Пещера - Джеймс Роллинс

Гарри переводил слова Син'джари с трудом, как будто они застревали у него в горле:

— Мо'амба, мудрый, как всегда, дал нам обильную пищу для размышлений. Но откуда он может знать, что чужаки причинили вред нашему защитному тин'ай'фори непреднамеренно? И каким образом пришельцы сделали это?

«Только этого не хватало! — подумала Эшли. — Интересно, как старик ответит на этот вопрос?»

Однако у Мо'амбы, похоже, был наготове ответ на любой вопрос.

— Я много думал и молился, и в результате ответ пришел ко мне. Вторгшись в наш мир, они нарушили баланс между женским духом огна и мужским духом умбо. Именно это и стало причиной того, что защитные покровы нашего мира стали рушиться.

В зале воцарилась гробовая тишина. Молчал даже Син'джари. Первым молчание нарушила Джус'сири. Поднявшись с подушки, она спросила:

— Можно ли это исправить?

— Я покажу вам, — ответил Мо'амба, — и тогда всем все станет ясно. Вы поймете, почему я защищаю этих чужеземцев, поймете, что, если мы уничтожим их, то вместе с ними убьем и единственную возможность спасти наш мир.

Син'джари фыркнул.

— Это противоречит здравому смыслу! Мо'амба просто тянет время! Давайте проголосуем немедленно и убьем их, пока они не убили нас!

Бо'рада опустил руку на плечо говорившего, веля ему умолкнуть.

— Меня уже не раз обвиняли в поспешности, — сказал он, — поэтому сейчас я не хочу принимать скоропалительных решений. Я предлагаю совету выслушать Мо'амбу. Дело слишком серьезное.

Син'джари поник головой.

— Покажи нам то, что ты хотел показать, Мо'амба, — проговорил вождь. — Объясни нам, что произошло и как это можно исправить.

Мо'амба торжественно кивнул и направился к выходу из зала заседаний. Остальные члены совета старейшин, поднявшись со своих мест, гуськом потянулись за ним. После того как старейшины вышли, стражи вытолкали из пещеры и Эшли с ее спутниками.

— Я знал, что старый хрыч не бросит нас в беде, — с энтузиазмом воскликнул Бен.

— Рано радуешься, — охладила его пыл Эшли.

Но сейчас и она ощутила согревающее тепло надежды, вновь вспыхнувшей в ее душе. Если им удастся договориться с племенем, через пару дней они уже могут оказаться на базе Альфа. Она пошла быстрее, с трудом подавляя желание догнать медленно плетущихся старейшин и чуть ли не пинками погнать их туда, куда они направлялись.

Пройдя через несколько тоннелей и поднявшись по длинной и крутой лестнице, выдолбленной в камне, они набились в небольшую пещеру, в которой им едва хватило места. Чтобы видеть происходящее, Эшли пришлось втиснуться между стеной пещеры и мохнатым Тру'гулой, от которого невыносимо несло псиной.

— Куда мы попали? — шепотом спросила она Гарри.

Тот пожал плечами и похлопал по плечу Тру'гулу. Лидер охотников что-то злобно прорычал.

— Не проси, чтобы я это переводил, — виновато моргнув, проговорил Гарри.

— Ты здесь раньше бывал? — спросила Эшли.

— Нет, эта часть поселения принадлежит клану жрецов, а они не любят посторонних. Я обычно держусь возле охотников.

Эшли вытянула шею, чтобы видеть Мо'амбу. На него сейчас были устремлены глаза всех находившихся в пещере — и людей, и туземцев. Возле ноги хари'хути что-то ярко блеснуло, но Эшли не успела заметить, что именно.

— Подсади меня, — велела она, толкнув Бена в бок.

Он согнул ногу в колене, Эшли встала на нее, оперлась рукой о его плечо и поднялась над толпой, балансируя, чтобы не упасть. Теперь Мо'амба был виден ей с головы до ног.

Старик заговорил, и Гарри начал переводить его слова.

— Я привел вас сюда для того, чтобы вы осознали важность этого зала. Это — дом умбо, мужского духа.

Отступив назад, он указал посохом на некий предмет, при виде которого у Эшли захватило дух. На каменном возвышении, посверкивая в тусклом свечении фунгуса, стояла знакомая статуэтка — выточенный из цельного алмаза идол высотой около пятнадцати дюймов. Точно такой же, как тот, который показал ей Блейкли, впервые посетив ее дом. Правда, характерная выпуклость чуть ниже пояса говорила о том, что это — изображение мужчины. Брат-близнец алмазной женской фигурки, уже виденной Эшли.

— Вот он, умбо! — торжественно объявил старик. — Как и положено ему, он оберегает наш мир. Но он не может делать этого в одиночку. Он — лишь половина целого. Его вторая половина, огна, женский дух, пропала.

