Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы - Андрей Марчуков

Всеукраинский церковный собор начал свою работу в январе 1918 г. Нет нужды подробно останавливаться на всех перипетиях его работы. Важно лишь отметить, что церковным сепаратистам не удалось взять его ход в свои руки и утвердить автокефалию на соборе, придав ей тем самым законные основания[667]. Наоборот, епископат, подавляющая часть духовенства и мирян заняли враждебную позицию любым попыткам автокефалии, но, принимая во внимание сложность политической обстановки, высказались за желательность автономии церкви на Украине, которая и была ей предоставлена святейшим патриархом Тихоном и Священным синодом[668].

Украинские власти хотя и скрепя сердце, но вынуждены были признать «зависимость украинской церкви от русской»[669]. Как уже говорилось, представители светского крыла национального движения уделяли вопросу создания самостоятельной церкви недостаточное внимание. Наиболее дальновидные его представители (А. Лотоцкий, В. Чеховской) были вынуждены действовать по собственной инициативе. Лишь по мере того, как разгорался пожар Гражданской войны, у светских националистов наметился переход от безразличного отношения к будущему церкви до поддержки идеи ее автокефалии. Причем обусловлено это было не только заинтересованностью в независимой церкви, но и неспособностью церковных сепаратистов самостоятельно решить стоящие перед ними задачи[670].

Общность политической платформы светских и церковных деятелей национального движения точно выразил министр исповеданий при правительстве гетмана А. Лотоцкий. Он считал, что Украинское государство не может допустить, чтобы церковный центр находился в другой стране, и настаивал, что «в самостоятельном государстве должна быть и самостоятельная церковь», поскольку «автокефалия украинской церкви – не только церковная, но и национально-государственная необходимость», так как только она может пробудить силы народа[671]. Окончательно слияние позиций светских и церковных националистов было закреплено законом Директории от 1 января 1919 г., провозгласившим создание автокефальной церкви. Причем в законе, автором которого стал председатель Совета министров, министр иностранных дел УНР, а позже виднейший деятель УАПЦ В. Чеховской, особо оговаривалась роль государства в организации и деятельности церкви[672].

Но из-за быстрого поражения Директории этот закон, как и многие мероприятия по украинизации богослужения и обрядности, так и не был воплощен в жизнь. Однако от идеи создания независимой церкви никто отказываться не собирался. После окончания Гражданской войны начался новый этап развития автокефалистского движения. Попытки насадить автокефалию «сверху», через собор, через государственные декреты, потерпели крах вместе с политическим крылом движения и украинской буржуазной государственностью. Действовать пришлось в условиях советской действительности, опираясь на собственные силы. Строить церковь пришлось «снизу».

Происхождение УАПЦ ее сторонники вели от самодеятельности активистов церковного самоопределения – от украинских церковных кружков и приходов, где богослужение велось на украинском языке. Особенностью церковной политики большевиков было то, что они не признавали права церкви как организации и строили отношения с инициативными группами мирян численностью не менее 20 человек – «двадцатками», в пользование которых передавалось национализированное церковное имущество, в том числе храмы[673]. «Украинцы» спешно приступили к формированию и регистрации таких инициативных групп. Вскоре им было передано пять киевских церквей. В апреле 1919 г. была образована вторая ВПЦР, провозгласившая себя высшим церковным органом по организации и управлению «украинскими» приходами. Число последних росло, и для управления ими был создан Союз православных приходов (СПП), статут которого был незамедлительно зарегистрирован большевиками[674]. СПП должен был также вести работу по переводу богослужения на украинский язык, возрождению старых обрядов, изданию богослужебных книг[675]. Создание Союза, объединившего украинские приходы под руководством ВПЦР, стало шагом на пути образования УАПЦ.

