Эх, закрутилось! - Елена Янук

— Вообще-то я прибыл сюда, чтобы задать пару вопросов по поводу твоего поспешного отъезда, но…

Я устало склонила голову. Ну и ладушки, значит все хорошо…

Навалилась неимоверная усталость. Надеюсь, скудного внимания моих глаз ему достаточно. Хотелось лечь, а лучше уснуть и не просыпаться.

— Эй, ты опять побледнела. Стой, не отключайся снова… я не успел тебя спросить!

Криво усмехнувшись, я откинулась на спинку кресла. Испуганный лис подскочил и вынул меня оттуда.

Помнится, он любил таскать на руках бесчувственных женщин. Словно крещендо, в трагической музыкальной партии, в этот момент кабинете появился Сашка со словами:

— О, наконец, муж пожаловал, а то я чуть было Юрке не поверил, что это был очередной прикол.

Нет, этого я уже не выдержу, вы уж лучше без меня…

Я закрыла глаза и отключилась.

Сергей

В момент, когда Юля у меня на руках вновь потеряла сознание, меня как ударило. Я вспомнил, как жадно целовал ее, что был наполнен непривычным огромным горячим чувством, что каждой клеточкой тела хотел передать это ей. Ощущение, что мы с ней одно целое, было счастьем.

Столь эмоциональный всплеск поразил меня. Я застыл посреди кабинета с Юлей на руках.

Мужик в светлых джинсах и синей майке «поло», который только вошел сюда, привычно сел за один из столов, который пах им. Я вдруг понял, что знаю кто он, по позабытым рассказам Юли.

— Так сознание на малом сроке теряла сестра… наверно вас надо поздравить? — ожидая подтверждения своему выводу, блондин повернулся ко мне.

Тут до меня дошло… Картинка сложилась! Пусть мозаичная и с пробелами, но общий смысл в ней сошелся.

Да, сейчас почти не верилось, что все пережитое произошло в грязном сарае, настолько яркий отпечаток счастья остался в воспоминаниях. Вероятно не только воспоминание. Я нежно прижал Юлю к себе. И ответил ожидающему собеседнику:

— Спасибо за поздравления. Так это тебя зовут Саша? Много наслышан от Юли.

— Надеюсь, она говорила, только хорошее? — засмеялся он.

— Да. — Я не мог ни улыбнуться.

Саша кажется расположился ко мне, весело советуя:

— Да положи ты ее, никто не украдет твое богатство, мы за нею присмотрим…

— Врача надо…

Он скептично покачал головой:

— Ей выспаться надо, а не врача. Днем ее мутило, так она все это время писала по ночам. Я ей говорил, влетишь на своей Маруське куда-нибудь! Заснешь за рулем и влетишь, в столб, например…

— Каждый день? — я постарался скрыть обеспокоенность. Мысль о ребенке тщетно пыталась вклиниться в мое понимание, пока меня волновала только Юля.

— Говорил? Да, уже с недельку. В ответ она мне всякого ужаса наобещала, если я не заткнусь…

— Ей плохо было каждый день новое?..

— Точно не скажу, я последнее время на выезде больше… А она что, ничего не сказала? Сюрприз готовила… Она это любит, сюрпризы, я имею в виду.

Я покачал головой. Мне как мужу по статусу положено знать первым. Вот только как доказать это «жене»?

Ладно… Подожду ее версию и пояснения по поводу скорого отъезда.

Тут я некстати вспомнил, что говорил ей, когда часть моей памяти исчезла. Затопило чувство вины и раздражения. Тут уже поплохело мне. Сколько же предстоит еще исправлять и перестраивать в отношениях?!

Моя несчастная «жена» пошевелилась и застонала:

— Хочу кофе и шоколадку… Можно еще мороженое.

— Шоб я так жил! — весело хмыкнул Сашка, сейчас схожу за твоим кофе, тогда с тебя курочка под этим соусом, ту ты знаешь, которую ты на праздник приносила.

— Шоколадки не забудь! Спекулянт несчастный, ни шагу бесплатно! — не открывая глаз, насмешливо возмутилась Юля. И затем, когда Саша вышел, все же соизволила меня оглядеть, заявила:

— Потеряв сознание, внезапно очнуться на руках молодого привлекательного мужчины… О, как романтично это выглядело в мечтах. В реальности, увы, ничего похожего…

— Не ворчи, ты же его специально отослала? — сказал я, склоняя голову, чтобы поцеловать ее.

Она возвела глаза к потолку и, молча, отвернулась:

— Да… И он это понял, у нас в кабинете кофе-аппарат есть… Может, все-таки отпустишь меня?

Я улыбнулся и поймал себя на том, что чувствую себя, словно мы никогда не расставались. Это первое, второе, мне казалось, что мы знаем друг друга всю жизнь.

Я откинулся на спинку кресла и, не выпуская ее из рук, начал издалека:

— Я никогда не понимал, почему большинству людей нужно все или ничего… Теперь понимаю…

— Что заставило тебя сменить мнение? — равнодушно спросила Юля, тщетно пытаясь вывернуться.

— Так я и говорю, что раньше, никогда не понимал этого…

— Сочувствую, — сарказмом отозвалась она. — Тяжело в старости делать выводы, которые многие осознают в детском садике.

— Не стоит язвить, так вот, я понял…

Юля закатив глаза, откинула голову, вновь изображая обморок, теперь уже от моих слов.

— Так вот, — занудно повторил я, искренне наслаждаясь ее раздражением. — Я понял, что я хочу все и сразу!

— Мои аплодисменты, теперь позволь мне встать…

Со вздохом, мне пришлось разжать руки и поставить ее на пол, поддерживая, потому что Юлю шатало. Так что, не убирая от нее руки, я выдохнул:

— …я хочу поговорить.

— Господи, какое счастье! — выплеснула Юля целый фонтан сарказма. — А теперь дай мне сделать кофе!

Юля неуверенно шагнула к противоположной стенке. Там стоял кулер, на нем небольшая кофеварка, венчала башню бытовой техники, перевернутая подставка для двух чашек, на данный момент пустая.

— Не дам. Пока ты не ответишь мне.

— Пока вопросов не было, только туманные пожелания, осознанные лет на тридцать позже обычного.

— Я хочу видеть тебя в кач…

— Уже увидел, получил и далее по списку. Ах, да, это все твоя амнезия… Кстати, какая по счету?

— …получил? Получил, говоришь?..

Юля закатила глаза. Я чувствовал, как в ней нарастал гнев и обида. Она запахла полынью. Плохое самочувствие скверно сказывалось на ее чувстве юмора. Я весело добавил:

— Тогда отлично. Мы сейчас идем ко мне в машину и едем обедать.

— С чего это? — Юлиному удивлению не было предела, ее даже шатать перестало.

— С того, что я приехал за тобой. Или ты решила, что я хочу купить вашу газету? Нет, конечно, если ты хочешь, я ее куплю, но…

Она над чем-то глубоко задумалась. Несмотря на внешнюю благожелательность Юли, я чувствовал, что и в ее душе кипят нешуточные страсти. Иногда я ловил на себе ее задумчивый взгляд, который, впрочем, она быстро отводила. Я поймал себя на том, что волнуюсь. Как перед строгим педагогом в детстве.