Инквизитор - Черил Фрэнклин

— Я боюсь не древней легенды, а настоящего, — прошептала Нгина. — Мисс Тори, это я начала «вахту смерти». Я не могу признаться отцу, как опозорила его своим глупым поведением, но вы должны рассказать мистеру Ходжу. Мисс Тори, Нгои посадил чужие семена на южном поле и умер из-за этого.

От волнения Тори даже позабыла о бегстве.

— Ты знаешь, кто убил его, Нгина-ли? — спросила она.

— Нет. Но кто-то очень жестокий и опасный хотел получить урожай, который утаил Нгои. Он умер ужасной смертью, мисс Тори.

— Знаю. Я видела его в лазарете.

— Пожалуйста, сообщите обо всем мистеру Ходжу. Скажите ему, что я начала «вахту смерти», не подумав, потому что очень испугалась, когда случился страшный грохот, уже после того, как все произошло. Я не хотела ничего плохого, я не понимала, что мой народ действительно начнет последнее бдение.

— Ты слышала удар звукового шока, Нгина. Враг пришел на Стромви. — Тори смолкла и подумала: «И я собираюсь покинуть убежище моих друзей-стромви, чтобы снова с этим столкнуться, после того, как чудом спаслась… Чего ты хочешь добиться, Виктория? От чего ты пытаешься спастись? Ты позволяешь клаустрофобии и паранойе вернуть тебя туда, где рыщет бесформенное нечто с алой полосой». — Не ты послужила причиной «вахты смерти», Нгина. Ты просто распознала ее быстрее всех нас, — добавила Тори. «А Бирк Ходж мертв, — пронеслось у нее в голове, — и не сможет ничего за нас решить. Я наверняка пожалею, что покинула туннели, как только выберусь на поверхность, но я задохнусь, если останусь здесь».

Нгина печально щелкнула внутренними зубами и сгорбила одно плечо жестом, очень напоминающим ее отца. На ее лице появилось озадаченное выражение.

— Вы мне не говорили, откуда вы узнали, что моего почтенного отца нужно искать в южных пещерах.

— Твой отец сам нашел меня и привел сюда.

— Он искал вас?

— Мы с тобой должны многое обсудить, но я и так слишком задержалась. Ваши смоляные туннели очень тяжелы для бедной соли.

«Я не буду более счастливой или менее испуганной на поверхности, — подумала Тори, — но по крайней мере хоть на короткое время почувствую себя свободной, пока очередной страх не заставит меня бежать снова. Нгина-ли, я более труслива, чем кто бы то ни был. Просто я боюсь не того, чего надо».

— Не думаю, что понимаю вас, мисс Тори.

Тори вздохнула.

— Позаботься о себе, Нгина. Спасибо за компанию. — И она медленно поползла по последнему смоляному туннелю, отделявшему ее от солнечного света.

Пер Валис задумчиво изучал доклад по Харроу Фебро. Он с самого начала знал, что Фебро — агент его конкурента. Этот аспект информации не явился сюрпризом. Пер также догадывался, что таинственный конкурент как-то связан с его собственной организацией.

Однако Пер Валис, не ожидал, что этот конкурент устроит такую страшную ловушку Бирку Ходжу. Пер никогда не считал Бирка значительной фигурой — разве только в качестве неплохого покровителя для Виктории, пока ее честолюбие не станет более зрелым. Его интересовало, почему Харроу решил жениться на Сильвии Ходж, но, в конце концов, его чувства могли быть искренними — насколько Харроу вообще способен на искренность.

Пер Валис был слишком профессионален и практичен, чтобы позволять внешним обстоятельствам ранить свою гордость. Тем не менее он слегка расстроился, осознав, что таинственный конкурент метил вовсе не в него. Выходит, он был такой же пешкой, как и Харроу, которую использовали, только чтобы добраться до Бирка Ходжа.

Рапорт тревожил и потому, что поступил слишком поздно. К этому времени первый урожай релавида, безусловно, был снят, если только Консорциум не успел вмешаться. А тут еще Виктория не ответила на последние три письма Розалинды, хотя само по себе это не внушало беспокойства. Виктория издавна пренебрегала дочерними обязанностями. Как и Мирель, она была чересчур независимой.

Но ведь Виктория и была Мирель! Как эксперимент в области влияния окружающей среды это клонирование можно было посчитать успешным. А вот с точки зрения капиталовложения результат разочаровывал. Пер надеялся, что жизнь с таким бессовестным мошенником, как Бирк Ходж, отвлечет Викторию от переживаний по поводу обстоятельств смерти Конати. Пер понимал, почему Виктория могла убить Конати, но не в силах был себе представить, почему неудача расследования так огорчила ее. Очевидно, здесь не обошлось без каких-то изощренных трюков калонги.

