Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ) - Ойген Бём-Баверк

Я едва ли должен особо оговориться, что я нисколько не думаю, будто настоящими короткими замечаниями я дал исчерпывающее или хотя бы достаточное изложение основных понятий теории капитала: я хотел только точно установить с возможно меньшей затратой времени употребляемую мною определенную терминологию, на почве которой я буду стоять в критико-исторической части этой работы.

II. Античные философы и канонисты как противники ссудного процента

Не подлежит никакому сомнению, что не только наши сведения о предметах, возбуждающих наше внимание, развиваются постепенно, но что и сам интерес к ним развивается постепенно. Только в самых редких случаях мы можем сразу объять взором какое-либо явление в полном его объеме, в полном составе его внутренне связанных отдельных проявлений и сделать его предметом одного целостного исследования уже тогда, когда оно впервые возбуждает наше внимание. Гораздо чаще случается, что в самом начале вызывает у нас размышление особенно яркий единичный случай, и только постепенно достигается то, что и менее бросающиеся в глаза члены той же группы явлений признаются однородными и входящими в состав постоянно растущей проблемы. Точно так же обстояло дело и с явлением процента. Первоначально он сделался предметом исследования только в одном виде ссудного процента; 2000 лет занимались исследованием ссудного процента, прежде чем сочли необходимым поставить вопрос: отчего и откуда происходит первичный процент? — и этим придали, наконец, проблеме процента ее полный, естественный объем.

Что это шло таким путем — вполне понятно. Дело в том, что в проценте прежде всего вызывает наше размышление то обстоятельство, что его будто бы производит капитал без всякого труда со стороны человека. Эта характерная особенность проявляется в ссудном проценте и именно в ссудном проценте на естественно не умножающиеся денежные суммы в такой резкой форме, что особенность эта, даже без систематического исследования, должна была броситься в глаза и вызвать такое исследование. Первичный же процент, хотя и получается не благодаря труду предпринимателя-капиталиста, но все-таки при содействии его труда, что при поверхностном рассмотрении могло быть легко смешиваемо или недостаточно строго различаемо, чтобы можно было уловить странный момент нетрудового дохода и в первичном проценте. Для того чтобы это различение было достигнуто и соответствующая проблема была понята во всем ее объеме, должен был развиться гораздо больше сам капитал и его применение в хозяйственной жизни, должно было быть положено начало систематическому исследованию источников дохода, исследованию, которое не довольствовалось бы тем, что сразу бросается в глаза, но умело бы пролить свет также и на более скрытые и фундаментальные явления. Но эти условия явились только несколько тысяч лет спустя после первого изумления человека по поводу ссудного процента, «получаемого на бесплодные деньги».

История проблемы процента начинается поэтому очень продолжительной эпохой, когда предметом исследования был один только ссудный процент или еще более ограниченный процент на отдаваемые в ссуду деньги. Эта эпоха начинается в глубокой древности и простирается до XVIII столетия нашего летосчисления. Она характеризуется двумя враждующими учениями: первое, более древнее, относится отрицательно к ссудному проценту, другое, более новое, оправдывает его. Ход этого спора в высшей степени интересен в культурно-историческом отношении и имел также весьма большое влияние на практическое развитие хозяйственных и юридических отношений, влияние, следы которого замечаются часто и в настоящее время. Но для развития теоретической проблемы процента эта эпоха была малоплодотворна, несмотря на свою продолжительность и большое число авторов, которые занимались этим вопросом. Спорили не из-за центрального вопроса проблемы процента, а, как мы увидим, из-за теоретически подчиненного ему предварительного вопроса. К тому же теория слишком рабски подчинялась практике. Для большинства заинтересованных было важно не столько постичь сущность ссудного процента ради нее самой, сколько найти ключ к решению вопроса о справедливости или несправедливости процента, вопроса, который в силу религиозных, моральных или хозяйственно-политических мотивов приобретал особое значение. Так как расцвет этого спора совпадает с расцветом схоластики, то естественно, что познание сущности предмета, из-за которого шел спор, не шло параллельно с ростом аргументов за и против.

