Призраки прошлого - Михаил Александрович Михеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Солдаты Бакомбо, которых уцелело всего ничего, без лишних нежностей связывали сдавшихся. Будь их воля – убили бы не задумываясь, но Сэму хватило один раз грозно рыкнуть, чтобы избавить их от чувства собственной значимости, поэтому сейчас неконвенционные действия ограничивались увесистыми, но для здоровья по большому счету не опасными плюхами. Этого не пытался запретить даже Смит – потерявшие кучу сослуживцев (а также соплеменников, можно сказать, родственников) орки были в своем праве. Морпехи, устало переругиваясь, с позиций пока не уходили. Командный же состав, собравшись возле машин, рассматривал дырки от пуль на кузовах и с использованием ненормативной лексики обсуждал случившееся. Хотелось выпить, причем всем, даже гражданским вроде бы Смита и Кобрина. Оба, к слову, в бою за чужими спинами не прятались и вели активный огонь по противнику. Насколько точный – это второй вопрос, но и сам факт определенное уважение вызывал. Да, стресс снять определенно требовалось, только вот требовалось дождаться финальных аккордов.
– Ставлю три к одному, что это наша позавчерашняя знакомая – японка.
Ну, это Смит логическим мышлением блеснул. Лисицын пришел к тем же выводам, но предпочел немного придержать их – мало ли что. А так, начальник сказал – пускай он теперь и отдувается да за слова отвечает. И моментально, словно доказывая эту теорию, прозвучал недоверчивый голос сержанта:
– Думаете?
– Сэм, а ты видел других японцев за прошедшие дни? Их сейчас по миру маловато будет.
– Да нет, я вообще про японцев…
Тут уже не выдержал Лисицын:
– Сэм, а ты подумай. На самом деле, тут все просто. Только их убогая анимэ-культура прививает такую любовь ко всевозможным противоестественным кадаврам.
– Ты про наших трансформеров забыл, – почему-то грустно усмехнулся Трумэн.
– Не забыл. Но вы, американцы, слишком рациональны. Кино – это кино, а жизнь – это жизнь. У японцев же иной раз эти понятия наглухо перепутаны. И они, не рассуждая, на голых рефлексах сразу же начинают творить что-то вроде сегодняшнего железного зверя.
На этот раз закивали все, и только Маша, отрешенно сидевшая на подножке грузовика (творимое ей заклинание требовало сосредоточенности), вдруг оживилась:
– Это почему еще убогая? Очень интересная.
– Угу. Поменьше смотри эту дрянь.
– Сама разберусь. И, кстати, я закончила.
– Молодец. Ну что, Сэм, пошли, что ли? Маш, а тебе идти туда совсем необязательно.
– Обязательно. Имею я право посмотреть на дело рук своих?
– Имеешь, имеешь, – желания спорить, равно как и сил на это, у Лисицына не было. – Бронежилет надень, мало ли что.
– Ну!!! Я ж в нем шагу не ступлю!
– Тогда остаешься здесь, выбирай. И не корчи мне тут обиженные рожи…
Когда они подошли к кромке леса, Машка кряхтела, охала, сгибалась под тяжестью бронежилета и выразительно поглядывала на брата, но тот был неумолим. На самом деле, не такой уж он и тяжелый даже для нее, тут больше извечного женского желания настоять на своем и актерского мастерства. Зато ему чуточку спокойнее – мало ли что, отнюдь не от всякой пули можно спрятаться.
Впрочем, опасения его оказались напрасными. Все же Маша поработала на славу. Пока эти умники совещались, растения окружили их, намертво опутали конечности, да и вообще тела. После чего затвердели. Теперь пленные могли разве что злобно мычать да испепелять явившихся по их души взглядами. Вот только способностями к пирокинезу они явно не обладали.
Внимательно посмотрев на пленников зеленой травы, Лисицын не удержался от усмешки. Все же приятно чувствовать себя умным. Вчерашняя японка – они, правда, как и китайцы, для него были на одно лицо, но эту он все же смог запомнить, слишком уж долго она находилась на расстоянии вытянутой руки – была здесь и яростно стискивала зубы. Точнее, пыталась сделать это – одна из лиан захлестнула ей лицо, пройдя аккурат поперек рта, и закрыть его было проблематично. Тем более сок наверняка едкий и противный… Впрочем, остальные пребывали в не менее плачевном состоянии.
– Джентльмены, – хотя ответить ему все рано никто не мог, стоило проявить к врагу некоторую вежливость, чтобы потом, случись что, контраст был жестче, – ну и леди тоже. Или ляди? В общем, предлагаю так: вы не дергаетесь – мы вас не убиваем. В противном случае пристрелим, и вся недолга. Как, согласны? Вижу, что согласны. Маш, по одному.
Сестра кивнула, чуть сузила глаза, и держащие ближайшего к ним человека лианы разом обмякли, выпустив свою жертву. Прежде чем она пришла в себя, Лисицын охлопал пленному карманы, завернул ему руки за спину и в два счета связал их самой обычной веревкой. Она, как показывает практика, не уступает в надежности наручникам. При грамотном использовании, разу меется. Толчком отправил пациента в объятия двух ожидающих его морпехов и, пока Сэм разбирался со следующим клиентом, принялся скручивать очередного пленного. Работы с ними ожидалось не столь уж и много, но Лисицыну происходящее заранее успело надоесть.
К слову, морпехи не церемонились. Они потеряли сегодня четверых и вовсе не были преисполнены голубиной кротости. Так что, когда процесс был завершен, перед Лисицыным аккуратно, мордами в грязь, лежали восемь человек. Шестеро мужчин и две женщины. Одна из них интереса не представляла – типичная наемница. Бывают и такие, и даже куда чаще, чем принято считать. И оружие соответствующее – ухоженная снайперская винтовка. Даже удивительно, что в бою она себя никак не проявила. Судя по тому, как на нее смотрели морпехи, они бы с превеликим удовольствием ствол этой винтовки засунули ей… гм… в определенные части тела, и там несколько раз провернули. И Лисицын, узнай, что они это сделали, честно посмотрел бы в другую сторону. Однако дисциплина брала свое, и потому дело ограничилось злобными взглядами.
Мужчины – тоже наемники. А может, и нет, просто очень талантливо под них косят. Никаких документов, только оружие и небольшие суммы денег. Лишь у одного довеском шла небольшая фотография, а на ней – двое малышей, не поймешь даже, пацан или девчонки, в этом возрасте все одинаковы. Лисицын покрутил ее в руках,
