История куртизанок - Элизабет Эбботт

«ДОМОПРАВИТЕЛЬНИЦА» СВЯЩЕННИКА

Излюбленный прием священников, который они используют и по сей день, состоит в том, чтобы выдавать своих сожительниц за домоправительниц. Обычай селить христианских девственниц и вдов в подходящих домах — а какой дом подходит им для жизни больше, чем дом священника? — обеспечивал этим женщинам убежище и средство к существованию. Между тем этот обычай провоцировал скандалы, поскольку близкое соседство в одном помещении заставляло многие сердца биться быстрее. Позднее для обозначения любовниц священников использовался термин фокария, значение его восходит к словам «домохозяйка, кухарка» или определению «сожительница солдата», а образ фокарии становится важной темой в литературе.

Жизнь настоящей фокарии была полна опасностей. Христианская церковь (не по-христиански) продолжала безжалостно преследовать этих женщин. Чтобы выявить нарушителей установленных порядков, ее служители приходили в тот или иной приход и как сыщики расспрашивали священников и прихожан. Допросы они вели парами, задавая такие вопросы: «Что вам известно о священнике? Есть ли у него любовница? Считает ли он себя женатым? Усыновлял ли он или удочерял детей? Танцует ли он со своей женщиной на свадьбах? Часто ли они вместе бывают в общественной бане?» Некоторые наивные прихожане, с уважением относившиеся к своему священнику и считавшие, что на него можно положиться, в частности, потому, что он хороший муж и отец, охотно делились с пришельцами информацией. Но результаты их откровений оказывались противоположны тому, на что они рассчитывали.

Поначалу такие «посещения» носили эпизодический характер, однако в XVI и XVII столетиях они уже постоянно сопутствовали жизни священнослужителей. Точно оценить достоверность собранной церковными чиновниками информации невозможно, но их отчеты, содержание которых существенно разнится, свидетельствуют как о том, что целибат получал все большее распространение, так и о том, что священники и их паства все старательнее скрывали от посещавших их церковных чиновников то, что не хотели им говорить. Так, например, результаты «посещений» в 1516 г. свидетельствовали о том, что в юго-восточной Германии лишь 15 процентов священников сожительствовали с женщинами, а отчеты о «посещениях» в 1560 г. позволяли сделать совершенно иные выводы. В ходе «посещений», предпринятых в 1560 г., церковные чиновники опросили 418 священников, из которых 165 отказались отвечать на вопросы, а 76 заявили, что никогда не вступали в сексуальную связь с домочадцами. Однако 154 священника признали, что состоят в долговременных сексуальных отношениях с женщинами, а 128 сознались в том, что имеют от одного до девяти детей.

Идеи Реформации, в частности вызов обязательному безбрачию католического духовенства, оказали глубокое влияние даже на тех священнослужителей, которые оставались в лоне римско-католической церкви. Значительно возросло число клириков, открыто живших вместе с женщинами; они рисковали навлечь на себя гнев церкви, а их любовницы — публичное осуждение как сожительницы.

Однако сторонники Контрреформации всеми силами пытались подавить такие проявления открытого неповиновения. Так, например, в XVI в. в Баварии герцог Альбрехт V со своим сыном и преемником Вильгельмом V Благочестивым развязали крестовый поход против сожительства и брака священнослужителей. Вильгельм разрешил своим чиновникам выслеживать нарушителей целибата. Церковь также предоставила ему право проводить светские «посещения», чтобы обыскивать дома жителей прихода и арестовывать как священников, так и их сожительниц.

В 1583 г. и 1584 гг. по инициативе Вильгельма баварские приходы подверглись массовым «посещениям». Можно лишь представлять себе угрюмое удовлетворение Вильгельма, когда ревностные агенты подтвердили его подозрения. В одном случае знатная дама разоблачила священника и его сожительницу. Их отношения настолько напоминали брак, что стряпуха-любовница принесла с собой приданое, как будто и впрямь вышла замуж, а кроме того, они со священником обменялись кольцами. Они жили вместе настолько открыто, что иногда, когда священник принимал людей по официальным делам, оба лежали в кровати. Кроме того, подруги кухарки заявили о том, что она забеременела, хотя из отчетов не ясно, рожала она или нет. Она также защищала своего любовника-священника от нападок тех, кто подвергал сомнению его мужскую силу; она утверждала, что он был «пылким мужчиной, который нуждался в женщине [и] вполне мог быть подходящим мужчиной для любой женщины». Любивший ее священник пошел дальше. Если власти вынудят его с ней расстаться, заявил он, ему придется «домогаться других местных женщин, как деревенскому бычку»{144}.

Из свидетельств священников и их паствы мы также узнаем о других отношениях, но что касается любовниц, очень немногие из них отвечали на поставленные вопросы; их свидетельства кто-то предусмотрительно изъял из отчетов. И тем не менее осторожные церковнослужители не видели причин для сокрытия того обстоятельства, что они были ничем не хуже имеющих детей женатых мужчин, которые с гордостью признавали своих отпрысков. Священники даже говорили, что совместно с любовницами владеют собственностью, а престарелые клирики рассказывали о финансовых распоряжениях, сделанных для того, чтобы женщины, которых они любили и с которыми состояли в близких отношениях, не испытывали нужды.

После усердной записи всех подробностей, касавшихся привязанностей и сексуальных отношений, рождения детей и совместного ведения хозяйства, чиновники, принимавшие участие в «посещениях» в 1584 г., сделали вывод о том, что в некоторых приходах почти 70 процентов священников сожительствовали с женщинами. Насколько бы внушительно ни выглядели эти оценки, в действительности процент почти наверняка был еще выше, поскольку точность данных «посещений» вызывает большие сомнения. Во-первых, миряне обычно смотрели сквозь пальцы на сожительство священников с женщинами, часто относились к этому с одобрением, а потому были не склонны откровенничать с церковными соглядатаями. Во-вторых, важнее было то, что священников нередко заранее предупреждал остававшийся неизвестным правительственный чиновник, который видел в этом прекрасное средство подзаработать. Его предупреждение и готовность местных чиновников к своевременному оповещению священников давали последним достаточно времени для того, чтобы перевезти любовниц в безопасное место либо дать им возможность покинуть Баварию.

Когда Вильгельм узнал о том, как саботируются его распоряжения, он поклялся наложить огромные штрафы на всех, кто снова осмелится разглашать секретную информацию. Однако он никак не мог судить имевших любовниц священников по светским законам. Они были подсудны лишь духовному суду. Что касается их любовниц, они не могли воспользоваться такой защитой, и потому Вильгельм стал притеснять их еще активнее.