Новейшая история России - Владимир Шестаков

Шахтинское дело стало своеобразным полигоном для отработки следующих подобных акций. Вслед за призывом Сталина искать «шахтинцев» во всех отраслях промышленности, в декабре 1928 г. последовали аресты групп инженеров, которые позднее переросли в дело о «контрреволюционной организации на железнодорожном транспорте и золотоплатиновой промышленности СССР». Равные по масштабу Шахтинскому делу процессы прошли в 1929 г. в Брянске и Ленинграде. В частности, администрация Брянского железнодорожного завода «Красный профинтерн» была обвинена в том, «что систематически поставляла железным дорогам плохие части локомотивов и вагонов».

В том же году с ареста группы ученых историков была начата подготовка «академического дела», по которому проходили известные историки Е. В. Тарле и С. Ф. Платонов. Одно из обвинений, выдвигавшихся в ходе следствия, сводилось к «критическому отношению к советскому строю». Действительно, академик С. Ф. Платонов, отстаивавший свободу личности, свободу почина, считал, что Россия ни с какой точки зрения к социалистической революции не была готова и вовсе не факт, что существующий строй окончательно укрепится. К счастью для обвиняемых ученых, в тот момент власть не решилась начать погром Академии наук СССР.

В 1930 г. для организации новых публичных процессов ОГПУ «сконструировало» три антисоветские подпольные организации: так называемые Промпартия, Союзное бюро меньшевиков и Трудовая крестьянская партия (название последней было взято следователями из вышедшей еще в начале 20-х гг. фантастической повести А. В. Чаянова «Путешествие моего брата в страну крестьянской утопии»). Для фабрикации дел с лета 1930 г. начались аресты крупных специалистов из центральных хозяйственных ведомств. Были арестованы видные ученые-аграрники Н. Д. Кондратьев, А. В. Чаянов, а также член коллегии Наркомата финансов Л. Н. Юровский, экономисты В. Г. Громан, Н. И. Суханов, десятки инженеров, экономистов, агрономов.

Осенью 1930 г. в прессе появилось сообщение о раскрытии органами ОГПУ глубоко законспирированной контрреволюционной организации, именовавшей себя Промышленной партией или Союзом инженерных организаций. Группа инженеров во главе с видным теплотехником директором Теплотехнического института, членом Госплана и ВСНХ профессором Л. К. Рамзиным обвинялась в попытке срыва индустриализации страны путем создания искусственной диспропорции между отраслями народного хозяйства, омертвления капиталовложений. Кроме того, им инкриминировали диверсии на предприятиях, формирование подпольного правительства и переговоры со странами Антанты с целью подготовки интервенции. Сталин, направлявший усилия ОГПУ, рассчитывал не только переложить на «спецов» вину за все провалы политики индустриализации, но и избавиться от убежденных сторонников нэпа. Тем более что к этому времени начинают сбываться прогнозы «правых», предсказывавших нарастание экономических трудностей в случае продолжения ускоренной индустриализации. В 1930 год СССР вступил в состоянии, близком к периоду Гражданской войны. Страна существовала на полуголодном пайке. Огромный дефицит бюджета власти латали за счет эмиссии, повышения цен, принудительной подписки на займы. В этих условиях одной из целей фабрикации дел «контрреволюционных партий» становится дискредитация председателя Совнаркома А. И. Рыкова с целью замены его Молотовым.

Для достижения нужного эффекта от процессов по всей стране были организованы митинги, участники которых требовали решительной расправы с вредителями и шпионами. Свой вклад в нагнетание истерии внес своим лозунгом («Если враг не сдается, его уничтожают») пролетарский писатель Максим Горький.

Однако открытые политические процессы удалось провести лишь по делу Промпартии и Союзного бюро меньшевиков. Из-за упорства обвиняемых процесс над Трудовой крестьянской партией прошел при закрытых дверях. Тем не менее выдающиеся ученые А. В. Чаянов и Н. Д. Кондратьев получили сроки по ложному обвинению в создании несуществующей подпольной партии. Следователи ОГПУ постарались связать дело ТКП с делом Промпартии и «контр-революционной организации Суханова — Громова — Базарова», вскоре получившем название Союзного бюро меньшевиков. В процессе по этому делу на скамье подсудимых оказалось 14 человек — видных специалистов Госплана СССР, в том числе Громан, Суханов, Шер. Вся их вина состояла в том, что они выступили против чрезмерно напряженных заданий по первому пятилетнему плану. Хотя суду не было предъявлено ни одного документа, подтверждающего двухлетнюю деятельность Союзного бюро, в марте 1931 г. все обвиняемые были наказаны лишением свободы на различные сроки, а спустя 7–8 лет многие из них были расстреляны.

