Как повергнуть герцога (СИ) - Данмор Эви

Она вприпрыжку спустилась по лестнице. Испуганный лакей распахнул перед ней массивную входную дверь, и Аннабель выскочила на улицу. На лицо упали капли дождя, который из моросящего перешёл в настоящий ливень, небо окрасилось в цвет железа.

— Аннабель.

Она ясно расслышала своё имя сквозь шум дождя.

Как ему удалось так быстро её догнать?

Потому что он всегда на шаг впереди.

На инстинктивном уровне ей хотелось бежать, всё внутри кричало о том, что Себастьян снова собирается припереть её к стенке.

И на этот раз ей не уйти.

Когда он взял её за руку сзади, Аннабель резко развернулась.

— Как ты мог?! — воскликнула она. — Как ты мог так поступить?

Себастьян схватил её за руки, когда она начала ими размахивать.

— Как я мог? — спросил он. — Поступить как?

— Ты вышел из своей партии, оставил должность советника?

— Да, — согласился он и попытался притянуть её к себе, но она вывернулась из его объятий, как разъярённая кошка.

— Ты только что навлёк на себя грандиозный скандал!

— Да, навлёк.

Он уже промок насквозь, его светлые волосы намокли, потемнев до серебристого оттенка, и прилипли ко лбу. По лицу бежали струйки воды и стекали за накрахмаленный воротник. Себастьян даже не успел надеть пальто перед тем, как броситься за Аннабель.

— Как ты мог, — сказала она срывающимся голосом.

Взгляд Себастьяна смягчился.

— Одна очень умная женщина однажды посоветовала мне подумать о том, на какой стороне истории я хочу находиться, — сказал он. — Сегодня я сделал свой выбор.

— О, не надо, — сказала она. — Я не имею никакого отношения к тому, что ты… творишь со своей жизнью.

Он покачал головой.

— Никто не может меня заставить что-то сделать. Я решаю сам.

— Тогда почему? Почему ты решил себя погубить?

Сражённая стихией, стараясь перекричать рёв дождя, Аннабель чувствовала себя загнанным в ловушку диким зверьком, которого он упомянул в своей речи. Она вдруг поняла, что вцепилась руками в лацканы его пальто.

— Я не погубил себя, — проговорил Себастьян. — Долгое время я принимал решения, руководствуясь долгом, но не своими внутренними ощущениями. Я обнаружил, что эти два понятия не всегда совпадают.

Она должна отступить. Должна его отпустить.

Он накрыл её ладони своими, и Аннабель словно ударило током, впервые за неделю её сердце забилось. С таким же успехом она могла бы попытаться отпустить спасательный круг.

— Королева придёт в ярость, — выдавила она.

Себастьян кивнул.

— Она уже в ярости. Перед тем, как прийти сюда, я посетил дворец.

— А как же замок Монтгомери?

Его лицо окаменело.

— Утрачен, — тихо признался он. Утрачен. Аннабель чувствовала печаль Себастьяна, его решимость, но ни капли сожаления.

Неужели он знал, что она сегодня будет в галерее?

Сквозь пелену дождя Аннабель разглядела небольшую толпу, собравшуюся в отдалении. Они с Себастьяном устроили настоящую сцену: стояли совсем близко друг к другу, он весь промок, да и на Аннабель не было пальто. По спине рекой текла вода.

— Я ненадолго уезжаю во Францию, — непринуждённо сообщил Себастьян.

— Во Францию?

— Да. В Бретань. Помню, как там хорошо весной.

Он уедет не просто в другое графство, а в другую страну. Глупое сердце Аннабель сжалось от боли.

— А ты как? — спросил Себастьян. Его ладонь пропутешествовала вверх по её руке и скользнула Аннабель за спину. Ещё немного и их позу можно будет счесть за объятие. — Приняла предложение своего профессора?

— Нет, — глухо ответила она.

Себастьян притянул Аннабель чуть ближе к себе.

— Почему? — пробормотал он.

Его тёмные ресницы намокли и склеились. Как бы ей хотелось оставаться невосприимчивой к его чарам.

— Люси предложила помочь ей с новым женским журналом, — ответила она.

— Поэтому ты не приняла предложение Дженкинса?

— Он хороший человек. Возможно, ему так не кажется, но профессору нужна женщина, которая действительно его полюбит.

Губы Себастьяна тронула слабая улыбка.

— А ты его не любишь?

Другую ладонь он положил ей на талию, Аннабель оказалась в кольце его рук, дрожа, как лань, готовая убежать. Но было слишком поздно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, — прошептала она. — Я его не люблю.

