Пропавший мальчик, пропавшая девочка - Питер Стауб

– Разумеется, тут все дело в Джозефе Калиндаре. У него была привычка поворачиваться к фотографам спиной. Он проделывал это при первой возможности. Полагаю, именно в личности Калиндара кроется причина пристального интереса мальчика к моим владениям.

– Да вы и сами интересовались Джозефом Калиндаром, разве нет?

– Было время – в этом городе многие интересовались Джозефом Калиндаром.

– Может, и было – в восьмидесятом Но не теперь.

– Не стал бы так категорично утверждать, Тим. Разве забыли люди о Джеке Потрошителе? Личностей с выдающимися достоинствами, как правило, помнят долгие годы после их смерти. Ведь так, согласитесь?

Стены комнаты будто сдвинулись, и стало трудно дышать в отравленном воздухе. Злоба и тоска, которые буквально излучал улыбающийся Ронни Ллойд-Джонс, заставили Тима почувствовать себя так, будто его замуровали в пещере вместе с ним. Будто Ронни стоял обеими ногами на его груди.

– Соглашусь – до некоторой степени.

– Я очень, очень рад слышать от вас это, Тим. Видите ли, у меня есть предложение для вас.

Тим догадывался, что за предложение сейчас последует, и ему вновь стало не по себе.

– Вы позволите мне быть искренним, Тим? Это лучшее, что я могу сделать сейчас.

– Да, прошу вас.

Тим был не в силах оторвать взгляд от точки на столе между своих широко расставленных рук. Мышцы шеи и плеч начали ныть. Давным-давно кто-то перочинным ножом вырезал на столешнице: «фсе копы сцуки».

– Вы превосходный писатель, Тим. Вы необычайно проницательны. Вы блестящий рассказчик.

– Оставьте, – попросил Тим.

– Мы можем принести друг другу уйму пользы. Я бы хотел, чтоб у нас с вами возникло что-то вроде партнерства. Как только я узнал, что за человек позвонил в мою дверь вчера, я в ту же секунду понял, зачем вы пришли. Вы единственный на свете, кто может по-настоящему рассказать мою историю.

Не дав Тиму времени отреагировать, Ллойд-Джонс подался вперед и заставил его – будто силами черной магии – встретиться с ним взглядом.

– Только, пожалуйста, поймите меня правильно – я ни в чем не собираюсь признаваться. Я говорю вам это в глаза, лично, и нас записывают. Я не имею никакого отношения к убийствам в парке Шермана, а следовательно, не могу признаться в совершении их. Единственное, что я могу сделать, и, я уверен, это всем поможет, – я опишу некую гипотетическую ситуацию. Рассмотрим эту гипотетическую ситуацию?

– Не думаю, что я вправе остановить вас, – сказал я.

– Предположим, что я – «убийца из парка Шермана». Если бы я совершил эти убийства, я смог бы рассказать вам в деталях о каждом, возвращаясь к тому времени, когда люди еще не знали о существовании «убийцы из парка Шермана». Если бы я был виновен, я бы дал вам доступ к любой подробности моей жизни. Продолжая рассуждать гипотетически, я бы рассказал вам, где искать тела. Все до единого. Уверяю вас, цифра была бы совсем небольшой.

– Неправдоподобно, – сказал Тим.

– Единственное, чего я добиваюсь, – это польза, которую могла бы принести моя гипотетическая точка зрения. Непредвзятость и разумность – вот главное, к чему мы должны прийти. Частью всего этого должен стать Джозеф Калиндар. Духовная связь, мера его успеха. Мера моего успеха плюс внимательный взгляд на работу моей души. Позвольте, Тим, немного упростить вам задачу. Если согласитесь, я гарантирую вам вознаграждение в размере одного миллиона долларов. Я дам вам вдвое больше, если книга получится такой, какой ее вижу я. Причем вне зависимости от любого аванса, который вы получите от издателей. Ваши издатели озолотятся. Помните «Песнь палача» Нормана Мейлера?[34] Я могу сотворить чудо с вашей карьерой.

– Я больше не в силах слушать этот бред, – оглянувшись на зеркало за спиной, проговорил Тим. – Я ухожу.

Через пару секунд сержант Полхаус вошел в комнату и сказал.

– Свидание окончено.

Когда Полхаус вывел Тима из комнаты для допросов, Филип рванулся к нему:

– Да что с тобой такое? Еще чуть-чуть – и он сказал бы, где похоронил моего сына!

– Мистер Андерхилл, – обратился к нему Полхаус. Властные нотки в его голосе мгновенно остудили Филипа. – Вероятность того, что Ллойд-Джонс скажет вашему брату правду, была ничтожно мала. Ронни так и продолжал бы развлекаться, рассказывая одну сказку за другой.

– Простите, если я не оправдал ваших надежд, – сказал Тим, – но я не мог согласиться работать с ним. Я даже не мог солгать ему.

– Вы отлично потрудились, – сказал Полхаус. – Я очень доволен услышанным.

– В первый раз в жизни вижу человека, отказавшегося от двух миллионов долларов, – сказал Филип. – Тебе нравится швыряться такими деньгами?

Не в силах совладать с собой, Тим расхохотался.

– Нет никаких двух миллионов, – сказал Полхаус. – Эти деньги – наживка, как те диски, что он обещал мальчикам. Мистер Ллойд-Джонс прекрасно понимает, что остаток жизни ему придется коротать за решеткой, и пытается придумать себе занятие на этот срок. Плюс все, что можно выгадать, заставив вашего брата написать о нем. Давайте зайдем сюда – Сержант открыл дверь в комнату, где проходила его встреча с родителями пропавших мальчиков.

– Я думал, мы закончили, сержант, – сказал Филип.

– Сделайте милость, прошу вас, мистер Андерхилл.

Пройдя в комнату, они расселись на прежние места за столом: Полхаус во главе, а Тим и Филип – справа от него.

Полхаус, подавшись телом вперед, посмотрел на Тима:

– Вы обратили внимание, в какой момент Ронни потерял самообладание?

– Когда я спросил, бывал ли он у Филипа дома?

– И зачем ты это сделал? – взревел Филип.

Полхаус проигнорировал его.

– Это произошло, когда вы сказали ему, что Том Пасмор раскопал имя владельца старого дома Джозефа Калиндара.

– Что ваши люди обнаружили в его доме? – спросил Тим. – Фотографии Калиндара?

– Фотографии, статьи, газетные вырезки, даже одежду, как у Калиндара… Одна из комнат вообще смахивает на музей Калиндара.

– Это не подошьешь к делу в качестве обвинения, – выпалил Филип.

– Обвинение не проблема, – спокойно продолжил Полхаус. – Мы нашли фотографии мальчиков в состоянии наркотического опьянения, фотографии связанных мальчиков и фотографии мальчиков явно мертвых. Ллойд-Джонс не предполагал, что его дом может подвергнуться обыску. Он хранил бумажники жертв, наручные часы, одежду.

– Вы нашли одежду Марка? – спросил Филип.

– Пока мы еще не проводили опознание вещей, – ответил Полхаус. – Но в скором времени обязательно сделаем это. Однако фотографии и одежда – это еще не все. У Ронни аудиоаппаратура потрясающего качества и, как он и говорил, тысячи компакт-дисков. А рядом с проигрывателем лежали диски, которые он записывал на своем лэптопе, подключив к нему камеру. Этакое домашнее видео. Я просмотрел один: там снято, как мальчики умоляют сохранить им жизнь.