История Русской Церкви. 1700–1917 гг. - Игорь Смолич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Митрополит Антоний Вадковский не терял времени: Святейший Синод смог уже после трех заседаний (15, 18 и 22 марта) представить императору доклад. В нем особо подчеркивалась необходимость реформы отношений между государством и Церковью и выдвигались следующие конкретные предложения: 1) строго периодическая смена епархиальных епископов в Святейшем Синоде; 2) поставление во главе Святейшего Синода патриарха — «чести ради Российского государства»; 3) созыв Поместного Собора всех русских епископов для избрания патриарха и для обсуждения всех насущных вопросов церковной жизни. Доклад был подготовлен Святейшим Синодом без участия обер–прокурора и не был им одобрен, в то время как его помощник В. К. Саблер поддержал епископов. Местью Победоносцева стал перевод своего заместителя в Сенат, в ответ на это архиепископ Антоний Храповицкий направил Саблеру письмо с выражением одобрения, благодарности и симпатии [731].
Тот факт, что митрополит Антоний Вадковский сумел добиться для себя, Московского митрополита Владимира и Киевского митрополита Флавиана аудиенции у императора и вручить синодальный доклад, означал закат звезды Победоносцева. Но на этот раз обер–прокурор оказался все же сильнее: 31 марта 1905 г. император наложил на доклад резолюцию, которая хотя и не оспаривала необходимость созыва Поместного Собора, но делать это в «переживаемое ныне тревожное время» признавала неуместным. Резолюция показывает двойственность позиции государя: с одной стороны, как православный, он согласен созвать Поместный Собор для устранения церковных нестроений, с другой — испытывает робость всякий раз, когда возникает вопрос об изменении традиционного порядка [732]. Тем не менее, первая часть резолюции оставляла надежду, что Собор мог бы состояться позднее. Митрополит и синодальные епископы вели себя соответственно и не оставляли этой темы. Общественное мнение было вполне подготовлено к внутриполитическим реформам, после того как о них было объявлено высочайшим рескриптом министру внутренних дел от 18 февраля 1905 г. [733] В этих условиях выдвинутый Николаем II предлог для отсрочки церковной реформы выглядел малоубедительным.
Большое влияние на ход событий оказал митрополит Антоний Вадковский, убежденный сторонник реформ. 27 июля 1905 г. Святейший Синод разослал епархиальным архиереям запрос, какие реформы в области церковного управления представляются желательными, сделав их таким образом предметом обсуждения всей Церкви. Несмотря на то что запрос был адресован только епископам, некоторые из них советовались с приходами, прежде чем отослать свои ответы Синоду. Эти ответы были достаточно исчерпывающими, чтобы Святейший Синод мог составить себе общее представление о нуждах Церкви и настроении епископов. Политические события подталкивали вопрос о реформе. 17 октября 1905 г. вышел императорский манифест, возвещавший о созыве Государственной думы как совещательного законодательного органа. Манифест даровал «населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов» [734]. Через два дня последовало увольнение обер–прокурора Победоносцева, место которого занял князь Д. А. Оболенский, умеренный консерватор. 17 декабря император назначил аудиенцию трем митрополитам как старшим членам Святейшего Синода «для непосредственного преподания царственных указаний к предстоящему созванию Поместного Собора Всероссийской Церкви». 27 декабря митрополитам было передано поручение Николая назначить срок для созыва совещательного присутствия по подготовке необходимых церковных реформ. Уже 14 января 1906 г. Святейший Синод постановил образовать для этой цели специальный комитет, который возглавил митрополит Антоний. 16 января это решение было утверждено императором — так возник специальный комитет при Святейшем Синоде по разработке вопросов, подлежащих обсуждению Поместным Собором Всероссийской Церкви [735]. Еще 17 декабря 1905 г. «государь император соизволил высказать, что в настоящее время, при обнаружившейся расшатанности в области религиозных верований и нравственных начал, благоустроение православной Российской Церкви — хранительницы вечной христианской истины и благочестия — представляется делом неотложной необходимости». Во время второй аудиенции, 27 декабря, Николай «благоволил выразить свою волю, чтобы произведены были некоторые преобразования в строе нашей отечественной Церкви на твердых началах