Патроны чародея - Гай Юлий Орловский

Возница объяснил с обидой:

   — Госпожа Марельда правит всеми этими землями! А замком управляет ее сын, лорд Финлей Барклем.

Фицрой заинтересовался, поехал со мной стремя в стремя.

   — Где имение? — спросил я.

Мужик указал кнутовищем.

   — Вот там, миль пять всего… уже видно крыши. Вон те, с синей черепицей.

   — Стульчики, — потребовал я, — для кого?

Он посмотрел на меня с изумлением.

   — Для его детей. Тивила и Голеща. Отец в них души не чает, балует, но господам это можно…

   — Да, — ответил я, — можно.

Я остановил коня, обоз протащился мимо, Финлей в нетерпении повернул в направлении замка, некоторое время мы двигались стремя в стремя бодрой рысью.

Я некоторое время прикидывал варианты по инерции, потом резко натянул повод и звучно хлопнул себя по лбу.

   — Погоди–погоди!.. Глердесса Марельда… как я понимаю, мать этой сволочи Барклема?

Фицрой сказал с одобрением:

   — Ты молодец!.. Всего пять раз тебе повторили, что это мать Барклема, как ты сразу это понял!

   — Зараза ты, — сказал я, — а не друг. Даже сейчас пытаешься сбить с гениальной мысли, что и так убежала. Мелькнула и убежала…

   — Начни сначала, — посоветовал он.

   — Мебель, — сказал я. — Видать, очень уж любит своих отпрысков, если даже стульчики для них заказал по росту!..

Он кивнул.

   — Это тоже тебе сказали. Что–то ты сегодня совсем не такой… Съел что–то? Балует, как сказал слуга. Другой отец велел бы сперва подрасти, чтобы сразу на взрослые… А что?

   — Есть идея, — проговорил я медленно. — Как всегда, гениальная. Сделаем мир лучше: привнесем в него более современные методы. Великий философ и просветитель Чернышевский сказал: «Стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можно перенести».

Он сказал заинтересованно:

   — Ну–ну?

   — Поворачиваем, — сказал я в нетерпении, — нужно прибыть в то поместье Марельды раньше обоза. Желательно и отбыть тоже.

   — Зачем?

   — По дороге объясню, — ответил я. — Ты же готов открыться новому, прогрессивному?.. Тогда насладись главой об использовании заложников в мирных целях терроризма.

Глава 6

По–моему, Фицрой как–то не слишком вдохновился благородной идеей захвата детей в заложники, слишком старомоден, но я убеждал с жаром, что это самый многообещающий тренд в общественной политике. В моем далеком королевстве это обычное дело, мир широк и многоцветен, нельзя быть таким узколобым, победителей не судят, все средства хороши, историю пишет победивший, и о том, как все было, мир узнает только с его слов.

Поместье матушки Барклема открылось в долине просто грандиозное по размерам, хотя жилое помещение не так уж и велико, зато какие конюшни, псарни, пруды для дивных рыб…

Живет она, как понимаю, привольно и беспечно: имение на открытом месте, окружено садами и клумбами, все красиво, никаких заборов.

Цветы почему–то топтать считается нехорошо, потому я пустил коня по прямой твердой дорожке, красиво выложенной по краям крупными камешками.

День солнечный, перед домом на лужайке играют трое детей, а двое то ли слуг, то ли наставников наблюдают за ними и солидно подают умные советы.

В сторонке под раскидистым деревом расположились в креслах две солидные дамы в нарядных платьях и под роскошными шляпами с цветами.

   — Надеюсь, — сказал я, — из тех троих детишек двое Барклемовы. Или хотя бы один.

Фицрой пробормотал:

   — Как мне такое не нравится…

   — Все хорошо, — заверил я. — Не придется поджигать дом, чтобы выкурить этих крыс! Судьба нам идет навстречу, как самым умным и предприимчивым. Или ты не такой?

Он буркнул:

   — Да я как–то по–другому предприимчивый.

   — Карл Маркс говорил, — сказал я, — что если человек предприимчивый, то у него нет границ для повышения прибыли. Ни моральных, ни географических. Поехали!

Наставники детишек первыми заметили нас и, сразу насторожившись, сделали несколько шагов вперед. Женщины тоже прервали разговор и уставились в нашу сторону, все–таки приличные люди уже бы спешились.

Я вежливо поклонился, не покидая седла.

   — Здравия желаю! Как я понял, это усадьба Барклема и здесь его семья?

Одна из женщин проговорила с холодком:

   — Вы не представились, лорды. Да, я Марельда Барк- лем, мать лорда Финлея Барклема!

Тон, которым это было произнесено, говорил о том, что я должен покинуть седло и пасть ниц перед величием рода Барклемов.

   — Рад, — ответил я. — А это детишки лорда Барклема? Все трое?

Она сказала с растущим возмущением:

   — Как можно? Вы с ума сошли?

Фицрой шумно вздохнул и посмотрел на меня с укором, дескать, ну как можно не видеть по одежде, что двое из знатной семьи, а третий — сын старших слуг.

   — Прекрасно, — сказал я и медленно послал коня вперед в сторону детей, что прекратили игру и смотрят на меня настороженно, как мелкие зверьки на крупного. — Это нас устраивает.

Наставники детей разом вытащили мечи и выставили их остриями в нашу сторону.

Один смерил меня злым взглядом и сказал резко:

   — Кто бы вы ни были, я требую, чтобы вы покинули пределы поместья лорда Барклема!

Я прервал:

   — Ценю твое мужество, дружище. Но тебе придется отступить.

Он повертел меч из стороны в сторону, показывая, что владеет лучше простого мужика, и загородил собой ближайшего мальчишку.

   — Нет!

Я выхватил пистолет, Фицрой охнул, крикнул:

   — Не надо!..

Выстрел грянул громко и злобно. Звякнула сталь, меч вылетел из руки наставника и, разделившись на две половинки, отлетел на десяток шагов в разные стороны.

Фицрой вздохнул с облегчением, я сказал резко:

   — Отступи, тупой дурак. Думаешь, твою напомаженную голову разнести труднее, чем твой меч?

Он в растерянности оглянулся на улетевший клинок, рукоять торчит из травы, а сам клинок уже и не видно.

   — Нет, — произнес он и бесстрашно посмотрел мне в глаза. — Нет… и ни за что…

Он потащил из ножен на поясе кинжал. Я быстро пустил к нему коня и сильно ударил рукоятью пистолета в темя. Леди Марельда вскрикнула, наставник даже не пикнул, рухнул лицом вниз и застыл недвижимо.

Я быстро ухватил мальчишку за шиворот, он отчаянно забрыкался, но я грубо вздернул к себе на седло.