Больше не было причин терпеть самонадеянное честолюбие Бирка Ходжа. Бирк не только перестал приносить пользу, но еще и попал в поле зрения правосудия Консорциума. Ферма Ходжа была, по существу, уничтожена. Встал вопрос: насколько провал Бирка Ходжа может повредить Перу Валису?

Кое-какие связи можно было доказать. Поэтому следовало составить список лиц, знавших действительный объем работы, выполнявшейся Бирком для Пера. Небольшой список, так как немногие обладали информацией из первых рук о бизнесе Пера Валиса. Слухи, исходящие от непризнающих закон, не имеют особого веса для инквизиторов. Однако самых уязвимых из списка придется устранить. Большинство из них вполне доступны.

В идеале первым делом следовало бы избавиться от Бирка и Харроу. В таком случае ситуация могла бы разрешиться сама собой или же хватит небольшой деликатной работы, чтобы избежать вмешательства Консорциума. Прежде всего, нужно будет уточнить нынешнее положение дел. Учитывая явную дерзость врага Бирка Ходжа, он с Харроу, возможно, уже мертвы.

Стоит ли рисковать, чтобы вернуть Викторию? Если Консорциум уже вмешался в события на Стромви, тогда чем меньше связей с Пером Валисом смогут обнаружить инквизиторы, тем лучше. Однако тесные отношения Виктории с Пером, несомненно, будут установлены. Расстройство Тива, которым страдала Виктория, защищало ее семью и друзей от ее непосредственных показаний, но имя покровителя матери фигурирует в официальных архивах Консорциума. Службу Виктории на Стромви также не удастся скрыть, даже если немедленно перевести ее на какую-нибудь нейтральную планету.

Заявление о разрыве с Викторией показалось наиболее безопасным выходом, так как это явилось бы правдой в узком смысле слова. Возможно, Розалинда не слишком огорчится, потеряв Викторию. Эксперимент Мирель с клонированием всегда беспокоил Розалинду, тем более что при ней останется Лила. Пер Валис нахмурился, убеждая самого себя. Он терпеть не мог расстраивать своих наложниц.

Оми понравилось на Деетари. Простота архитектуры, безупречное состояние каждой улицы и каждой стены, идеальное обслуживание создавали ощущение легкости управления этой планеты, которая без всякого хвастовства демонстрировала свои минеральные богатства. Блестящие фрагменты металлоподобного галенита, перламутрового стилбита и шелковистого халцедона попадались в самых темных углах, что придавало находкам особую ценность.

Оми одобрял планету Деетари и уважал народ, сделавший ее такой уравновешенной, комфортабельной и гостеприимной. Его не беспокоила медлительная тяжеловесная реакция населения, но он ясно видел, как персонал Деетари раздражает штурманов-теураи. Уважая пару своих пилотов, он жестом указал на готовность взять на себя роль посредника.

Теураи приняли предложение с робким удивлением, граничащим с благоговейным страхом. Мастера-калонги редко занимались такими мирскими проблемами, как конфликты с администрацией порта по поводу регистрации маршрута. Чиновница-деетари тоже не пыталась скрыть удивление, когда к ней обратился почетный мастер и инквизитор-калонги. Она возбужденно взмахнула серо-голубыми руками и защебетала новость коллегам в офисе, что притормозило и тот маленький прогресс, которого добились теураи. Оми терпеливо ждал.

Выразив вежливый отказ насладиться полномасштабным гостеприимством деетари, Оми повторил пожелание взять персональный челнок для полета на планету Стромви. Теураи уже выражали эту просьбу от его имени и столкнулись с непонятным сопротивлением. Даже с чувствами, ограниченными коммуникационной системой корабля, Оми ощущал интенсивность испуга деетари.

Чиновница прощебетала нервное извинение, и ее изображение на видеоэкране сменила декоративная заставка. Через несколько микроспанов появилась другая деетари — серьезная и пожилая, с кожей, посеребренной возрастом.

— Мудрый мастер-калонги, — пропела она на весьма близком подобии первого языка калонги. — Меня зовут Акила. Ваше внимание оказывает честь моему народу.

— Матриарх, — ответил Оми, изобразив усиками жест уважения к лидеру планеты, — я высоко ценю ваших соплеменников и сожалею, что обеспокоил их. Пожалуйста, разъясните причину их тревоги, дабы я мог понять и развеять их.

Акила поклонилась, дав понять, что расценивает просьбу калонги как приказ.