Дорогой интриг (СИ) - Цыпленкова Юлия

— Что это означает? — вдруг сердце мое сжалось, и я схватила Гарда за руку: — Фьер!

— Спокойно, ваша милость, спокойно, — с улыбкой произнес барон. — Подождите меня здесь, я сейчас всё узнаю.

Я не обманулась этой улыбкой, Фьер был напряжен, а значит, подозревал худшее. Почему закрыли конюшню, когда она каждый день была открыта? Я ни разу не видела днем закрытых ворот! С утра и до вечера лошадей выгуливали, чтобы они не застаивались. А сейчас, именно когда страдал мой Аметист, их закрыли…

— Нет, — я мотнула головой и поспешила следом за бароном.

Взяв его под руку, я всем своим видом показала, что не собираюсь стоять и ждать, а после успокаиваться ложными заверениями о состоянии Аметиста. Гард открыл было рот, но, увидев мое молчаливое упрямство, вздохнул и повел к дверце, через которую мы никогда не входили. Она оказалась открыта, однако, завидев нас, конюх закрыл собой проем:

— Ваши милости, ну зачем же? Еще рано…

— Прочь! — гаркнула я и ударила его в грудь кулаками.

Конюх охнул от неожиданности и отступил назад, мне этого хватило, чтобы пройти мимо него и устремиться к стойлу моего жеребца. Я слышала негромкий разговор за своей спиной – Гард спрашивал у конюха о состоянии Аметиста. Приостановившись, я обернулась и увидела, как конюх махнул рукой, а затем ответил:

— Издыхает он, кажись, ваша милость.

— Что?! — вскрикнула я. — Издыхает?! — меня затрясло, и пришлось сжать кулаки, чтобы задать короткий вопрос: — Лекарь?

— Не понимает он, ваша милость, — со страданием ответил конюх, явно ожидая моей истерики. — Даже думали, что отравили, только не нашел он следов яда. Будто сглазили беднягу, как порчу навели.

— Порчу? — переспросила я, а после, развернувшись, стремительно кинулась к стойлу.

Он лежал на боку. Еще живой, я увидела это по боку, вздымавшемуся от тяжелого дыхания. На мое появление конь никак не отреагировал, кажется, ему уже вовсе было безразлично происходившее вокруг. Я не знала, смогу ли я определить, но нельзя было оставлять этой попытки. Потому, упав на колени подле Аметиста, я приложила к его телу ладонь с кольцом магистра Элькоса. Ни камень, ни металл не отозвались, и я сдвинула ладонь ближе к голове. Жеребец шевельнулся. Мы встретились взглядами… Я не смогла сдержать рыдания. Увидела печаль и боль, обиду и затаенную радость от встречи. Быть может, мне всё это почудилось, но было это чувство столь ярким, что я прижалась щекой к шее скакуна и зашептала, признаваясь, как он мне дорог, и как не хочу его терять.

Моя рука скользнула между ушами Аметиста, спустилась между глаз, по носу и замерла, когда горячие сухие губы ткнулись в ладонь. Вновь всхлипнув, я отстранилась. Смахнула свободной рукой слезы, а затем перевела взгляд на морду Аметиста. Мой милый мальчик лежал теперь с закрытыми глазами, и я осторожно убрала руку от его губ, протяжно вздохнула, уложила ладони себе на колени и…

— О, Хэлл! — вскрикнула я.

Камень стал серым! Неприятный грязный цвет расползался не только по камню, но и по оправе. Перстень вбирал в себя то, чем отравили Аметиста. Жеребец приподнял голову, посмотрел на меня и снова уронил ее. Если кольцо и помогло, то немного, или же отрава успела проникнуть слишком глубоко.

— Я скоро, — прижав ладонь к шее скакуна, пообещала я. — Только дождись, слышишь? Потерпи еще немного, пожалуйста.

А после вскочила на ноги и бросилась прочь из стойла, едва не врезавшись в Гарда на выходе. Он перехватил меня за локоть, но я отмахнулась, чуть не попав барону по лицу, и Фьер благоразумно отступил. Впрочем, ненадолго. Вскоре он нагнал меня, когда я уже готова была покинуть конюшню, и заступил дорогу.

— Не драться! — рявкнул Гард. — Что вы увидели? Куда бежите? Шанриз!

— Да разве же вы не видите?! — вскрикнула я и потрясла перед его носом перстнем: — Это магия, Фьер, магия! Моего жеребца отравили, но не ядом!

