История куртизанок - Элизабет Эбботт

Но у Марозии отношения с папой Иоанном не складывались. После смерти родителей Марозия возглавила династию Теофилактов. В отличие от матери с отцом, она не намеревалась делить власть с их союзником, папой Иоанном. Более того, она относилась к нему как к своему злейшему сопернику. В 924 г., когда Альберих успешно противостоял набегам сарацин, власть перешла к Марозии. К этому времени, охладев к Альбериху как к мужу, она стала изменять ему с многочисленными любовниками. Однако эти мужчины удовлетворяли лишь ее похоть, но никак не личные амбиции. Ради осуществления своих честолюбивых стремлений Марозия объединила усилия с Иоанном — собственным сыном, рожденным вне брака от папы Сергия III.

Так же как Феодора мечтала об установлении династического правления, Марозии хотелось, чтобы папский престол передавался по наследству, и тем папой, которому наследовал бы его сын, стал Иоанн. Но для этого требовалось избавиться от действовавшего понтифика — бывшего любовника ее матери. Марозия смогла это сделать после того, как Альберих был убит. Сначала она вышла замуж за брата военного союзника папы Иоанна X, а потом, при энергичной поддержке римлян, вместе с армией нового мужа организовала осаду Ватикана. Вскоре папа Иоанн капитулировал, его заточили в темницу, где он и скончался либо от голода, либо от того, что его задушили.

Любившая его Феодора пришла бы в ужас и была бы глубоко опечалена, однако Марозия не жалела о содеянном. Вместо этого она посадила на престол Святого Петра поочередно двух своих ставленников, чтобы они занимали его до тех пор, пока ее сыну Иоанну не исполнилось двадцать лет. После этого Марозия организовала избрание его папой под именем Иоанна XI, а сама продолжала руководить светской и духовной жизнью Рима.

Когда ее сын стал Папой Римским, Марозия велела убить своего нового мужа, в котором больше не нуждалась. Потом по причинам, продиктованным соображениями военной стратеги, она предложила себя в жены его брату — женатому королю Италии, известному тем, что он завел у себя при дворе целый гарем. Тот с радостью принял ее предложение и «организовал» себе статус вдовца. Обряд их бракосочетания совершал сам папа — развратный и покорный сын Марозии. Но во время праздничного пира ее законный сын Альберих, вошедший в возраст рассудительный и изобретательный молодой человек, публично осудил свою вероломную мать, которая никого не любила, и ее супруга. «Величие Рима пало так низко, что теперь он подчиняется распоряжениям потаскух. Может ли быть что-то более гнусное, чем падение Рима из-за нечестивости одной женщины?» — негодовал он{149}.

Римляне прислушались к его словам, и толпы горожан бросились на штурм замка. Новоиспеченный муж Марозии смог улизнуть, спустившись по стене на веревке. Марозии повезло меньше. Восставший народ схватил ее, однако Альберих был против ее убийства. Вместо этого, понимая, что отпускать Марозию на свободу слишком опасно, он велел заточить ее в подземелье замка, где она и скончалась спустя несколько месяцев. Никто о ней не горевал и смерть ее не оплакивал.

Марозию постигла жуткая судьба: заточенная собственным сыном в темницу, куда не проникало ни тепло солнечных лучей, ни свежее дыханье ветра, она находилась там под охраной неподкупных мужчин, которых не могла ни совратить, ни принудить или убедить ее отпустить. Томясь в заточении и теряя силы, она, наверное, проклинала Апьбериха. Между тем снискавший любовь граждан Рима молодой человек лишил своего недалекого брата реальной власти, оставив ему лишь церемониальное исполнение обязанностей понтифика.

На смертном одре Альберих просил приближенных избрать папой его сына Октавиана. Так и произошло. Тем самым Марозии было обеспечено удивительное наследие: эта женщина не только сожительствовала с папой римским, но и стала родоначальницей целой череды римских пап. Сама она, наверное, в полной мере оценила бы иронию судьбы.

Жизнь Марозии была нелегкой. Родители ценили ее лишь в качестве ходового товара и вынуждали становиться любовницей. После смерти Сергия они заставили ее выйти замуж за Апьбериха. Когда и они перешли в мир иной, а Марозия, наконец, освободилась от родительской власти, она, глумясь над общепринятыми нормами, сама продала себя так же, как раньше ее продавали другие.

Но Марозия пошла гораздо дальше, чем ее амбициозная мать. Она убивала и никому не доверяла, включая собственных мужей и младшего сына, которого судьбе было угодно сделать орудием возмездия матери. А как любовница и мать римских пап Марозия, видимо, была лишена духовных убеждений, благочестия и веры во что бы то ни было, кроме ее собственного продажного мира.

Ваноцца д’Ариньяно и Джулия Фарнезе{150}

Спустя пять столетий могущественный папа Александр VI из рода Борджиа прославил двух своих любовниц. Родриго Ленсуоли родился в 1431 г. в чрезвычайно влиятельном семействе Борджиа. Как его брат, Луис, и дядя по материнской линии, Алонсо, — папа Каликст III, который в Испании преподавал право, — Родриго стал служителем церкви. Он был импозантным мужчиной, неглупым и образованным, энергичным и способным руководителем, умел красиво говорить, отличался элегантными манерами и внушительной внешностью. Высокий, подтянутый и физически сильный, он одним ударом валил с ног быка. Родриго был прекрасным наездником. О его удивительной мужской красоте ходили легенды, а женщин он притягивал, «как магнит притягивает железо».

Однако у Родриго были и менее привлекательные особенности, не делавшие чести служителю церкви (впрочем, священником он еще не стал — в то беспорядочное время не посвященные в духовный сан мужчины могли занимать определенные должности в церковной иерархии, а Родриго был рукоположен только в 1468 г.). Его неуемное распутство привело к рождению нескольких детей, которых он признал и щедро обеспечил за счет огромных доходов, получаемых им от церкви, нескольких итальянских и испанских монастырей и кафедральных соборов, жалованья вице-канцлера римской церкви (вступил в должность в 1457 г.) и денег, доставшихся ему по наследству. Жил Родриго на широкую ногу, как князь. Единственным исключением была еда: в его доме готовили так экономно, что друзья старались не появляться там на трапезах, хотя воздержанность в питании, несомненно, служила одним из источников его физической силы, стойкости и выносливости. Но князем Родриго не был, он был священнослужителем, и современники порицали его за то, что он вел себя непристойно и недостойно духовного сана.

Когда Родриго встретил Ваноццу, дочь вдовы, которой он помогал в судейских делах (он был сведущ еще и в практике стряпчего), а заодно и спал с ней, его дядя, Каликст III, уже возвел его в сан кардинала. Позже, после кончины вдовы, Родриго сделал ее восемнадцатилетнюю дочь Ваноццу своей любовницей, а ее невзрачную сестру сослал в монастырь. Но перед этим честолюбивый кардинал принял меры предосторожности: он заплатил престарелому юристу Доменико д’Ариньяно, чтобы тот женился на Ваноцце и дал свое имя ей, а также, что более существенно, рожденным ею от Родриго детям. После смерти д’Ариньяно и следующего ее мужа (Джордже делла Кроче) Борджиа находил им замену. Это было ему нужно, потому что год спустя после первого замужества Ваноцца родила первого из его четверых детей.