Советско-финскй плен 1939-1944 - Дмитрий Фролов

Так, осенью 1941 года группу советских военнопленных перевели на золотодобывающий рудник барона фон Аминова под г. Тампере. Раньше на этом руднике добывали железную руду, но из-за ее бедности и большого процента других примесей рудник сочли нерентабельным и закрыли. Во время войны выяснилось, что тонна руды содержит до 2 г золота. Таким образом, руда после соответствующей обработки могла дать до 150 кг золота в год. Для строительных и прочих работ барон Аминов получил партию военнопленных. Кстати, пленные, работавшие на руднике, хорошо отзывались о нем. Охрана была незначительная. Жили они в коттеджах, обнесенных колючей проволокой. Питание было очень хорошим. Впрочем, такая жизнь продолжалась только до января 1942 года, когда военнопленных отозвали обратно в лагерь в Карвиа.

Придерживаясь принципов Женевской конвенции, Финляндия должна была оплачивать труд военнопленных. Как и во время войны, по этому вопросу развернулась жаркая дискуссия в кабинетах штаба тыловых частей при Ставке. В конце концов, было принято решение, что труд пленных должен оплачиваться. Размер заработной платы варьировался от 50 до 70 марок в день, в зависимости от выполняемой работы. Однако несколькими неделями позже зарплату решили сократить. Теперь советским пленным предполагалось платить не более 30 марок в день. И к этому вопросу финны подошли прагматично: было заявлено, что находящимся в побеге пленным заработная плата выплачиваться не будет. Более того, из зарплаты беглеца вычитали сумму, потраченную на его поимку. Лишь в 1943 году зарплату военнопленным вновь увеличили до 45 марок. Но документы умалчивают о том, повлекло ли это увеличение производительности труда пленных.

Впрочем, денежное выражение оплаты труда пленных было лишь на бумаге. Еще в июле 1941 года приняли решение максимально использовать труд военнопленных, дабы он приносил реальную прибыль государству. Фактически это означало, что при минимальных затратах на содержание пленного (паек, медицинское обслуживание, затраты на строительство лагерей) Финляндия хотела получить максимальную прибыль. То есть лагеря были переведены на самоокупаемость. Однако в этом не было ничего удивительного. Вспомним, что и в Советском Союзе во время войны стремились к этому.

Финляндия столкнул ась еще с одной проблемой при трудовом использовании пленных. Уже в первые полгода войны в стране находилось достаточное количество военнопленных, чтобы использовать их в промышленности. Мы помним, что именно из-за малого числа пленных финнов и русских обе страны сочли невыгодным использовать их на производстве во время Зимней войны. Теперь ситуация коренным образом изменилась. Однако профессиональная подготовленность военнопленных как раз не отвечала требованиям тех работ, которые были им уготованы. Кроме того, из-за неэффективного руководства работами и плохого питания производительность труда была низкой. Да и сам подневольный труд отличается низкой производительностью и вряд ли его вообще можно сравнить с трудовым вкладом свободного финского рабочего в экономику страны.

Имеющиеся в моем распоряжении протоколы допросов бывших пленных в СССР и их воспоминания не дают точного представления о том, получали ли пленные деньги за работу. Естественно, какие-то денежные средства у них на руках были. Пленные получали их в качестве подарка от финнов, но основной твердой валютой в лагерях были хлеб и табак. Для увеличения своего скудного рациона пленные нелегально изготавливали разного рода поделки: шкатулки, курительные трубки, мундштуки и т. п. Потом, при посредничестве охранников, их выменивали на хлеб и табак у гражданского населения. До сих пор в Финляндии сохранилось много таких безделушек, сделанных руками военнопленных. Но хлеб — хлеб был всем. Он был тем продуктом, от которого часто зависела жизнь пленного в лагере. Неслучайно и финские, и советские военнопленные периода войны Продолжения брались за любые работы ради куска хлеба.

