ТОЧКА ДЖИ-ЭЛ - Борис Долинго

— Сержант Ноу! — зазвучал в ауре связи или по-простому, в аэске, голос генерала Лентока, — быстрее выдвигайтесь вперёд и подрывайте ворота с вашей стороны!

Накануне всему командирскому составу учебной базы объявили о предстоящем повышении званий — сразу через несколько! Но пока под защитным костюмом последней модели на нём всё ещё красовалась рубашка с сержантскими погонами — не успели приготовить обновку.

Ноу проорал "Есть!" и начал подгонять бойцов.

Впереди, метрах в двухстах маячили скалы, где под навесом мощного карниза, расположены ворота основной базы-лаборатории, пока не просматривалось никакого движения. Ничего удивительного — вряд ли на планете хоть кто-то чего-то пока понял.

После нашего разговора с Сергеем Ноу не возвращался к теме, будет включён парень в отряд высадки или нет, но когда дело дошло до зачтения фамилий, сержант огласил весь список, даже не сделав паузы на словах "курсант Миронов".

Сейчас ушастик бежал третьим справа от него.

Странное дело: как ни совершенствуются средства уничтожения, всё равно в большинстве случаев последнее слово всегда остаётся за личным составом, за солдатом. Когда речь идёт просто о том, чтобы "стереть с лица земли" или даже с "лица космоса" — ну, скажем, планету уничтожить и тому подобное, то, вопросов нет, всё ужасающе просто. Вывалилась из гипера экседра, шарахнула коллапс-бомбами — и нет планеты. Если надо поверхность выжечь, тут набор «инструментария» вообще огромен. А вот если эту планету требуется просто от врагов очистить или чего-то тонкое организовать, например, живьём кого-то взять, разрушая как можно меньше и так далее — тут без солдатиков, не обойтись. Только их грубыми ручонками можно достичь тех «деликатных» целей, которые, зачастую, ставит командование. Только жизнями конкретных ребят заплатив.

Когда требуется сжечь планету, как-то не принято разбираться в отдельных именах среди десятка миллионов сожжённых. А вот когда бежишь с двадцатью конкретными человеками, в обучение коих душу, можно сказать, вкладывал, то гибель каждого из них становится для тебя подобием личной смерти, пусть не окончательной — но смерти. Если ты сам, разумеется, не зачерствевшее бревно. Когда ощущаешь свою сопричастность с парнями, которых пестовал и учил всему, что знаешь сам, не можешь бросить ни одного из них.

Более того — не бросишь вообще любого солдата, своего брата по крови, если знаешь, что воюешь против каких-то крыс или пернатых уродов. Точно так же когда-то не бросил Ноу и ещё с десяток таких же изувеченных бойцов полковник Ленток.

Все эти мысли крутились у Ноу в голове, пока он бежал к скальной гряде. Ворота в помещение лабораторного комплекса представляли собой толстенные металлические плоскости высотой метров пять — не слишком громадные, но и не маленькие. Пробить их можно было элементарно из усиленного гравитационного индуктора — Сирано Итон, чёрный парень из земной страны США, тащил один такой на плече.

Но требовалось решить задачу более аккуратно: снаряд из мощного индуктора прошьёт и ворота, и всё, что за ними находится, причинив огромные разрушения внутри. Можно, конечно, отрегулировать мощность, но не было времени определять толщину створок, а требовалось получить все возможные доказательства в сохранности. Поэтому придётся действовать почти ювелирно — старым добрым лазером.

На атмосферных планетах использование мощного режущего лазера — задача технически непростая: ионизация воздуха, опасные разряды в зоне луча и так далее, но мы располагали специально сконструированной установкой. Магнитное поле направленного действия гасило пробои и оно же одновременно «сдувало» образующуюся в точке резки плазму, снижающую эффективность луча.

Сержант подбежал к воротам, которые уже оказались заблокированы изнутри, и рассредоточил людей вокруг, как того требовала схема, отработанная на занятиях. Вперёд выбежали с резаками Шмаков и ещё один парень из лоранов. Ясное дело, так чуть дольше, чем из индуктора бабахнуть, но через минут десять ворота оказались вскрыты, и осталось только свалить прорезанную часть створок выстрелом на малой мощности.

По аэске Ноу сообщили, что вторая западная от них группа тоже вскрыла ворота, и врывается в другие помещения базы. Остальные отряды зачищали разбросанные тут и там по планете посты ратлов, чтобы никто не ушёл.

Сержант не стал сразу же ронять прорезанные створки, а приказал всем залечь и только после этого дал команду выстрелить.

Куски ворота упали, изнутри тут же застучали пулемёты ратлов. По звуку выстрелов и по тому, как пули рикошетировали от камней, Ноу сделал вывод, что это были обычные пулемёты, правда, крупного калибра, скорее всего, так называемый тип ПС, выпускаемый в Федерации Камал. Не самое мощное стрелковое оружие, но попадание целой очереди из него может забрать процентов десять энергии защитного костюма. Слава богу, что камалы, видимо, не передавали ратлам индукторного стрелкового оружия, а то нападавшим пришлось бы куда сложнее. Хотя в таком случае налицо бы имелся факт предоставления запрещённых военных технологий, за который можно привлечь к ответственности на пленуме ГС.

В проём выпустили несколько самонаводящихся ракет, после чего пулемёты захлебнулись. Двое киборгов, как и было запрограммировано, сразу побежали вперёд, прикрываясь силовым экраном. Остальные должны двигаться за ними конусом, прицельно стреляя в недобитых защитников коридора из ручных индукторов.

— Вперёд! — заорал Ноу и кинулся за киборгами, едва поспевая впереди своих бойцов.

Избежать повреждений, всё-таки, не удалось, и ракеты покорёжили много чего, хотя, конечно, без зачищающей атаки пришлось бы туго в ограниченном пространстве тоннеля.

Коридор с наклоном уходил вглубь скалы. Он был широченным, раза в два шире проёма ворот. Вдоль всей длины, насколько хватало глаз, частично горели потолочные светильники, создававшие вполне приятное желтоватое освещение — ратлы видят примерно в такой же области спектра, как камалы, и мы.

Прямо поперёк коридора застыли два тяжёлых бронетранспортёра камалов, подбитые ракетным залпом. Имелись данные, что камалы модифицировали кабины экипажа так, чтобы машинами могли управлять ратлы, и, скорее всего, внутри поджарились не главные противники СИ, а «птички». Впрочем, времени проверять, кто там сидел, не было — по внешнему виду машин ясно, что живых внутри не осталось.

Отряд уже отбежал метров пятьдесят от ворот, как снаружи что-то гулко и протяжно ухнуло. Пол колыхнулся, словно люди стояли на палубе небольшого кораблика, подброшенного на сильной волне — почти никто не устоял на ногах. Труба тоннеля застонала, и ещё несколько светильников лопнули, разлетевшись брызгами плафонов, но большая часть пока горела, а вот в дальнем от нас конце свет мигнул и погас.