История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе - Равиль Бухараев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Позволение сражаться дано тем, которые повергаются нападению, ибо они были обижены – и, точно, Аллах имеет власть помочь им, – тем, которые были беззаконно изгнаны из домов своих потому только, что они сказали: «Владыка наш есть Аллах». – И если бы Аллах не отражал одних людей посредством других, истинно, были бы разрушены монастыри, и церкви, и синагоги, и мечети, в которых многократно поминается имя Аллаха». Истинно, Аллах поможет тому, кто помогает Ему. Аллах, истинно, есть Сильный, Могучий». (22:40–41)
И далее, продолжает Священный Коран словами Аллаха, позволение сражаться дано
«Тем, которые, если Мы упрочим их на земле, будут соблюдать Молитву и платить Закаат, и призывать к добру и возбранять зло. И конец всех дел пребывает в руке Аллаха». (22:42)
Нигде в Священном Коране джихад не может быть истолкован как война вообще или война во имя распространения веры. В Коране можно различить два вида джихада, первый и главный из которых, состоящий в духовной борьбе против собственных несовершенств и низменных желаний, а также в распространении ислама посредством пера и устной проповеди, называется «Великий джихад», или Джихад Акбар. Второй вид джихада, Джихад Асгар, это «малый джихад», состоящий в оборонительных действиях против тех, кто стремится уничтожить веру. Коран в нескольких местах указывает, как следует вести эту оборонительную войну, в которой недопустимо уничтожение мирных жителей и их собственности, и когда следует прекратить ее.
«И сражайтесь с ними, пока не прекратятся гонения, и свободно не исповедуется вера в Аллаха. Но если они отступятся, помните, что вражда допускается только против нападающих». (2:193)
«И боритесь с ними, пока не прекратятся гонения, и не воцарится всецело вера в Аллаха. Но если они прекратят преследования, истинно. Аллах бдителен к делам их. И если они повернутся спиной, знайте, что Аллах Защитник ваш; наилучший Он Защитник и наилучший Помощник». (8:40–41)
Отсюда следует, что мусульмане должны сразу прекратить свою оборонительную войну, как только противник прекратит религиозные преследования. Очевидно, что в ходе войны сделать это трудно, поскольку всегда остаются сомнения в намерениях противника. Именно поэтому Коран и говорит, что Аллах является наилучшим Защитником и, прекращая оборонительную войну, мусульмане должны полностью положиться на защиту Аллаха.
Таким образом, «малый джихад», которые мусульмане вынуждены вести в случае религиозных гонений, должен всегда и всюду пониматься только в контексте веры, когда Бог является не умозрительным или метафорическим, но самым активным участником действия. Вне этого сознания, то есть, при трансформации «борьбы за выживание веры» в политическую борьбу за власть, категория джихада попросту перестает быть уместной. Сам Пророк ислама абсолютно точно различал категории «малого» и «большого» джихада. Мусульмане бывают вынуждены вести «малый джихад», даже если «война им ненавистна» (2:217), но главный джихад их жизни – это Великий джихад с помощью Корана:
«Итак, не слушайтесь неверных, но ведите великую борьбу с помощью его (Корана) против них». (25:53)
Из собраний хадисов также следует, что Пророк глубоко понимал и проповедовал Великий Джихад, считая его главным приоритетом по сравнению с «малым джихадом»:
«Рассказывают, что однажды, возвращась с битвы, Святой Пророк сказал: «Слава Аллаху, что вы вернулись невредимыми из малого джихада в Великий джихад (в борьбу против собственных несовершенств и недостойных желаний)».
История мусульманства как практического воплощения исламских установлений в реальной жизни, конечно, не является историей идеального религиозного сообщества. Как мы уже видели в предыдущих главах, ряд установлений ислама с течением веков преломлялся через призму фактических политических событий и происшествий, пока дело не дошло до того, что даже война между Ираном и Ираком во второй половине XX века стала трактоваться обеими сторонами как джихад!
