Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал - Вера Камша

– Один провинциал, – Марсель зевнул и затряс головой, словно отгоняя нахлынувший сон, – один неухоженный провинциал, запамятовал имя, отрицал наличие духовной составляющей. Теперь ему предстоит провести в обществе бестелесного духа четыре ночи. На простой и полезной пище, дабы выделения печени и прочих желез не искажали восприятие.

– Простите, на какой именно пище? – Секретарь позволил себе слегка улыбнуться.

– Родниковая вода, крутые яйца, вареный шпинат и сухари, – охотно объяснил Марсель, – но лично я за подобный ужин убью. Кстати, сегодня я ужинаю в кабинете и сразу же ложусь. Неотложные бумаги, если они есть, принесите туда же и можете быть свободны. Не забудьте о картинах.

Секретарь заверил, что не забудет.

То, что рассказал Карваль и подтвердил Альдо, торопило, но приходилось ждать. Робер едва заставил себя дотянуть до вечера. Объявил присвистнувшему Мевену, что завещание все равно напишет, припугнул Тристрама завтрашней августейшей проверкой и промял Моро, по достоинству оценившего беспокойство всадника. Мориск старался как мог, но все остались целы, не считая разбитого бочонка. Как ни странно, поездка на только что не плюющемся огнем звере успокоила. Эпинэ бросил струхнувшим конюхам пару монет и отправился излагать последнюю волю.

Мэтр Инголс уже ждал. Какой юрист упустит возможность составить влиятельной особе завещание, и какой шпион не примчится по срочному делу, а дело было срочным. Тем не менее завещатель начал с угощения, а юрист – со взятки Клементу. В благодарность его крысейшество оседлал обширное адвокатское плечо. Мэтр Инголс откинулся на спинку кресла и вопросительно поднял бровь.

– Итак, какова последняя… на нынешний день воля Повелителя Молний?

– Чтобы все были живы, – отмахнулся Эпинэ. – Мэтр Инголс, Альдо знает о том, что мы договорились с регентом, но не знает, что это мы.

Юрист неторопливо погладил Клемента. Его лицо не выражало ничего, кроме брюзгливого неодобрения.

– Очень неудачная формулировка. – Длинный розовый хвост щекотал адвокатскую щеку, и мэтр Инголс поморщился. – Или некто знает, что вы договорились с некоей персоной, или не знает. Третьего не дано.

– Простите. – Робер невольно улыбнулся. – Некто знает о договоре, но не знает, кто именно его заключил. Мы с Карвалем ручаемся, что наши люди молчат.

– Разумеется, – подтвердил адвокат, – иначе вы бы находились не здесь, а в Багерлее или в Рассвете.

– Значит, он узнал от регента.

– И каким же образом? – вежливо поинтересовался законник, продолжая борьбу с крысиным хвостом.

– Не знаю. Может, послы…

– Послы не святые, – строго произнес мэтр Инголс, – следовательно, откровения свыше можно отбросить. Остаются гонцы. Откуда? Из Паоны? Из Агариса? Из Липпе? Из Эйнрехта?

– Альдо получил письмо от Альберта Алати, – буркнул Робер, – а где одно письмо, там и другие.

– Создатель! – Адвокат воздел руки, заставив Клемента вздрогнуть. – Вы хотите сказать, что письмо Альберта, в котором он, вне всякого сомнения, выговаривает внучатому племяннику, попало в Олларию без ведома Рафиано?! Я не сторонник пари, но готов поставить свою мантию против подстилки господина Клемента, что Альберт написал множество писем – маршалу Савиньяку, его матушке, Фоме, регенту, Рафиано, Валмону и как бы не кэналлийскому наместнику – и везде клялся, что Алат верен заветам Балинта. Разумеется, его послание дошло, но при чем тут какие-то послы?

– Не знаю, – честно признался Иноходец, – но кто-то все-таки донес.

– Хорошо, допустим, кто-то из окружения регента узнал о договоре, но не знает, с кем он заключен. В бескорыстного почитателя Ракана при дворе Ноймаринена не поверит даже ворона, не говоря о господине Клементе. Наш шпион продаст свои сведения тому, кто будет платить, то есть «гусю», «медведю» или «павлину». А теперь подумайте о расстояниях, распутице, границах и разъездах. Как и за сколько дней вести из Старой Придды дойдут до Эйнрехта или Паоны? Как и когда они доберутся до Олларии?

Как? А Леворукий его знает! Добрался же Повелитель Молний в Золотую Ночку до отчего дома.

– Не стану спорить. И считать тоже не стану, но в Ноху пытались проникнуть. Левий уверен, что Альдо забеспокоился, узнав о сговоре с регентом. Я сегодня говорил с Альдо. Он думает, что Матильда и… баронесса Сакаци в Нохе, и хочет забрать оттуда Катарину. Как заложницу.

– Не вижу ничего странного. Ракан решил действовать и выдумал предлог. Это с ним не первый раз, достаточно вспомнить Давенпорта и призрачных кэналлийцев.

Робер потер шрам, потом лоб, потом схватился за бокал. Очевидность ответа поражала не меньше собственной глупости. Альдо пошел по проторенной дорожке, просто вранье оказалось правдой.

– Он решил получить Катарину, – медленно произнес Робер. – Сестра ему нужна, особенно после смерти Фердинанда, но ее нельзя тревожить. Мэтр Инголс, она… беременна.

– Изумительно! – Юрист даже отцепил от себя крыса. – Вы уверены?

Робер кивнул. Клемент с оскорбленным видом чистил усы, в окно стучал дождь. Закатные твари, он когда-нибудь кончится?!

– Посмертные дети всегда создают определенный казус, – задумчиво произнес адвокат, – тем более посмертные дети короля. Будем исходить из этого. Будущий ребенок – ребенок Фердинанда, зачатый после воссоединения августейшей четы… Это – краеугольный камень, на котором…

– Сейчас главное – удержать Альдо, – схватил под уздцы юридического конька Робер, – или…

– Нанести упреждающий удар? – подсказал адвокат. – Совершенно верно, но его следует должным образом обосновать. Ваше выступление не должно выглядеть мятежом против признанного иноземными державами короля, но изгнанием узурпатора и восстановлением законной власти. Я вижу во вновь открывшихся обстоятельствах большие возможности, да что там большие – огромнейшие! Конечно, подготовка потребует проверки и некоторого времени…

– Мэтр Инголс, – пробормотал окончательно растерявшийся Эпинэ, – какое время?! О чем вы?! Если Альдо потребует Катарину, мы выступим, не дожидаясь Дорака. Придется одной рукой драться с Халлораном, Окделлом и гимнетами, а другой – сдерживать горожан. Не знаю, что труднее…

– Когда все кончится, я уеду в Хексберг, – с отвращением объявил юрист. – Или еще куда-нибудь, где вас не будет, иначе я сойду с ума и забуду кодекс Франциска. Вы спасаете королеву Талига и ее еще не рожденного ребенка из лап убийц Фердинанда и… Об этом говорить несколько преждевременно, но вам будет что предъявить Посольской палате и горожанам, а многие из них после суда носят цвета Ариго. Это вы, надеюсь, заметили?