Очищение огнем - Джессика Марч

Джил снова протянула девушке маленькую белую трубочку.

– Тебе это не повредит, – уговаривала она, – ты все время в напряжении – иногда и отдохнуть не мешает.

Она наклонилась, словно собираясь открыть секрет, хотя в комнате кроме них двоих никого не было.

– И не думай, что сделала это только потому, что хотела показаться всему миру в чем мать родила. По-моему, ты просто пытаешься найти замену настоящей жизни.

Кей поколебалась. Джил всегда казалась немного холодноватой и рассудительной. Кроме того, она давала Кей такие неоценимые советы за все время их совместной работы! Может, гашиш – именно то, что ей нужно? Кей взяла сигарету. Джил поднесла к «косячку» золотую зажигалку – подарок О. О., которую всегда носила в сумочке. Кей присмотрелась, как Джил курит – глубоко затягиваясь и задерживая дым в легких, – и последовала ее примеру. Сначала горло загорелось, как обожженное, девушка закашлялась, но вскоре неприятные ощущения прошли. Глядя на тлеющий кончик сигареты, Кей сообразила, что весь вечер, сама того не зная, вдыхала мятный запах гашиша – по-видимому, курили его в огромных количествах.

– Похоже, на меня это совсем не действует, – через минуту сообщила она Джил. Однако девушка неожиданно сообразила, что чувствует себя необычайно расслабившейся, словно все заботы и горести куда-то ушли.

Назойливо лезущий в уши грохот оркестра отдалился, стал глуше, и, как ни странно, пламя свечей колебалось в такт жестким ритмам. Откуда-то донесся пронзительный визг, и Кей лениво спросила себя – уж не Аманде ли это, наконец, удалось «выпасть» из платья. Она хотела было поделиться своими мыслями с Джил, но оказалось, что гораздо проще и легче вообще не разговаривать. Кей глубоко затянулась, потом еще и еще.

– Осторожнее, – предупредила Джил. – Эта травка слишком сильна для тебя.

Кей не помнила, столько прошло времени – пять минут или час, но внезапно поняла, что осталась одна. Когда ушла Джил?

Кей медленно поднялась и, сделав несколько шагов, ощутила, что шагает не по твердому полу, а по облаку; все вокруг, казалось, приобрело неестественно четкие очертания. Но, очутившись среди шума и ярких красок, безудержного веселья и пьяных выкриков, она вновь захотела тишины и, едва касаясь ступенек, поплыла наверх, решив прилечь у себя в спальне.

Шагая по длинному коридору, ощущая, как золотая ткань плавно трется о ноги, девушка вообразила себя настоящей арабской принцессой древних времен. Но тут она услыхала громкий стон, похожий на крик боли, донесшийся из какой-то спальни. Кей мгновенно встрепенулась, готовая броситься на помощь, но закрытых дверей было слишком много, и непонятно, откуда раздался звук… и теперь она вновь услышала его, булькающий, задушенный хрип, и поняла: что-то странное происходит в комнате слева. Она одним прыжком очутилась у двери, схватилась за ручку, помедлила секунду, охваченная неким мистическим ужасом, чувствуя себя совершенно бессильной, словно джинн таинственным колдовством уменьшил ее до размеров гномика и заключил в бутылку. Но последним усилием, не обращая внимания на безрассудный ужас, Кей распахнула дверь. Внутри на полу у кровати, стоявшей в центре полутемной комнаты, скорчилась на четвереньках Локи… темные волосы нависли над лицом, из горла рвутся стоны. Харли Трейн с демоническим выражением лица и подернутыми пленкой глазами примостился сзади, с силой всаживая в нее напряженный багрово-вспухший фаллос.

Кей скользнула вперед, словно в трансе, нисколько не сомневаясь, что колдовство джинна вернуло мать к жизни и привело сюда.

– Мама? – спросила она детским голоском. Мужчина и женщина обернулись, и в падающем из дверей свете она увидела их лица. Иллюзия рассеялась. Женщина оказалась французской киноактрисой, мужчину Кей раньше не видела. На секунду все замерли: потом мужчина начал снова двигаться, не отрывая глаз от Кей.

– Присоединяйся, – предложил он.

– Oui, Cherie,[27] – промурлыкала француженка, чуть прогибаясь под резкими толчками сзади. – Venez[28] сюда. Сюда, к нам.

Мужчина хрипло рассмеялся.

– Поскорее. Хочешь?

Кей повернулась и вылетела из комнаты, спасаясь от переплетавшихся видений прошлого и настоящего.

Пока девушка бежала по коридору, пламя свечей в настенных канделябрах, казалось, разгоралось все сильнее и тянулось к ней. Впереди стены будто начали сходиться, смыкаясь вокруг, лишая дыхания. Неожиданно красная полоса ковровой дорожки под ногами превратилась в ручей раскаленной лавы. Кей отпрянула. Опасность – страшная опасность – вот-вот начнется извержение вулкана. Паника. Сжало горло, грозя удушить; сверхъестественным усилием воли она вынудила себя прорваться через реку жидкого огня… и ничего не почувствовала.

Не сознавая, что происходит, не имея представления о времени, Кей, спотыкаясь, выбралась на улицу. Поднялся ветер, и звезды, нависшие над самой головой, казались миллионами бриллиантовых глаз, смотревших на нее. Кей продолжала идти, упрямо, шаг за шагом, продвигаясь вперед! Перед мысленным взором вихрем проносились мучительные сплетения образов – мать и Трейн, французская актриса, позволяющая брать себя словно суку в течке, Льюис Паркер, набрасывающийся на нее, и отец… Ужасная ночь и следующий день, когда Кей думала, что убила его. Почему в сексе так много жестокости и насилия? Где же любовь?

Девушка подумала о себе… на пляже… всего несколько часов назад… Как могла она позволить всему миру глядеть свою наготу? Теперь Кей не была уверена, почему сделала это. Хотела освободить себя от старых страхов? Но они по-прежнему были с ней. Сбитая с толку, измученная и несчастная, девушка продолжала идти. Единственными звуками в темноте были тихие стоны ветра да позвякивание крошечных колокольчиков в ее золотой короне.

Кей оказалась в медине, старом городе, пронизанном хаотическим скрещением узких улочек. Днем здесь кипела жизнь, люди толпились у бесчисленных лавок на базарах, где продавалось все, от ковров и добротных кожаных изделий до драгоценностей, духов и возбуждающих средств. Теперь здесь было темно и пустынно.

Кей вглядывалась во мрак, и ей показалось, что впереди крадется темная фигура. Быстро повернувшись, девушка зашагала в другом направлении. И тут новая волна страха окатила ее. Золотая корона из колокольчиков! Бесценный музейный экспонат! Мгновенный удар кинжала, и платье обагрится кровью, а звенящая гроздь исчезнет навсегда. Но даже и без того Кей оказалась в смертельной опасности. Мусульмане с брезгливым пренебрежением относятся к женщинам, оказавшимся без спутников на улицах города, да еще среди ночи. О. О. предупреждал ее об этом перед поездкой и даже показал газетную вырезку с заметкой о европейке, забитой камнями в Турции лишь потому, что она шла в деревне в шортах.