Ввиду этого в изображении этой первоначальной фазы развития нашей проблемы я буду очень краток. Я имею на это право, тем более что об этой эпохе существуют многие, отчасти удачные работы, в которых читатель может найти гораздо больше деталей, чем необходимо или хотя бы целесообразно привести для нашей задачи167. Теперь я обращаюсь к изложению того направления, которое относилось враждебно к ссудному проценту.

На низших ступенях хозяйственной культуры, как справедливо указал Рошер, замечается враждебное отношение ко взиманию процента. Производственный кредит тогда еще мало развит, почти все ссуды делаются для непосредственного потребления, чаще всего под давлением нужды. Заимодавец обыкновенно богат, должник беден, и первый выступает в ненавистном свете человека, который, взимая процент, выжимает из без того незначительного состояния бедняка некоторую часть, чтобы увеличить свое и без того уже значительное богатство. Неудивительно поэтому, что, как античный мир, который, несмотря на известное хозяйственное процветание, никогда не имел очень развитого кредита, так тем паче и христианские Средние века, которые после падения римской культуры были в хозяйственном отношении, как и во многих других отношениях, отброшены в состояние первобытности, крайне недоброжелательно относились к ссудному проценту.

Это недоброжелательное отношение к проценту оставило после себя в каждой из этих эпох литературные следы.

Проявления враждебного отношения к проценту античного мира немалочисленны, но не имеют большого значения для историко-догматического исследования. Они состоят отчасти из множества законодательных актов, запрещавших взимание процента, из которых некоторые относятся к очень древнему времени168, отчасти же из более или менее случайных отзывов философов или философствующих литераторов.

Законодательное запрещение процента может, правда, быть рассматриваемо, как выражение сильного и распространенного убеждения в практической нежелательности взимания процентов, но оно вряд ли было основано на какой-либо определенной теории, по крайней мере до нас она не дошла. Мыслители, философствующие на эту тему, такие как Платон, Аристотель, оба Катона, Цицерон, Сенека, Плавт и другие, касались взимания процентов обыкновенно так кратко, что они совершенно не дали теоретического обоснования своего враждебного отношения к нему; кроме того, они часто выражаются об этом в такой связи, что становится сомнительным, относились ли они отрицательно ко взиманию процентов вследствие их отрицательного отношения именно к проценту или же вследствие их общего отрицательного отношения к увеличению презираемого ими богатства169.

Одно только место в античной литературе имеет, по моему мнению, непосредственное значение для истории экономической мысли, так как оно дает возможность судить об определенном взгляде автора на хозяйственную сущность процента, — это цитируемое многими место из 1-й книги «Политики» Аристотеля. Аристотель говорит там (III, 23): «Последняя (т. е. деятельность, направленная на приобретение имущества) имеет двоякий характер: она направлена или на домашнее хозяйство, и в таком случае она необходима и похвальна, или на торговлю, и в таком случае она по справедливости порицается (так как она не естественна, а основана на обоюдном обмане). Отсюда ясно, почему так презирают ростовщичество: в нем извлекают доход из денег, последние же употребляются не для той цели, ради которой они изобретены. Деньги изобретены для обмена товаров, процент же их увеличивает, откуда он и получил свое название (τόκος), ибо дети похожи на своих родителей. Процент представляет собою деньги от денег, и потому из всех видов дохода он самый противоестественный».

Центральная идея этого рассуждения заключается в следующем: деньги по своей природе не способны приносить плоды. Доход, который получает заимодавец от отдачи денег за проценты, не может поэтому вытекать из присущей им хозяйственной силы; он вытекает из обмана должника (ἐπʽ ἀλλήλωνἐστιν), и процент является поэтому незаконным доходом, основанным на злоупотреблении, достигаемом несправедливым путем.