вселенских канонов для вящего утверждения православия». «А посему предложил мне, — пишет митрополит Антоний Вадковский, — совместно с митрополитами Московским Владимиром и Киевским Флавианом определить время созвания всеми верными сынами Церкви ожидаемого Собора». Предсоборное Присутствие заседало с 8 марта по 15 декабря 1906 г. Затем по высочайшему повелению оно было распущено, и его работу продолжил Святейший Синод. Итоговый доклад Святейшего Синода был с некоторыми поправками одобрен царем 25 апреля 1907 г., но созыв Поместного Собора оказался вновь отложен на неопределенный срок под тем же предлогом — ввиду «переживаемого ныне тревожного времени» [736]. Едва ли причиной тому могли стать возражения кого–либо из обер–прокуроров (в течение полутора лет их было трое: за А. Д. Оболенским в апреле 1906 г. последовал А. А. Ширинский–Шихматов, а в июле того же года — П. П. Извольский). Видимо, сыграли свою роль политические опасения в придворных кругах и в Министерстве внутренних дел. Испугать мог и оппозиционный состав I Государственной думы, что заставляло ожидать сильную оппозицию и на Поместном Соборе, в котором должны были принять участие и миряне. Газеты и журналы тех лет яростно критиковали церковную политику государства и епископат [737]. Среди белого духовенства складывались радикально–либеральные группы. Священники Г. Петров и К. Колокольцев (первый — от партии кадетов, второй — от партии социалистов–революционеров) не усомнились выступить с самыми резкими нападками на правительство с трибуны II Государственной думы. Все это угрожало идее Поместного Собора. Другие группы, напротив, принадлежали к крайним правым и выступали за неограниченное самодержавие. Много шума наделали проповеди о Страшном суде Московского митрополита Владимира 17 октября 1905 г. и архиепископа Антония Храповицкого в Исаакиевском соборе в Петербурге 20 февраля 1905 г. Духовенство начало вовлекаться в партийные схватки и высказываться уже по вопросам внутренней политики в целом. Народу было трудно объяснить, что не всякие речи людей в рясах непременно отражают позицию Церкви как таковой [738].
После отсрочки намеченных реформ правительство оказалось в затруднительном положении по отношению к Государственной думе, которая критиковала и церковную политику государства. Однако председатель Совета министров П. А. Столыпин не отказывался от прежней традиционной для правительства позиции. На заседании II Государственной думы 6 марта 1907 г. он сказал: «…правительство должно было остановиться на своих отношениях к православной Церкви и твердо установить, что многовековая связь Русского государства с христианскою Церковью обязывает его положить в основу всех законов о свободе совести начала государства христианского, в котором православная Церковь как господствующая пользуется данью особого уважения и особою со стороны государства охраною. Оберегая права и преимущества православной Церкви, власть тем самым призвана оберегать полную свободу ее внутреннего управления и устройства и идти навстречу всем ее начинаниям, находящимся в соответствии с общими законами государства». В другой своей речи, 22 мая 1909 г., перед III Государственной думой Столыпин заявил, что после упразднения патриаршества вся «соборная власть» перешла Святейшему Синоду. «С этого времени в вопросах догмата, в вопросах канонических Святейший Правительствующий Синод действует совершенно автономно. Не стесняется Синод государственной властью и в вопросах церковного законодательства, восходящего непосредственно на одобрение монарха и касающегося внутреннего управления, внутреннего устроения Церкви» [739].
Эти выдержки показывают, что правительство все еще придерживалось точки зрения Основных законов 1832 г., формулировка которых в новом издании 1906 г. не претерпела никаких изменений. Вопрос о том, выделяет ли § 65 Основных законов в издании 1906 г. церковное законодательство из общегосударственного законодательства, остался по существу на уровне теоретических споров ученых юристов. На практике же обсуждавшиеся в Государственной думе законы касались и Церкви, и уже одно то, что законопроекты вносились правительством, устраняло непосредственность отношений между монархом и Церковью. В критических выступлениях ораторов Государственной думы, которые затрагивали все области церковного управления, все более усиливались нападки именно на эти отношения, в особенности после того как обер–прокурором был назначен В. К. Саблер [740].