Конечно, финские военные власти старались пресечь непредусмотренные работой контакты военнопленных с гражданским населением. Охране было строго приказано, что подобное будет сурово караться. Однако сами охранники (как правило, это были люди старших призывных возрастов, годные только к несению службы в тыловых частях) помогали пленным. В одном из циркуляров, который был разослан в лагеря, отмечалось:

«Замечено, что служащие сил обороны заговаривают с военнопленными и делятся с ними едой и табаком… Это оскорбляет чувство национальной гордости и не способствует поддержанию дисциплины и порядка среди пленных. Начальников лагерей заставляют проверять выполнение запретов, которые предусматривают исключение всякого общения с военнопленными без дела и соответствующее наказание провинившихся в этом». Документ подписали военный чиновник Э. Хайкамо и старший сержант Л. И. Ахтовуо. В имеющихся в распоряжении историков документах упоминаются десятки однотипных наказаний и угроз, которым подвергались дававшие пленным еду охранники. Этого нельзя было делать даже в том случае, если пленный оказывал конвоиру какую-либо услугу в свободное от работы время или прислуживал в бараке для охраны. Начальство лагерей не поощряло проявлений гуманизма, которые часто наблюдались в отношениях охранников с изголодавшимися пленными.

ГЛАВА 6

ВОЙНЫ 1939–1944 ГОДОВ И ОТНОШЕНИЕ К НИМ ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ СССР И ФИНЛЯНДИИ

Любой вооруженный конфликт отражается не только на людях, призванных по своему статусу защищать родину, то есть на кадровой армии, но и на тех, кто составляет резерв вооруженных сил, а также обеспечивает поддержку фронта в тылу — на гражданском населении. Впрочем, по моему мнению, было бы неверно проводить резкую грань между военными и гражданскими людьми во время войны. Все взаимосвязано. Как военные не могут успешно сражаться без поддержки тыла, так и тыл не может уверенно себя чувствовать без веры в свою армию. И первые и вторые черпают силу друг в друге. Эта тема интересная и заслуживает отдельного исследования. Однако я хочу хотя бы коротко осветить вопрос отношения гражданского населения к войнам. Важно выяснить, влияли ли настроения родственников и друзей в тылу на отношение военнослужащих к военнопленным, на сдачу в плен и поведение в плену?

Любая война обостряет старые и создает много новых проблем и сложностей во взаимоотношениях государства и населения. Вынужденное переселение с обжитых мест, адаптация экономики к условиям военного времени и, как следствие этого, ухудшение снабжения товарами первой необходимости и продуктами питания, снижение уровня жизни и т. п. сказывается больше всего на тех, кто не принимает непосредственного участия в сражениях. Как результат этого появляется так называемый «неустойчивый элемент» — то есть люди, которые в мирное время проявляют лояльность к правительству, государству, его политическому и экономическому устройству, а с началом войны занимают выжидательную позицию. Вынужденное изменение привычного уклада жизни нередко вызывает у населения. всякого рода недовольство, порождает слухи и неуверенность.

Пропаганда и агитация на территории и в армии противника рассчитана в первую очередь на таких людей, количество которых значительно увеличивается в связи с войной. Противоборствующая сторона старается воспользоваться сложившейся ситуацией и, используя пропагандистский аппарат, изменить мировоззрение людей, склонить их на свою сторону. Государство, в свою очередь, по мере сил и возможностей старается пресечь эти неблагоприятные тенденции в обществе. Для предотвращения вражеской пропаганды и агитации вводятся различные ограничения в свободе слова и действия, в том числе и цензура. Не были исключением и Советский Союз и Финляндия в период их вооруженного противостояния 1939–1944 годов.

Я уже отмечал, что исследователи проблемы отношения гражданского населения СССР и Финляндии к событиям советско-финских кампаний 1939–1944 годов располагают достаточно обширными материалами.

Если говорить о Советском Союзе, то по этому вопросу наибольший интерес представляют следующие источники. Во-первых, документы партийных и комсомольских органов СССР и политических органов Красной Армии. Это политдонесения о настроениях населения в тылу и на оккупированной территории, отчеты районных комитетов партии, комсомольских организаций в вышестоящие органы и т. п., донесения о морально-политическом состоянии в частях РККА и РККФ. Документы партийных и комсомольских органов позволяют наиболее полно осветить изменения настроений членов ВКП (б) и ВЛКСМ.

Во-вторых, сведения органов НКВД СССР: информационные и докладные записки органов НКВД о настроениях населения и т. п., а также письма в партийные органы и органы НКВД. В отличие от партийных документов, здесь наиболее широко представлены материалы, отражающие негативные настроения населения СССР. Политорганы СССР интересовались откликами граждан на про исходящее в стране и настоятельно требовали от низовых органов НКВД предоставлять им информацию о политико-моральных настроениях населения.