Чужая. На пороге соблазна - Анастасия Тьюдор

на улицу темными окнами. А на низеньком заборе было растянуто кричаще-желтое объявление.

ПРОДАЕТСЯ.

Резко ударив по тормозам, я вынудила Лукашина упереться ладонью в переднюю панель и бурно выразить сомнения в моих навыках вождения.

Я пропустила заковыристую фразу мимо ушей, прикипев взглядом к объявлению с номером телефона моей матери.

Что, блядь, происходит?

Почему я не в курсе того, что они выставили дом на продажу? Почему они вообще это сделали, если я исправно пересылаю маме достаточно денег на покрытие ипотечных платежей?

Страшные, жуткие предположения на пару минут лишили меня слуха и зрения. Я очнулась лишь после того, как Никита встряхнул меня за плечо, громко окликнув:

— Резкая, что случилось?

Что-то с Симой? С мамой?

Или…

Нет, не может быть. Он уехал. Уехал навсегда, боясь за свою шкуру. Он бы не стал требовать у них деньги…

— Амели?

Моргнув и с удивлением осознав, что ресницы потяжелели от влаги, я убрала руки с руля и потерла глаза. Несколько раз хрипло кашлянула.

Меня трясло. Я была растеряна и напугана. Я паниковала.

— Никита, — еле шевеля губами, обратилась я к Лукашину, не поворачивая головы. — Позвони по этому номеру и скажи, что хочешь приехать, обсудить покупку дома. Прямо сейчас.

— Что? — изумился он, явно не ожидая услышать подобное. — Зачем?

— Пожалуйста, сделай это. Не спрашивай ни о чем. — Я закусила губу и втянула носом воздух. — Пожалуйста.

К моему удивлению, он послушался. Взял телефон, быстро набрал номер и включил динамик. Громкие гудки взорвали повисшую в салоне тишину. Первый, второй, а затем вежливо-удивленное:

— Алло?

Никита посмотрел на меня и после подбадривающего кивка быстро заговорил:

— Добрый вечер. Я ехал по улице и увидел объявление о продаже дома… Оно еще актуально?

— Здравствуйте, да, дом продается, — оживленно ответила мама. Я вся обратилась в слух, стараясь уловить в ее голосе хоть что-то, похожее на усталость, плохое самочувствие… или страх. Но нет, он звучал вполне нормально. — Когда будет удобно встретиться, чтобы посмотреть его?

— Кхм… Сегодня? — неуверенно предположил Никита.

— Ох, я только вернулась с работы…

Я затрясла рукой, указывая на руль. Лукашин кивнул — мол, понял — и вновь заговорил:

— Не проблема, я на машине, могу заехать и забрать вас. — Прищурившись, он дополнил, не переставая пристально вглядываться в мое лицо: — Я заинтересован в максимально быстрой покупке. Честно говоря, мне и фасада хватило, чтобы принять решение, — короткий смешок, — но моя невеста не хочет торопиться. Если что, у меня с собой документы, не переживайте, не маньяк, — дожал он.

— Ну, хорошо. Тогда жду вас. — Мама продиктовала адрес, попросила позвонить в домофон и попрощалась. Дрожащей рукой я повернула ключ, заводя двигатель, и наплевав на правила дорожного движения, лихо развернулась, чтобы тут же рвануть по дороге в ту сторону, откуда мы приехали.

Прозвучавший адрес был мне незнаком. Я совершенно не понимала, что происходит, и строила предположения, напряженно уставившись на дорогу.

Вариант, что маме с Симой не понравилось жить в доме и захотелось вернуться в квартиру, отметался мной как невозможный. Мама многие годы хотела иметь свой дом. Да и в чем тогда была бы проблема сообщить о таком решении мне?

Из-за денег? Я бы не отказалась помогать им и дальше. Черт, да я во всю эту катавасию с гонками влезла именно из-за того, что участие в заездах давало возможность заработать быстрые деньги, которых с лихвой хватало и мне, и на помощь моей семье!

Лукашин пару раз порывался узнать, что происходит, на столкнулся с глухим молчанием и больше не лез. Мне было наплевать, о чем он думает и кем меня в данный момент считает. Единственное, что меня сейчас волновало — странные тайны моей матери, о причинах которых я боялась даже думать.

Через десять минут Додж проскочил перекресток и въехал во двор девятиэтажки в окружении молодых деревьев. Я заглушила двигатель и протянула ключ Никите.

— Уверена, что мне не нужно пойти с тобой? — мрачно поинтересовался он, на мгновение касаясь моих пальцев. Я кивнула, открывая дверь, но замерла, когда Никита придержал меня за локоть. — Амели…

— Все в порядке. Это семейные дела, Лукашин.

— Я могу подождать.

— Оставь. Меня. В. Покое! — прорычала я, окончательно теряя контроль над собой. И до того, как меня настигнет раскаяние за слишком острую реакцию на, казалось бы, обычное проявление человеческой заботы, я выскочила из Доджа, громко хлопнув дверью.

Прищурившись, я посмотрела на табличку с номерами квартир и двинулась к следующему подъезду. И только поднявшись на крыльцо и замерев перед дверью, поняла, почему мама попросила Лукашина позвонить в домофон. Здесь они были подключены к видеокамере.

Я вытерла вспотевшие ладони о джинсы, прикидывая, как поступить. Звонить в квартиру я не хотела. Боялась, что это позволит маме…

Сделать что? В чем я ее подозревала? Я не могла объяснить свои поступки, действовала почти интуитивно. Вместо «44» набрала «43» и сразу после звукового сигнала натянула дружелюбную улыбку, встав так, чтобы мое лицо осветил фонарь.

— Кто? — послышался из динамика приятный женский голос.

— Здравствуйте, вы не могли бы открыть дверь? Звоню маме, вашей соседке, а она не отвечает… — Я улыбнулась шире. — Из сорок четвертой. Ольга Евгеньевна. У нее еще дочь-подросток, Сима.

— Да, без проблем, — удивительно легко согласилась женщина и, разблокировав дверь, повесила трубку.

В подъезде гостеприимно загорелся свет, стоило мне переступить через порог. Прикинув, что нужная квартира находится на третьем этаже, я проигнорировала лифт и свернула к лестнице. А спустя один пролет вспомнила, что оставила в Додже сумку с вещами.

Чертыхнувшись, я запнулась, но, поразмыслив, решила не возвращаться. К черту вещи, меня тянуло к родным, и я ничего не могла поделать с дурным предчувствием, от которого дрожали колени.

Я поднялась на третий этаж. Золотая табличка с двумя крупными четверками поблескивала в тусклом освещении единственной лампочки под потолком. Не мешкая, я вдавила указательным пальцем кнопку звонка. За металлической дверью послышались быстрые шаги. Пауза. Слишком длинная для человека, увидевшего в глазок любимую дочь, приехавшую сюрпризом.

— Мам, я знаю, что ты дома, — громко произнесла я, и только после этого дважды щелкнул замок.

— Амели? Что ты тут делаешь? — испуганное лицо матери показалось из-за приоткрытой двери. Потянув за ручку, я заставила дверь распахнуться шире и переступила порог.

— Какого черта происходит, ма…

Слова застряли в горле, потому что из комнаты за ее спиной в коридор вышел мужчина, вытирающий руки о полотенце.

Он споткнулся на полушаге, прищурился и растянул губы в улыбке, которую я неоднократно видела в своих кошмарах.

— Привет, крошка.