— Ветеринар…

— Пусть катится ваш ветеринар, и вы вместе с ним, если сейчас же не уберетесь с дороги, — мотнула я головой и толкнула барона в плечо. — Фьер, если будете мне мешать, более я вас не знаю!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я просто хочу помочь, — укоризненно произнес он, отходя в сторону.

— Вы тут точно не поможете, — отмахнулась я, выбралась наружу и, подхватив юбки, бросилась в сторону дворца.

— Шанриз! — все-таки крикнул мне вслед Гард. — Я могу что-то сделать?

— Не мешать, — буркнула я, не обернувшись, и больше не останавливалась.

Мне было безразлично, что подумают о моем поведении те, кто попадется на пути. Я вообще не замечала, мимо кого бегу, слишком была взвинчена. Ярость на отравителя, жалость к беззащитному созданию и страх его потерять, желание поскорей добраться до своей цели – сделали меня пулей, выпущенной из ружья. Я даже пропустила момент, когда влетела во дворец и бросилась в сторону королевского крыла.

Меня пропустили, и я кинулась к покоям магистра Элькоса. Его на месте не оказалось. Я заметалась по коридору, не зная, куда мчаться, а после набросилась на гвардейца:

— Где магистр?

— У Его Величества, — ответил тот.

— А где государь?

— Во внутренних комнатах.

— Проводите, — потребовала я.

— У вас нет дозволения…

— Королевской защиты! — выкрикнула я, и этого оказалось достаточно.

Гвардеец развернулся и повел меня туда, куда мне хода не было. Дядя был прав – эта фраза оказалась настоящей отмычкой к любой двери, даже к покоям государя. И пока мы шли, я сжимала и разжимала кулаки от нетерпения. Хотелось совершенно неблагородно дать пинка провожатому, чтобы он бежал так же быстро, как готова была бежать я. И хвала Богам, что идти оказалось не так уж и долго.

Вскоре гвардеец остановился у двери, где стояли еще два его собрата, и передал меня им, произнеся лишь:

— Королевской защиты.

Один из гвардейцев постучал и скрылся за дверью. Мой провожатый уже удалился, а второй страж смотрел перед собой, кажется, совсем не обращая на меня внимания. Выдохнув, я решительно распахнула дверь и ворвалась в гостиную, роскошеству которой, наверное, и восхитилась бы, если бы не мое дело.

За моей спиной вырос второй гвардеец, но приказ:

— Не трогать, — остановил его, и страж ушел на свой пост, а следом за ним и другой. Доклада и приглашения уже не требовалось, я сама вошла.

Государь был не один. Здесь присутствовала и графиня Хальт, и герцог Ришем, и Ее Высочество, но меня интересовал лишь один человек. Плохо соображая, что делаю, я присела в реверансе, разом приветствуя всех, а после хотела кинуться к магистру, но меня остановил возмущенный возглас принцессы:

— Это что за наглость?! Немедленно…

— Селия! — рявкнул государь, а затем обратился ко мне: — И в самом деле, ваша милость, что означает ваше явление? Я бы выслушал вас и без выламывания моих дверей. — Он вдруг замолчал и нахмурился: — Да на вас лица нет. Что случилось, Шанриз?

— Маг… — начала я, но голос сорвался и пришлось заставить себя успокоиться: — Государь, отпустите магистра Элькоса. Он мне нужен… очень нужен, государь! — окончание фразы вышло истеричным.

— Это уже сверх всякой меры, — фыркнула Селия.

— У вас несчастье? — заговорил герцог Ришем, и голос его был полон искреннего участия.

Я стремительно обернулась в его сторону и, сузив глаза, прошлась взглядом по всей этой волчьей стае.

— Моего коня отравили, — ответила я неожиданно спокойно и ровно.

— Ваша милость, — я еще мгновение скользила взглядом по троице своих неприятелей, гадая, кто мог поступить так подло, чтобы мстить мне через бедного Аметиста. — Баронесса! — Обернувшись, я воззрилась на короля. Теперь он уже не выглядел ни участливым, ни приветливым. Мое поведение было расценено, по сути, верно, но совершенно неправильно! Мне не нужно было сейчас ни милостей, ни дружбы, ни улыбки, только магистр. — Я желаю знать, почему вы так разбрасываетесь моим благоволением?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я заставила себя расслабиться и присесть в новом реверансе:

— Прошу простить меня великодушно, Ваше Величество. Я повела себя непочтительно и вызывающе, но прощением мне может лишь моя озабоченность и тревога. Дело в том, что на территории вашей резиденции, — я снова посмотрела на трехголовое чудовище, наблюдавшее за мной, — была использована темная магия.