Призраки прошлого - Михаил Александрович Михеев

парни, не умеющие ни читать, ни писать, только в видеоигры целыми днями рубиться, – и тут же, без перехода, зло процедил: – Знаешь, что мне не нравится?

– Чего?

– Да того, насколько предсказуемо место нашей стоянки.

Лисицын оглянулся – и вздохнул. Конечно, предсказуемо. Особенно если организовать проблему с колесом. И если знать, насколько местные орки любят лезть, куда не надо, но есть шанс что-то спереть. Тогда легко просчитать и что они здесь надолго задержатся, и что придется организовывать ночевку, и даже предугадать место остановки. Самое удобное, что уж там.

– Умеешь ты настроение поднять.

– Умею… Самое паршивое, что на этих, – Сэм презрительно махнул рукой в сторону «Урала», рядом с которым группа орков самозабвенно орала друг на друга, выясняя какие-то только им понятные вопросы, – надежды вообще никакой. Если случится заваруха, отбиваться придется самим.

Глэдис подошла к их костру в тот момент, когда Лисицын занимался… ну, скажем так, в большинстве магических, теологических, философских и прочих школ это называется медитацией. Сам же он считал это законным ничегонеделаньем, а потому просто сидел, расслабившись, и бездумно смотрел на звезды.

Африканское небо… О, это что-то с чем-то. Словами открывающуюся картину не передать, и даже фотография тут не помощник – это надо видеть! Помнится, когда Сергей только-только вернулся в мирную жизнь, именно его почему-то больше всего не хватало. Нет, северное небо не хуже и ничем не беднее на краски. Просто оно – другое. В эти края стоило вернуться уже ради того, чтобы снова увидеть эти звезды.

При виде американки Машка, охраняющая покой брата, а заодно играющая с котятами (на сей раз, во избежание эксцессов, их кормили не столь обильно, и успевшие привыкнуть к хорошему звереныши недовольно фыркали), на гостью моментально окрысилась не хуже взрослой кошки. В больницу ее на практику отдать, что ли, лениво подумал Сергей. Посадить у входа в отделение – получится неплохой цербер.

– Присаживайся, – махнул он рукой в сторону лежащего рядом пластикового ящика, такого же, как те, на которых сидели они сами, за миг до того, как сестренка, уже открывшая рот, послала гостью куда подальше. Чтоб, значит, не отвлекала брата от важного дела. Угадывать такие моменты он умел и любил, не упуская случая, чтобы немного позлить Машу. Та, впрочем, тоже делала успехи, время от времени отвечая тем же, но пока он вел с разгромным счетом. – Чай будешь?

– Только что ведь ужинали…

– Пусть лопнет презренное брюхо, чем ценный продукт пропадет! – рассмеялся Лисицын, глядя, как гостья устраивается на жестком пластике. – Ну, не хочешь – как хочешь. Рассказывай.

– О чем?

– Как ты дошла до жизни такой, – улыбнулся Сергей. – Шутка. Ты хотела что-то спросить?

– Да, – девушка поерзала, устраиваясь поудобнее, и Лисицын обратил внимание, что из армейской униформы на ней только куртка. Все же чувствуется, что она родом из теплых мест – для самого Лисицына ночью хоть и посвежело, но все равно было чуть жарковато. А так – обычные джинсы, кроссовки. Похоже, эти элементы современной женской униформы все их дамы возят с собой. Что уж там сверху, оставалось только гадать, но тоже вряд ли бронежилет. И… Лисицын принюхался, мысленно усмехнулся. Девчонка понимает толк в духах и ухитряется с ними не перебарщивать.

– Тогда спрашивай. Разрешаю.

– Скажите, мы… выберемся отсюда?

Вид у нее был смущенный и самую малость испуганный. Неспроста вопрос задала, ой, неспроста. Видать, чувствует что-то, да и леопард ей кое-какого жизненного опыта добавил. Что же, умный вопрос, хоть и неожиданный. И требует максимально честного ответа.

– Вы – не знаю. Мы с сестрой постараемся. Хочешь повысить шансы – держись к нам поближе. Но возможно, что особой заварушки и не случится, я не провидец, могу ошибаться.

– В чем?

– В оценке ситуации.

Действительно, может и ошибаться. Только вот странно, насколько их экспедиция привлекает чужое нездоровое внимание. Обычно достаточно мощные колонны, тем более сопровождаемые армейцами, лишний раз трогать не рискуют. Иные туристы возвращаются из Африки, ни разу не столкнувшись с проблемами, думая, что это чрезвычайно мирный континент. Некоторые, впрочем, не возвращаются вовсе. Но, как бы то ни было, количество неприятностей уже перевалило за среднестатистическую норму, и девчонка оказалась достаточно умна, чтобы это понять.

Кстати, интересно, а чего Машка на нее так странно реагирует? Все же Глэдис у нее числится если не в подругах, то уж, во всяком случае, точно в приятельницах. Хотя бы потому, что это она помогла Маше незамеченной попасть в их табор и воссоединиться с братом. А еще недавно Машка ее чуть не сватала… Впрочем, извивы женской логики для мужчин всегда чересчур сложны.

– Хорошо, – серьезно кивнула Глэдис. – Я постараюсь. А вот вы здесь бывали…

– Я много где бывал. В деда пошел, видать. Тот тоже все на месте усидеть не мог.

– А кто был ваш дед?

– У-у! Почти легендарная личность. Про моего деда в свое время даже песня была.

– И какая же?

– Сбил тебя наш летчик Ли Си Цын.

– Никогда не слышала.

– Это естественно, – улыбнулся Сергей. – Это чисто наше… Он по молодости все мотался по разным странам, местных… дятлов социалистической ориентации летать учил. А так как те все равно толком ничему научиться не могли, он иногда сам вместо них… того. Во Вьетнаме сбил шестерых, например.

– Наших? – охнула Глэдис.

– Угу. Но это так, по молодости. Потом он все больше на Ближнем Востоке работал. Впрочем, ваши там тоже были…

Воцарилось недолгое, но тягостное молчание. Как ни крути, десятилетиями их страны глядели друг на друга через прицел, да и сейчас отношения были далеки от идиллических. То, что они сейчас возле одного костра и, случись нужда, будут прикрывать друг другу спины, что-то значит лишь здесь и сейчас. И только для них самих – в глобальном плане ничего не изменится. Потом Глэдис все же не выдержала и сказала:

– Я думаю, все изменится. Старое всегда уступает новому…

– Ненавижу, когда мне говорят: ты старше, значит, раньше умрешь. В этом случае я достаю пистолет и уточняю их последнее желание.

– Э-э… Вы это к чему?

– К тому, что моя страна намного старше твоей. И пережила уже не одного трехнедельного удальца, решившего, что ему море по колено.

– Но я не…

– И я не. Поэтому давай больше не будем кидаться громкими идеями – слишком легко зацепить друг друга за больное. Согласна?

– Да…

– Ну и замечательно. Тогда возникает серьезный вопрос: ты какие конфеты любишь?..

Через полчаса, когда гостья ушла, Лисицын посмотрел на сестру и едва не расхохотался. Более всего Маша напоминала ему сейчас исходящий паром чайник, который