Жена завоевателя - Крис Кеннеди

Марк заметил Соважа шагах в сорока от себя. Соваж только что оглушил одного из рыцарей Эндшира, сбив с лошади, и, увидев Марка, повернул своего огромного черного боевого коня. Он поудобнее устроился в седле и крепко натянул поводья. Глаза его неотрывно следили за Марком.

Марк улыбнулся. Гриффин посмотрел куда-то через его плечо и тоже улыбнулся.

Марк сорвал с себя шлем и проследил за его взглядом. Проклятие!

Он увидел сотни конных рыцарей. Штандарты Соважа развевались на ветру, а воины его катились с холма, направляясь к его войску. Это была целая армия. Соваж заманил его в ловушку.

Волны наступавших Соважа хлынули на его солдат как прилив на уже залитые штормом берега, с гиканьем, ржанием коней и звоном стали. Марк снова надвинул шлем на голову и, пришпорив коня, ринулся в середину побоища поближе к Соважу, который направлял своего коня то туда, то сюда, заставляя его поворачиваться и описывать круги на небольшом участке земли в ожидании Марка.

— Хорошо задумано, — сказал Марк, кивая в сторону новой волны, несущей смерть справа.

— Вы все будете уничтожены.

— Отзови их, — сказал Марк. — Нам надо поговорить. Гриффин уперся локтем в луку седла и подался вперед:

— Всех до единого.

— Я говорю серьезно, Гриффин. Отзови их, сдержи. У меня кое-что есть. Для Гвиневры.

С минуту Гриффин пристально смотрел на него, потом привстал в стременах и взмахнул рукой. Его личные телохранители и Александр поспешили к нему. Они двигались треугольником с такой стремительностью и силой, что воины противника расступались перед ними, будто разверзались воды моря. Все они окружили. Гриффина и остановились. Двенадцать копий было направлено прямо в голову Марка. Гриффин поспешно переговорил с Алексом и снова повернулся к Марку.

— Очередь за тобой.

Марк дал знак своему герольду, и тот протрубил отступление. Телохранители Соважа замахали штандартами, и через минуту бой прекратился. Обе армии отступили — каждая на свой склон холма, обрамляющего долину, — и бойцы остановились, тяжело дыша, взмокшие от пота, опустив оружие и наблюдая издали за фигурами в центре долины.

— Приведите сюда Гвиневру, — приказал Гриффин, продолжая буравить Марка взглядом.

Эдмунд повернулся, пришпорил коня и помчался к замку, на ходу призывая леди Гвин.

Гвин сидела в зале, помогая своим женщинам разрывать простыни на длинные лоскуты для повязок.

На столе, возвышавшемся в середине помоста, уже громоздилась гора постельного белья. С десяток женщин сидели за столом по обе стороны от нее, разрезая и разрывая простыни и переговариваясь шепотом. По всему залу разбрелись дети, но они не разговаривали и не играли.

Возле двери маячила стайка мальчиков — они набрасывались друг на друга с воображаемыми мечами и выглядели так, будто готовы выбежать и принять участие в обороне. Три пожилых рыцаря, уже вышедших из возраста бойцов, удерживали их, рассказывая истории о войнах и легенды о героях. О Ланселоте. О сэре Гавейне. О короле Ирландии, о полубоге и герое Кухулине.

Гвин распорядилась, чтобы принесли побольше еды и питья, но никто не притронулся к яствам. И все же она не собиралась экономить на еде. К чему? Осады не предполагалось.

Они победят, и экономить не понадобится. Или проиграют, и в этом случае она не собиралась оставлять Марку хоть что-нибудь, что созрело или было приятно на вкус.

Отдаленный грохот достиг ее ушей и побудил поднять голову. Он быстро приближался и становился все громче. И вскоре его услышали все находившиеся в зале.

Гвин поднялась на ноги. Сердце ее колотилось. Раздался повелительный голос:

— Откройте!

Снова грохот, потом послышалось конское ржание, эхом отозвавшееся от стропил и раскатившееся по огромному залу.

— Господи, помилуй! — выдохнула Гвин.

Покрытая пеной лошадь появилась у подножия лестницы. На ней сидел Эдмунд, оруженосец Гриффина.

— О нет, — прошептала она. — О, ради Бога! Только не Гриффин!

— Идемте, миледи! — крикнул Эдмунд. — Он вас зовет! Он схватил ее за руку и рванул к себе. Гвин оказалась в седле, и они галопом помчались к воротам.

По небу скользили темные тучи. Буря неумолимо надвигалась. В западной части неба сверкнула молния. Гвин бросила взгляд через плечо Эдмунда.

Поспеют ли они вовремя? И насколько скверно обстоит дело? Каким временем они располагают? Будет ли ее любимый еще жив?..

Она увидела его на коне напротив Марка.

Она крикнула в ухо Эдмунду, стараясь перекричать ветер:

— Я думала, он при смерти!

— Нет, миледи, — откликнулся Эдмунд, тоже стараясь быть услышанным. — Но он готов сразиться с Марком и убить его.

Она снова прижалась головой к его спине, радость переполняла ее. Он был жив. Он не погиб и не был при смерти. Остальное она могла перенести с легкостью. Все, что угодно, только не его смерть.

Глава 27

Гвин стояла рядом с ними. Грудь ее все еще вздымалась от волнения и бешеной скачки. Марк смотрел на нее. Гриффин не смотрел. Он стоял неподвижно, неотрывно глядя на небо. И казался погруженным в думы, как если бы больше ничто не имело для него значения.

Ее верхнюю красную тунику развевал ветер, так что была видна ярко-желтая подкладка. Ветер трепал ее волосы. Сегодня запах моря был сильнее, чем обычно, и заглушал запах крови. Пора было покончить с этим.

Она прижала кончики пальцев к вискам, стараясь удержать развеваемые ветром волосы, и повернулась к Марку. Его глаза казались спокойными, но в их глубине она различила лихорадочное возбуждение. У него пробивалась борода, казавшаяся неухоженной и неопрятной.

— Что вы задумали, Марк? — спросила она. — Что все это значит?

Она махнула рукой, указывая на ряды солдат.

— Вы в своем уме?

— Да.

Он наступил на свой шлем, который положил на землю возле ног, и улыбнулся ей безумной улыбкой.

— Как Эсташ?

Она покачала головой:

— Вы опоздали погубить меня, Марк. Я сама это сделала. Гриффин знает. Я ему рассказала.

— О, отлично.

Он посмотрел на Гриффина, все еще вглядывавшегося в какую-то точку на горизонте.

— В таком случае мы можем перейти к делу. У каждого из нас есть что-то, чего хочет другой.

— У вас нет ничего, чего хотела бы я, — огрызнулась Гвин.

— О, так-таки нет? А ведь всего две недели назад я был вашей последней надеждой. Тсс! Во всяком случае, у меня есть нечто, чего хочет Язычник.

— О чем вы толкуете? — спросила она, когда ей стало ясно, что Гриффин не собирается вступать в разговор. — Пожалуйста, прекратите это, Марк. Слава Богу, все кончено. Я была не права.