Опубликованная недавно секретная переписка Сталина и Молотова не оставляет сомнения в том, что Сталин сам разрабатывал сценарии процессов над «шпионами и вредителями», сам придумывал «показания», которые следует получать у арестованных. Так, с подачи Сталина самым важным пунктом будущих «показаний» по делу Промпартии становится вопрос об интервенции. На этом процессе все подсудимые признали себя виновными, но поскольку умело срежиссированный процесс преследовал вполне определенные политические цели, из 2000 арестованных по делу Промышленной партии была осуждена относительно небольшая группа ученых. Многие из них вскоре за послушное следование написанному чекистами сценарию были освобождены по амнистии. Однако широкие репрессии против технической и научной интеллигенции стали важным этапом в дальнейшем раскручивании спирали насилия.

Сформулированная Крыленко на процессе Промпартии формула «лучшей уликой при всех обстоятельствах является признание подсудимых», на многие годы определила судебную практику. Решения о судьбе арестованных, особенно с обвинением в контрреволюционной деятельности, выносились с нарушением всех процессуальных норм. Политика подавления, насилия, массового террора приводит к тому, что правовые понятия «вина» и «виновность» теряют свой первоначальный смысл; ценность отдельной человеческой жизни становится все менее значимой.

«Империя ГУЛАГ». 7 апреля 1930 г. во исполнение постановления Советского правительства был издан приказ по НКВД о создании Управления лагерями (УЛАГ) ОГПУ. К этому времени система «исправительно-трудовых лагерей» уже покрыла всю территорию страны, особенно Европейский Север, Урал, Сибирь, Дальний Восток. С увеличением размаха репрессий Управление лагерями ОГПУ в 1931 г. было переименовано в Главное управление исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения ОГПУ (с 1934 г. — ГУЛАГ НКВД). До 1935 г. идея «перековки» заключенных еще сохраняла в какой-то мере свою силу. Но непрерывное возрастание числа заключенных делает весьма привлекательной идею использования трудового потенциала заключенных в экономике. Начало новому этапу карательной политики власти было положено в мае 1929 г. постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) «Об использовании труда уголовных арестантов». В том же году в советском законодательстве появляется термин «исправительно-трудовой лагерь», а исправленным уголовным законодательством предусматривалось новое наказание: «лишение свободы в исправительно-трудовых лагерях в от— даленных местностях СССР на срок от трех до десяти лет». Численность заключенных в лагерях начинает быстро расти: со 180 тыс. в середине 1930 г. до 510 тыс. к началу 1934 г. С 1929 г. лагеря переводят на самоокупаемость. Заключенные должны были своим трудом обеспечивать собственное существование и содержать все лагерное хозяйство, однако даже в условиях массового энтузиазма и ударничества большинство свободных советских граждан не горели желанием по собственной воле осваивать необжитые пространства Севера и Сибири, жить при 30–40-градусном морозе в палатках. Узники ГУЛАГа становятся самым мобильным и самым дешевым видом рабочей силы. Система ГУЛАГа позволяла власти применять все меры принуждения для неукоснительного выполнениях самых сложных производственных заданий. На протяжении 30-х гг. в стране формируются новые опорные пункты ГУЛАГа в районе Ухты и Печоры для освоения природных богатств этого края — добычи нефти, угля, урана. В конце 1931 г. в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) для форсированной добычи золота на Колыме создается специальный трест «Дальстрой», непосредственно подчиненный Москве. Добыча золота на Колыме резко возрастает: с 5,5 тонны в 1934 г. до 66,7 тонны в 1939 г. С конца 1932 г. силами заключенных началось строительство канала Волга — Москва и Байкало-Амурской магистрали. В последующие годы в Заполярье развертывается строительство Норильского никелевого комбината. ГУЛАГ успешно выполнял все партийные директивы. Это побудило руководство страны передать в ведение ГУЛАГа те хозяйственные объекты, которые фактически не могли успешно функционировать без применения принудительного труда заключенных, такие как угольные рудники Дальнего Востока, огромные лесные массивы и многое другое. Как следствие, добыча угля в стране и масштаб лесозаготовок резко возрастают.