— Да, — подхватил Син'джари, — ее украли чужеземцы!

— Не украли! Наш древний город был заброшен и пустовал. Откуда было им знать, что она связывает нас с нашим далеким прошлым! Что она оставлена нашими предками для того, чтобы поддерживать связь с нами и защищать нас от любых напастей! Теперь ее нет. Связь между умбо и огной прервалась. Ее нарушили люди, не знающие, как устроен наш мир. Если восстановить связь, которая удерживала его в целостности, если вернуть все на свои места, мы будем спасены.

— Да! — возопил Син'джари. — Да, мы будем спасены! Но только в одном случае: если теперь же уничтожим пришельцев!

Он оглядел соплеменников, ища у них поддержки, но встретил лишь недоверчивые взгляды. По рядам туземцев пробежал ропот.

Логика Мо'амбы показалась безупречной даже Эшли, не поверившей ни единому слову из того, что было сказано старым ведуном. Вождь и старейшины тоже кивали головами — все, кроме одного.

Дергаясь от возбуждения, словно марионетка в похмельных руках кукловода, в центр зала вышел Син'джари.

— Мо'амба в очередной раз доказал свою мудрость, — затараторил он, повернувшись лицом к толпе. — Теперь все стало ясно: мы должны уничтожить пришельцев, уцелевших после нападения крак'анов, и потребовать у их народа вернуть нам огну. Возвратить ее туда, где она должна находиться!

Старейшины ответили одобрительным ропотом, но посохами об пол колотить не стали. На физиономии Син'джари появилось обиженное выражение. Он с силой ударил своим посохом оземь, словно требуя у других сделать то же самое. Мо'амба, однако, не допустил этого.

— Боюсь, что праведный гнев ослепил почтенного Син'джари и заставил его забыть важнейший закон нашего племени. — Мо'амба повернулся к вождю. — Бо'рада, напомни нам, как было дело после того, как ты, мальчишкой, сломал загон, после чего трефер'оши вырвались на волю и уничтожили посевы.

— Мы с отцом починили загон и посадили растения там, где они оказались вытоптаны. Мы не спали три дня, чтобы закончить работу.

— Правильно! Вам предоставили возможность исправить ошибку. Пришельцы заслуживают того же. Пусть они возместят причиненный ими вред!

Толпа вновь одобрительно загудела, и даже Тру'гула, возбудившись больше обычного, треснул своим посохом об пол. Однако Син'джари не сдавался:

— Чужаки не принадлежат к нашему племени, значит, и законы наши не распространяются на них! Если мы даруем им жизнь, что помешает им сбежать, прихватив с собой огну, и тем самым обречь всех нас на смерть?

— Да, — согласился Мо'амба, — они другие, и для того, чтобы понять это, достаточно одного взгляда. Но различия между нами ничтожны. — Мо'амба направил посох на Бена и Эшли. — Подойдите ко мне!

«Что ты еще придумал?» — подумала Эшли. Если придется драться (а учитывая, что Син'джари со своим упрямством питбуля вполне мог довести дело до этого), им будет трудно пробиться. Между ними и выходом из пещеры столпился весь совет старейшин.

Бен помог Эшли спрыгнуть со своего колена и потер затекшую ногу.

— Хорошо хоть, что ты не на каблуках, — шутовски пожаловался он, растирая затекшую ногу.

— Бен, случись что, мы окажемся прижатыми к стене, — предупредила его Эшли.

— Доверься старикашке. Он хоть и древний, но крутой. Он не позволит этим шакалам порвать нас.

Сказав это, Бен взял Эшли за руку и потащил ее за собой в центр пещеры. Гарри последовал за ними.

Теперь на них смотрели десятки глаз. Мо'амба выступил вперед и заговорил:

— Взгляните на них. Они — другие. Кому-то из нас они даже могут показаться отвратительными. Однако попробуйте встать на их место. Тру'гула со своими шрамами тоже может казаться им чудовищем, но ведь он — один из нас! Главное не внешность, а дух! А здесь, — он ударил себя посохом в грудь, — мы одинаковы!

Мо'амба наставил посох в грудь Гарри.

— Этот чужак неоднократно проявлял храбрость и доказал, что его племя достойно иль'джана, как и любой из нас. — Затем Мо'амба указал посохом на Бена. — А вот этот пришелец обладает даром хари'хути, даруемым одними лишь богами. Разве наградили бы наши великие предки таким даром человека, если бы сочли его недостойным?

Наконец он направил посох на Эшли.

— Великие духи предков послали нам еще одну подсказку. Чужестранец хари'хути оплодотворил эту самку во время последнего цикла сновидений. — Мо'амба положил ладонь на живот Эшли. — Семя укоренилось, и великие духи благословили ее ребенком, зачатым здесь, в нашем мире! Новым ребенком нашего племени!