Её внимание приковали к себе улыбающиеся и мокрые от дождя губы Себастьяна. Вспомнив, какими они были нежными и одновременно твёрдыми наощупь, Аннабель снова захотела ощутить их на своих губах. И плевать, что добрая половина Вестминстера наблюдала сцену. Ничто не имело значения, кроме как снова почувствовать его, увидеть нежный блеск в его глазах, когда он на неё смотрит. Да поможет им бог, но притяжение между ними не ослабело и, вероятно, никогда не ослабнет, а умиротворение снизойдёт лишь тогда, когда они вновь окажутся вместе. Они были, словно две половинки одной души, которые, воссоединившись, знали, что через несколько минут снова расстанутся.

Она подняла на него серьёзные глаза.

— Я люблю тебя, — сказала Аннабель. — Так сильно, что лучше мне быть одной, чем с кем-то другим.

Он нежно убрал влажный локон ей за ухо.

— Поехали со мной во Францию, — сказал Себастьян.

— Умоляю. Сегодня у меня нет сил тебе сопротивляться.

— Тогда не сопротивляйся, — сказал он. — Я понимаю, что теперь я не такой завидный жених. Родовое гнездо моих предков утрачено, я персона нон грата при дворе, и в течение следующего года или около того в прессе будут появляться очень нелестные карикатуры на меня. Кроме того, раз я в разводе, то не могу обвенчаться с тобой в церкви. Но всё, что у меня осталось, будет твоим, Аннабель, если ты согласишься принять меня таким.

Её глаза наполнились слезами.

— Я приму тебя, даже если у тебя не останется ничего кроме одежды, что на тебе.

Он замер.

— Это означает, что ты согласна?

Ей показалось, будто она балансирует на краю пропасти. Мгновение Аннабель не могла сделать вдох. Одно слово, и она сорвётся. Раньше ей казалось, что потребуется всё мужество, чтобы построить самостоятельную жизнь, теперь же, покачиваясь на краю пропасти, Аннабель поняла, что должна стать ещё храбрее, чтобы вверить себя, сердце и душу в руки другого человека и построить жизнь с ним.

Себастьян крепче сжал её в объятиях, и Аннабель сдавленно рассмеялась. Что бы ни случилось, этот мужчина, казалось, был готов её поймать.

— Я не знаю, как вести домашние дела во дворце, — всхлипнула она.

Его руки дрогнули.

— Ты учишься в лучшем университете в мире, — пробормотал он. — Что-то мне подсказывает, ты быстро научишься.

— Да, — прошептала Аннабель.

Он тяжело сглотнул.

— Да?

Она обхватила его лицо руками.

— Да, — повторила Аннабель, — мой ответ — да. По правде говоря, я была близка к тому, чтобы приползти к тебе обратно и согласиться стать твоей любовницей, потому что даже эта перспектива начала выглядеть лучше, чем жизнь без тебя.

Себастьян притянул её к себе и судорожно вздохнул.

— Единственной, кем ты станешь, — это хозяйкой нашего дома.

Она уткнулась лицом в его мокрую рубашку, слёзы Аннабель смешались с дождём. Выбежав за ней без пальто, он наверняка подхватит простуду. И она тут же поклялась себе, что ему больше никогда не придётся бегать за ней или догонять верхом.

— Как ты можешь продолжать любить меня, — приглушённо пробормотала Аннабель, ютясь у его груди, — после всех тех жестоких слов, которые я тебе наговорила?

Она почувствовала, как он улыбается, прижимаясь губами к её волосам.

— Дорогая, — ответил Себастьян, — я ведь только начал.

Глава 33

Апрель.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Под палящим средиземноморским солнцем на волнах Эгейского море легко покачивалась яхта.

Аннабель устроилась в гнёздышке из шёлковых подушек в тени балдахина, в её распущенных волосах поигрывал тёплый ветерок. Глаза медленно закрывались, и она никак не могла сосредоточиться на письме на коленях. После того как всего за два месяца Аннабель окончила второй семестр в Оксфорде, помогла Люси в приобретении нового женского журнала, вышла замуж и превратилась в скандальную герцогиню, ей требовался основательный отдых. Кроме того, новоиспечённой жене влюблённого мужчины не удавалось выспаться после захода солнца, поэтому с тех пор, как они отплыли из Сен-Мало две недели назад, Себастьян часто заставал её дремлющей днём на палубе "Астерии".