Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч

уже находится в бреду, то он начинает думать, что ему жарко, и обнажается до срама.

Машина вырулила на главную улицу деревеньки и поехала вдоль домиков. В двухэтажном обшитом салатовым сайдингом особнячке горел свет, и Кузнецова улыбнулась. Ее догадка сработала. Муж жертвы, которую нашли у моста влюбленных, был здесь. Майорша попросила журналиста не выпендриваться и вести себя как молчаливый помощник. Перед тем как выйти из машины она достала пистолет из бардачка вместе с поясной кобурой, сняла куртку и прикрепила ремень. Аккуратно накинула на пистолет кофту и вновь надела куртку.

— Мы что идем убийцу брать? — ухмыльнулся Денис.

В ответ Кузнецова промолчала и только состроила козлиное лицо. «Уверенная или самоуверенная», — подумал Сибирский и поспешил за майоршей.

СКЛЕЙКА

Тимофеев не хотел пускать в дом, но Кузнецова на крыльце пояснила диспозицию: им надо задать пару уточняющих вопросов.

Оглядев гостей Клим Тимофеев пригласил в дом и протянул руку Денису. Ладонь Тимофеева была ледяной, хотя в комнате топили вовсю, камин трещал, а электрические настенные батарей практически пылали. Странно.

Клим изображал скорбь, однако, привыкший видеть уныние людей после смерти близкого Денис сомневался в искренности эмоций убитого горем мужа. Не хватало мелочей. Коньяк аккуратно налит в одинокую рюмку. Крышка закручена, а не валяется на столе, даже закуска нарезана, как на праздник. Так не заливают горе, а отмечают… «смерть врага».

Хозяин усадил гостей за кухонный стол, а сам сел на краешек. Руки он держал под столом на коленях, как будто поскорее хотел избавиться от непрошенных путников. Кузнецова произнесла формальности о том, что им надо еще уточнить детали, что убийца вот-вот будет пойман и уже определен. Пудрила мозги.

— Мы с аналитиком, — она кивнула на Дениса, — пришли ко мнению, что наш убийца серийный, выбирает жертв не случайно, почти все они были из непрочных семей. Скандалы, неурядицы, в общем на грани развода.

— Не любишь разводись или смерть разлучит вас, так кажется, — напряженно пробубнил Тимофеев.

— Да-да. Вы изменяли жене, или она вам?

— Я нет, ну что вы. Думаете, она?

— Мы за этим и пришли. На ее работе говорят разное, но, в основном, что она вас любила. Может вы знаете больше?

— Мы жили счастливо, душа в душу. По-человечески, нормально. Правда я последнее время много работал. Но Нинка нигде не блядовала. После работы домой. Ждала меня.

— А секс? — Денис не вытерпел и решил помочь.

— Не твое дело. Было все нормально. У меня все работает, понял? Нинка стонала, вся деревня завидовала.

— Коллеги по вашему бизнесу, говорят вы почти банкрот.

— Гонят, завистники. Взяточники, я же почти выиграл тендер на поставку липкой ленты.

— Ваш долг больше 5 миллионов рублей, и вы подали документы на банкротство. Так?

— Липкая лента, это же скотч? — Денис опять вмешался.

— Скотч — это, блядь, виски, — Тимофеев завелся. Видимо, мозолью оказалась не измена жены, а неудачи в бизнесе, измены были следствием. — По-русски липкая лента, — Тимофеев вновь заговорил спокойно. — Я с пацанами из НИИ разработал уникальный клейкий состав, позволяющий работать при экстремальных температурах, но они даже посмотреть испытания не захотели. Не по-человечески. А почему? Да им занесли, — только сейчас Сибирский понял, что собеседник был нетрезв. — Разворовали страну. У-у-у.

Тимофеев по-простецки рассуждал о коррупции, а Кузнецова тем временем включила аудиосообщение от Кима и слушала его через беспроводной наушник. Судмедэксперт рассказал, что кровь под ногтями у жертвы с моста влюбленных оказалась ее собственная, а делали маникюр трупу, чтобы скрыть следы дерева. Маленькие ворсинки лиственницы. Из таких обычно делают бани. После этих слов Кузнецова почесала спину, расстегнув кобуру. Пришла еще серия сообщений и майорша вернула руку к мобильному. Виктор прислал серию фоток, на котором мужик похожий на Тимофеева перекладывает из японского универсала большой черный мешок, в такси. Садится за руль и останавливается возле места преступления.

— И, главное, кто меня обманул? — Тимофеев вошел в раж, но палил глазами каждое движение.

— Близкий человек?

— Мой и Нинкин однокурсник, Углов.

Кузнецова оторвалась от фотографий.

— А, так она с ним трахалась, — момент был подобран идеально. Сибирский пожалел, что рядом не было оператора. Иначе был бы отличный кадр в фильме: изображение увеличивается, и на экране остаются только глаза убийцы. — И за это вы ее…

— Убили, так? — Кузнецова потянулась за пистолетом. Денис посмотрел на ее руку и все понял.

Тимофеев рывком отклеил от днища стола примотанный липким скотчем обрез, подскочил, опрокинув стол и направил короткий ствол прямо в лицо Кузнецовой.

— Руки, — заорал Тимофеев.

— Тихо, — Кузнецова напряглась. — Тихо.

— Не ори на меня, когда я на тебя ору, — Тимофеев аж завизжал. — Ствол на землю.

Кузнецова медленно расстегнула куртку. Отстегнула кобуру с пистолетом и положила на пол. Тимофеев отшвырнул наградной ТТ. Дотянуться до него было невозможно, но Денис инстинктивно сделал шаг. В следующий момент, приклад ударил его в затылок прямо в то место, на котором еще красовался пластырь от недавнего падения со второго этажа. Денис потерял сознание, но не завалился. Тимофеев подтащил его к себе, усадил на стул и приставил ствол к ребрам.

— Стоять, — заорал Тимофеев майорше, которая попыталась провести контрприем и отобрать оружие. — Или я его пристрелю.

Момент был упущен. Сибирский был уязвим. Мозг майорши заработал. Контрприем, вероятность выстрела в журналиста 95 %. Шансы выжить после ранения в печень, с учетом удаленности скорой помощи — 20 %. В лучшем случае. Мысли понеслись в другую сторону. Она глянула в глаза Тимофееву: «Трус, может и зассать, но спьяну, от испугу, пальнет наверняка». Был еще один прием — резкий удар ногой в руку, так, что ствол направится на нее и уже с ранением атаковать Тимофеева. Помирать не хотелось. Гражданским рисковать нельзя, тем более симпатичным ей журналистом. Надо ждать более удачный момент.

— Теперь обыскала его, все оружие мне.

Кузнецова облапала поникшее тело журналиста и отметила,