятся сломя голову по лужам и под дождем! Надо печь раскочегарить – с тебя же вода потоками льет, малахольная ты наша!

Огневушка нырнула в топку, загудел огонь в трубе, тут же прискакала Галюся и взобралась погреться на конфорки. Вся домашняя нежить Василисы не исчезла под действием пилюли и новых черт не приобрела.

«Они – не бред моего больного рассудка, все происходит в действительности, а я абсолютно здорова, – безучастно подумала Василиса. – Как ясно мое сознание, как это удобно – мыслить и не чувствовать! Просто великолепное ощущение! Торжество разума над бренной плотью, всемогущество логики! Как совершенна моя память, как быстро находится в ее закоулках все необходимое и мигом включается в стройную цепочку рассуждений! Целый сонм выводов, давно подспудно зревших во мне, вытянулся в длинную очередь! И совсем несложно вычленить главное на текущий момент умозаключение: я вовремя загасила свои переживания этой пилюлей – директор реагирует на чувства, как превосходный детектор, – в воскресный вечер перед курсами он пришел, уловив мое горе, ведь прямо сказал тогда: «своими страданиями вы покоя мне не даете»! Он не плач услышал, он чувства мигом распознал, определил их даже на огромном расстоянии – наверняка принёсся из областного центра! Почему я сразу этого не поняла? Ах, да, мешали эмоции, посторонние переживания, сумбурность мыслей. Как же сейчас все просто и легко, очевиден ответ на каждый прежний вопрос! Я хотела знать, как ко мне относится Елисей? Теперь знаю – он прекрасно понимал, какие чувства я к нему испытываю, его паранормальные способности делают его великолепнейшим эмпатом, и гробовое молчание – единственный ответ, что заслужила моя любовь. Глупо было предполагать иное – рассеянного, не разбирающегося в чувствах людей ученого никто не поставил бы во главе секретного учреждения волшебных наук. Как же хорошо, что никаких терзаний я сейчас не испытываю! Плохо, что через несколько часов наступит откат и тогда меня скрутит от боли разбитого сердца и разочарования в этом умнейшем мужчине. Мужчине – убийце. О, сейчас я готова признать его железную логику уничтожения свидетелей и перебежчиков ради сохранения секретности, но помню, что настоящая я никогда не смирится с существованием тайн, сохранение которых требует таких мер. Страшно подумать, каково мне придется, когда схлынет действие пилюли… Так, надо действовать, пока этого не произошло, нужно найти приговоренных к смерти и предупредить их о намерениях нашего прекрасного злобного гения».

На пороге дома Василису ожидал явно озадаченный директор. Он всмотрелся в бледное, но совершенно спокойное девичье лицо:

– С вами все в порядке?

– Да.

– Точно? Я почувствовал…, – Елисей замолчал и нахмурился.

– Вы – и что-то почувствовали?! – со злой насмешкой протянула Василиса. – Удивительное дело!

Ее буравил взгляд черных очей.

– Куда вы собрались? – отрывистый вопрос.

– Гулять. Нельзя? – невинный ответ.

Елисей вздохнул.

– Я догадываюсь, что вам сейчас не сладко приходится, на это есть объективные причины… Но вы ведете себя странно, алогично, с какой стороны ни посмотри! Неужели сами не замечаете, как сильно изменились в последние дни?

– Не замечаю. – Холодная улыбка, пренебрежительный прищур. Как же хорошо не мучиться от любви, не страдать от безответных чувств, не умирать от неодобрительного слова! Жаль, что временно.

– Мне кажется, вы лжете, – прямо заявил Елисей.

– Да, вам это кажется.

Директор потемнел лицом, грозно сверкнули черные глаза.

– Как же с тобой сложно, Василиса, – шелестящим напряженным шепотом произнес он.

– Так и с тобой, Елисей, не просто, – парировала Василиса, поддержав фамильярный переход на «ты».

Широко расставив ноги и заложив руки за спину, Елисей мрачно и с подозрением взирал на девушку.

«Под действием таблетки ничего нового в его облике не замечаю», – ясным, не замутненным чувствами взором рассматривала Василиса своего любимого мужчину. Что станется с ее любовью, когда пройдет влияние психотропных средств? Можно ли любить того, кто способен отдать приказ о казни и привести приговор в исполнение?

– Ладно, скоро во всем разберемся. До следующей среды деревню не покидать, – приказал Елисей, развернулся и быстро скрылся из вида за соседним домом.

«Этот никогда не забывает про двери и про то, что нужно скрыться, прежде чем исчезать в неизвестном направлении, – сказала себе исключительно хладнокровная сейчас Василиса. – Надо найти историка, медика и осмотреть деревню без навеянных иллюзий».

Отсутствие иллюзий село изменило мало: Василиса теперь все слышала и видела без помех и ни разу не забыла изобразить «чужачку», параллельно вспоминая в подробностях все свои старые просчеты в деле конспирации, приходя к верному выводу, что маскировка у нее была не ахти.