Тем не менее, в раннем исламе мусульмане были крайне осторожны с применением этого термина даже во времена великих завоеваний. В борьбе с двумя супердержавами той эпохи, Византией и Персией, логика военных действий действительно привела мусульман на берега Каспия, а также Индийского и Атлантического океанов, однако неверным было бы представлять начало этих войн как результат агрессивных намерений мусульман. История свидетельствует, что в 9 году Хиджры, (631 год) Византия собиралась напасть на Медину из Сирии в союзе с пограничными арабскими племенами Салих, Гассан, Джазам и другими, задолго до пришествия ислама принявшими христианство. С развитием ислама в Медине эти утвердившиеся в Сирии племена стали рассматривать новую веру как опасную христианскую ересь и несколько раз нападали на мусульманских послов, грабя и убивая их. Это послужило причиной не слишком удачной битвы при Мутахе в 8 году Хиджры, в которой участвовал сам Пророк. В 9 году Хиджры Пророк выступил с армией, чтобы предупредить готовящееся нападение на Медину (эта битва не состоялась), а в 11 году, перед своей кончиной, отправил сирийскую экспедицию во главе с Усамой бин Зайдом с целью предотвратить неминуемое нападение арабских христианских племен на мусульман.
Словом, к моменту избрания Абу Бекра первым халифом ислама, проблема выживания мусульманской общины перед лицом могущественнейших врагов уже стояла ребром. Однако даже в этой ситуации, когда превентивный удар по противнику, намеревающемуся уничтожить именно веру и религиозную систему ислама, мог бы считаться джихадом, Абу Бекр напутствовал посылаемые в Сирию войска таким образом:
«Кто бы из вас ни был убит, будет считаться мучеником веры, а тот, кто вернется невредимым, будет удостоен почестей в качестве защитника веры[252]».
Если бы этот превентивный поход был в понимании Абу Бакра и других мусульман именно джихадом, халифу не пришлось бы говорить, что мусульмане отправляются «как бы в джихад». Говоря это, он имел в виду, что, хотя эта военная экспедиция и не является в прямом смысле джихадом, она равноценна джихаду по своей важности в деле защиты веры. Напутствие «сражайтесь отважно и самозабвенно, как если бы вы сражались в джихаде» вовсе не означает, что даже эта необходимая военная мера была джихадом в понимании первых мусульман, в «благие времена» которых якобы так стремятся вернуться апологеты нынешнего политического джихадизма. Последние должны иметь честность, чтобы называть вещи их собственными, а не заемными именами.
Возвращаясь к временам Абу Ханифы и его учеников, мы видим, что даже Абу Йусуф, известный в истории своим потаканием власть имущим, то есть, реальной политике государства, не часто употребляет понятие «джихад» в своем трактате «Китаб ал-Харадж», написанном по повелению халифа Харуна ал-Рашида. Аббасидское государство к тому времени набрало уже такую мощь, что с ним почтительно считалась не только Византия, но и вновь образованная на западе Священная Римская империя во главе с Карлом Великим. Таким образом, проблема защиты веры от гонений и преследований перед мусульманами уже не стояла так остро, как в первоначальные годы ислама. Конечно, в сражениях с Византией, когда последней удавалось отвоевывать утраченные в прошлом владения или занимать мусульманские земли, вопрос гонений на мусульман неизбежно возникал вновь, и тогда отвоевывать эти территории приходилось иногда и под лозунгом джихада. Впоследствии, когда понятия «сражаться самоотверженно, как при джихаде» слилось в умах мусульманских владык и полководцев с понятием «вести джихад», категория джихада начала девальвироваться, как и многие другие положения ислама. Но в трудах Абу Йусуфа и, надо полагать, самого Абу Ханифы, джихад все еще имеет подобающий этой исламской обязанности религиозный смысл.
Первое упоминание джихада в книге Абу Йусуфа – это упоминание в связи с тем, что, по собственным словам Пророка, поминание Аллаха является для мусульманина обязанностью высшей, чем джихад. «Так он сказал трижды, – замечает, обращаясь к Харуну ал-Рашиду, Абу Йусуф, – а между тем, о, повелитель правоверных, благостное значение джихада поистине велико, и награда за него обильна[253]».
Второе упоминание о джихаде связано в книге Абу Йусуфа с введенным халифом Омаром законом, по которому завоеванные земли остаются в совокупном пользовании всех мусульман, а не разделяются между отдельными людьми. Это совокупное пользование обеспечивается налогом «харадж», главным государственным налогом, юридическим вопросам которого и посвящена книга Абу Йусуфа. Утверждая легальность повеления Омара и говоря, что «иначе нельзя было бы назначать людям жалованье и пайки, так что ас-Сугур (владения на границе с Византией) не был бы населен, а армия не была бы сильна для походов джихада», Абу Йусуф объясняет, что в данном случае он имеет в виду под джихадом: «И чем же защититься от возвращения неверных в свои пределы, если не будет там тех, кто может сражаться, и тех, кто получает воинское довольствие?[254]»