По-прежнему напряженными оставались отношения с епископатом, который не шел ни на какие уступки по вопросу об автокефалии. 5 мая 1920 г. (накануне захвата Киева поляками) в ответ на запрещение епископа Назария (Блинова) совершать богослужения священникам, связанным с Радой, пленум ВПЦР постановил признать Украинскую православную церковь освобожденной от московской зависимости и считать ее автокефальной и соборно-правной[676]. Свой шаг деятели ВПЦР оправдывали тем, что они возглавляют процесс восстановления прежних прав (попранных РПЦ и ее епископатом) национальной и некогда независимой Украинской церкви. 5 мая можно считать днем рождения УАПЦ. Но от ее провозглашения кучкой интеллигентов-националистов и их единомышленников из числа священников до создания полноценной организации было еще далеко.

Между тем движение набирало силу, и «украинские» приходы появлялись не только в Киеве, но и в других городах и селах. Однако его развитие задерживалось рядом причин, важнейшей из которых было отсутствие в рядах сторонников автокефалии епископов. Попытка привлечь на свою сторону полтавского архиепископа Парфения (Левицкого), поначалу благожелательно отнесшегося к украинизации богослужений и деятельности ВПЦР, закончилась для автокефалистов неудачно. Сам Парфений в письме к патриарху Тихону объяснял свою позицию желанием ввести «естественное» и «стихийное» движение в законное русло[677] и не оттолкнуть людей, не помышлявших о независимости и просто хотевших слышать в церкви украинскую речь. Но епископат и в Москве, и на Украине понимал, что удержать движение под контролем удалось бы лишь на короткое время. Накопив силы, оно бы вырвалось из слегка украинизированной церкви, но будучи уже вполне каноническим с церковной точки зрения. Поэтому делегация Священного синода РПЦ пригрозила Парфению отлучением от церкви, и он от поддержки ВПЦР отказался, признав все совершенные им рукоположения в священный сан назначенных Радой кандидатов недействительными.

А конфликт продолжал нарастать. Автокефалисты отказались признавать решения Всеукраинского собора 1918 г., мотивируя это тем, что он был «собранием врагов украинского движения». Оказавшись в затруднительном положении, автокефалисты заявили, что признают «недействительными и никчемными» все средства, которые используют «старорежимные руководители церкви для борьбы с украинским церковно-освободительным движением», и не считаются с канонами, которые, по их мнению, «утратили уже свое жизненное значение»[678]. К чему это привело – стало ясно уже в октябре 1921 г. на I Всеукраинском православном церковном соборе (ВПЦС), созванном Всеукраинской радой из числа своих сторонников и сочувствующих.

На соборе произошло окончательное рождение УАПЦ. Когда выяснилось, что каноничным способом епископов для своей церкви получить не удастся (иерархи РПЦ отказались рукополагать выбранных Радой кандидатов), собравшиеся решили «епископов… избрать самим и посвящения производить передачей благодати от священников». Лидеры Рады (среди них особо выделялся В. Чеховской) и «сочувствующие» видные представители национального движения (например, академик А. Крымский) убедили большинство делегатов (а среди них было много представителей национальной интеллигенции) в необходимости, а главное – в законности с церковной точки зрения соборной хиротонии епископата. «Соборная хиротония» означала, что передачу рукополагаемым благодати Святого Духа должны совершать миряне и пресвитеры. А это являлось нарушением канонов православной церкви. Согласно им хиротонию (рукоположение) могли совершать только епископы, поскольку на них лежала благодать Святого Духа, полученная первыми епископами еще от апостолов (а теми – от Христа) и передававшаяся затем епископами на протяжении всей церковной истории. Произвести рукоположение могли два (или более) епископа, получившие при своем посвящении благодать, позволяющую не только совершать Таинства, но и посвящать других для их совершения (то есть рукополагать священников и диаконов). Эти последние, не говоря уже о мирянах, самостоятельно произвести рукоположение не могли, ибо не имели для этого достаточно благодати.

Но это не смутило церковных сепаратистов. 23 октября всеми участниками собора – мирянами, пресвитерами и диаконами – был хиротонисан В. Липковский, который за несколько дней до этого был избран ими митрополитом «всея Украины». Следом за ним аналогичным образом на архиепископа Киевского был рукоположен еще один видный деятель движения – Н. Шараевский. Затем ими, как уже «каноничными» иерархами, на епископское служение был рукоположен еще ряд кандидатов.