Мордант превыше всего! - Стивен Дональдсон

Ощущение, что она заколдована и реальна, заставило Теризу почувствовать себя неожиданно смелой. Не обращая внимания на то, какие взгляды бросали на нее люди, она сказала:

— Это было прекрасно — то, что вы собирались сделать для Джерадина.

— Вы так считаете, миледи? — Она уловила в тоне Мастера иронию. — Ваша наивность очаровывает. У вас детская душа в теле женщины. — Свободной рукой он потрепал ее по предплечью, и прикосновения его, казалось, оставляли на ее коже невидимые следы. — Квилон, например, наверняка не согласился бы с вашей точкой зрения. Он бы сказал, что я поступил жестоко.

Упоминание о Квилоне вызвало у Теризы защитную реакцию. Было очень мало такого, в чем она действительно могла быть уверена; но она была уверена, что не хотела бы предавать ни Мастера Квилона, ни Знатока Хэвелока. Она решила, что Эремис бросает пробный шар, и ответила почти мгновенно — быть может, даже слишком поспешно:

— Квилон? А кто он такой? Меня не представили большей части Мастеров.

Он ответил легкой улыбкой:

— Это неважно, миледи. Уверяю вас, это не имеет никакого значения.

И взмахом руки дал понять, что они уже прибыли к его жилищу.

Они вошли в короткий коридор, упиравшийся в дверь. Камень стен был все тем же гладким серым гранитом, как и везде в Орисоне, но дверь не имела ничего общего с дверями в рабочих помещениях Гильдии. Она была из палисандрового дерева, отполированного до блеска так, что инкрустация, выполненная на нем, распознавалась безошибочно. Изображение в полный рост самого Мастера Эремиса с его насмешливой улыбкой и удивительно проницательным взглядом — эффект, который, как через мгновение поняла Териза, достигался путем вкрапления небольших кусочков слоновой кости.

— Надеюсь, вы всегда сможете найти меня, миледи, — заметил он. — Двери Мастеров отмечены их особыми знаками и печатями. Но Орисон велик, и знаки можно спутать. Всякий, кто знает меня, всегда сможет подсказать вам, где находится моя дверь.

Он быстро открыл дверь и ввел ее в свои палаты.

Его упоминание о роскоши не подготовило Теризу к тому, что она увидела. После невзрачности каменных стен коридоров обилие мебели казалось экзотичным и изысканным. Свет и тепло исходили от ароматических свечей, хитро упрятанных в огромных раковинах, больших, как вазы, с тонкой резьбой на боках. Основным предметом мебели был гигантский диван, обшитый шелком и покрытый множеством подушек; перед ним располагался длинный низкий стол, с его резной столешницы свисало множество медных цепей, идущих к ножкам. Стояли здесь также два или три кресла, каждое — в чехле из шелка такой же фактуры, что и обивка дивана. Изысканный умывальник и ванна, оба из меди, скрывались в одной из ниш. Неподалеку стоял деревянный шкаф, заполненный тем, что походило на графины с вином. Пол был покрыт множеством разноцветных ковриков, в которых преобладал кроваво-красный цвет, резко контрастировавший с голубой мебелью и канареечно-желтыми портьерами. Материал, закрывающий потолок, тоже был канареечно-желтым. В росписи на стенах присутствовали все три цвета, но основным был кроваво-красный — чтобы сосредоточить внимание на том, что изображала эта роспись: различные стадии обольщения женщин.

Улыбаясь, Мастер Эремис отпустил руку Теризы и закрыл дверь на засов.

— Как видите, Джойс хорошо заботится о своих воплотителях, миледи, — прокомментировал он. — Несмотря на то, что Мордант не может похвастаться богатством. Много веков провинции не производили ничего, кроме зерна, винограда и скота — и фермеров, чтобы выращивать их. Но богатство нашего короля — как и его сила — это результат войн. — Он осмотрелся вокруг. — Без сомнения, всей этой роскошью раньше пользовался кто-то из дворян Кадуола. Но меня это вполне устраивает.

Он подошел к умывальнику, сполоснул руки и побрызгал себе на лицо. Когда Мастер Эремис вернулся к ней, Териза ощутила, что запах пряностей усилился.

— Устраивайтесь поудобнее, — сказал он, указывая на диван. — Не хотите ли вина? — Улыбка его потускнела, а глаза засверкали ярче.

Запах курящихся ароматических трав, пряностей, выражение его лица нарушили душевное равновесие Теризы, и она ощутила нечто похожее на панику. Чтобы потянуть время, пытаясь успокоиться, она выдавила из себя:

— Я кое-чего не поняла в зеркалах. Когда Джерадин показывал их мне.

Мастер нахмурился, может, из-за упоминания о Джерадине, а может, из-за ее неуверенности. Чтобы скрыть свои чувства, он прошел к шкафу, достал из него два бокала и наполнил их вином, таким же кроваво-красным, как ковер. Затем вернулся к ней, протянул ей один из бокалов и отпил из своего. Он снова улыбался, и требовательность в его глазах стала несколько сильнее, более воинственной.

— Честно говоря, миледи, — сказал он, — никто не в состоянии объяснить то, что вы видели. Никакое зеркало, плоское или нет, не может изменять своего воплотимого. И поскольку это совершенно невозможно, то я и сам не поверил бы, если бы не видел собственными глазами.

Вы, конечно же, заметили, что мы не обсуждали эти изменения на нашем сегодняшнем собрании. Ибо что может быть сказано о невозможном после того, как оно исчезло? Большинство Мастеров не поверило бы мне, если бы я описал, что произошло. Тем более, — добавил он задумчиво, — что я не распознал новое воплотимое, не смог идентифицировать его.

— О, Джерадин узнал его. Это место называется «Сжатый Кулак». Он сказал, что это где-то в провинции Домне. — Произнеся эти слова, она почувствовала, что говорить этого не следовало. Однако поведение Мастера Эремиса вынуждало ее быть разговорчивой. Он склонился над ней, словно ожидая, когда она закончит, чтобы можно было вплотную заняться ею. Но ей нужно было время. И потому она тут же добавила:

— Но я имела в виду вовсе не это.

И словно против собственной воли рассказала Мастеру Эремису о том, о чем не говорила Джерадину. Она рассказала ему, что увидела в зеркале, которое показывало Воина: не сцену насилия и не свою квартиру, а Сжатый Кулак весной.

Ее сбивчивые объяснения заинтересовали его, хотя он не выказал того интереса, на который она рассчитывала. От задумчивости лицо его стало хмурым.

— Это странно, — признал он. Затем медленно увлек ее на диван и посадил так, что ее бок прижимался к его боку, а одна из его рук обхватила ее спину. — А что, Джерадин тоже попал туда?

Она покачала головой:

— Он пытался. — Ее чувства были в смятении от благовоний, запахов пряностей и сбивающих с толку желаний. — Он хотел проверить, может ли он отправить меня обратно туда, откуда забрал. Чтобы у меня хотя бы был выбор и возможность вернуться. Но когда он вошел в зеркало, то оказался в мире вашего Воина.