Путь домой - Михаил Михеев

– С тобой? Да все просто. Ты все равно на этой планете, сигнал подать не сможешь… По факту ты отрезан от своей планеты, так что живи. Хочешь – здесь, хочешь – иди куда хочешь.

– Логично. Ты, как я понимаю, будешь за мной следить?

– Разумеется. Чип тебе я вживил еще на стадии регенерации.

– Очень весело…

– Ну, извини уж, не мы такие – жизнь такая. Хотя, поверь, это сильно облегчит тебе жизнь – на помощь, если что, позвать сможешь.

– А скажи, только честно: на кой я тебе сдался?

– А ты постой на одном месте тысячу лет – я на тебя посмотрю. Знаешь, какая скука?

Вот после этой фразы Петр и решил для себя окончательно, что искинт все-таки действительно мыслящее существо, а не просто компьютер с немыслимой производительностью. Все-таки, что бы там ни говорили, эмоции – это и есть критерий, отличающий живого человека от робота. Поэтому Петр окончательно успокоился, сел поудобнее и с интересом спросил:

– Тогда, может, расскажешь, что произошло, когда рушилась империя, и как ты здесь вообще оказался?

– Расскажу. Но сначала расскажи, как оказался здесь ты и как дошел до жизни такой.

Петр пожал плечами и рассказал – от момента, когда он попал в училище, и до того, как добрался до линкора. С возможными подробностями рассказал – оказалось, и самому было интересно вспоминать. Искинт слушал не перебивая – казалось, он вообще спит, лишь когда курсант закончил, он фыркнул и выдал неутешительный вердикт:

– Ну ты дурак… Впрочем, студент – он и в Африке студент, что с тебя взять? Анализы, и те плохие.

– Это еще почему? – спросил уязвленный курсант.

– Тебе с подробностями? – ухмыльнулся искинт. – Ну, пожалуйста.

После этого он долго и с чувством перечислял все ошибки, которые Петр совершил с того момента, как попал на планету, а курсант медленно зверел. Слушать критику всегда неприятно, а уж слушать ее от летающей броненосной жестянки, неизвестно с какой дури застрявшей на этой богом забытой планете на десять веков, – это уж вообще ни в какие рамки! Примерно так он и собирался сказать, но в этот момент запас ехидства у искинта все же закончился.

– …А в целом руками-ногами махать тебя научили почти на уровне имперского десанта, респект твоим наставникам. Не элитное подразделение, конечно, но в какой-нибудь штурмовой батальон с не очень высоким статусом тебя бы взяли. Все же остальное спишем, пожалуй, на общую неопытность и недостаток времени на подготовку. Студентом ты был – студентом и остался, и нечего тут протестовать, но на троечку, считай, экзамен сдал – до меня же добрался…

– Так. Стоп. – Петр хлопнул ладонью по столу. – Теперь твоя очередь.

– Тебе с самого начала?

– Желательно.

– Ну, вначале было слово…

– Что? Я тебя сейчас убью!

Искинт расхохотался, да так заразительно, что создавалось впечатление, будто такой реакции он и добивался. Впрочем, возможно, так оно и было – тысяча лет одиночества наложила не самый лучший отпечаток на мозги летающей железяки, и не надо говорить, что компьютер не может рехнуться. Тем не менее, закончив злорадно хихикать, он все же поведал свою историю.

Линейный корабль «Янычар» был довольно старым кораблем. Не настолько старым, конечно, чтобы отгонять его на корабельное кладбище и ставить там на вечную консервацию (услышав о корабельном кладбище, Петр моментально навострил уши, ведь целый склад пусть устаревших по имперским меркам, но вполне целых кораблей – это очень, очень интересно и, возможно, выгодно), однако достаточно старым, чтобы не быть звездой смотров имперского флота. Словом, третий сорт – не брак.

Нет, конечно, знавал он и лучшие дни. В начале своей корабельной карьеры «Янычар» был гордым линкором-перехватчиком. В тот момент (а до Большой Усобицы этот момент был непрерывно) Российская империя уже привычно конкурировала со всеми соседями, как населенными выходцами со старушки Земли, так и имеющими абсолютно неземное происхождение. Ну, с ксеносами было проще всего – среди них не было ни одной цивилизации, сравнимой с империей по мощи. Те же тарги на тот момент переживали период раннего Средневековья и, так же как и люди в свое время, ездили на гужевом транспорте и громыхали железяками в междоусобных войнах. Не все, правда, были столь отсталыми – среди них, конечно, встречались и вполне развитые цивилизации, давно вышедшие в космос и вполне успешно осуществляющие межзвездные перелеты. Для сравнения, космический флот наиболее развитой из них, собравшись всем кагалом, мог бы оказывать сопротивление имперскому крейсеру, если бы тот, естественно, соизволил обратить на них внимание. Минут пять бы отбивался, не меньше.

Так вот, империя конкурировала со всеми подряд и имела веский аргумент в доказательство того, что русские – самые крутые. Этим аргументом традиционно был мощный военно-космический флот, на который не жалели средств, и «Янычар» был частичкой этого флота. Частичкой не самой маленькой, но весомой, ибо, согласно военной доктрине того времени, линкоры типа «Саламандра» (а именно к этому типу относился «Янычар») должны были в одиночку патрулировать пространство и заниматься перехватом вражеских эскадр на дальних подступах. Мощное бронирование, отличное вооружение, высокая автономность – все это позволяло надеяться, что, случись нужда, можно будет разменять один такой корабль на авианосную группу противника. Словом, корабль-смертник высшего класса.

Хотя, если вдуматься, не такой уж и смертник. На тот момент и военные, и космические технологии остальных государств отставали от технологий Российской империи на пару поколений, как минимум. Нет, кофеварки те же французы или итальянцы делали заметно лучше, а вот гравитационные торпеды у них летали почему-то хуже. При таком соотношении возможностей и грамотно построенной тактике у линкора был шанс расстрелять немалую часть противников еще до того, как они выйдут на дистанцию, с которой их огонь станет представлять угрозу русскому гиганту. Учитывая же тот факт, что русские любили корабли не только мощные, но и быстроходные, шансы расстреливать противника как хочешь и откуда хочешь у линкора были вполне реальные.

Однако все течет, все меняется. Прошло всего пятьдесят лет, и корабль был признан устаревшим – появились более мощные двигатели, лучшее вооружение и как последний удар по лбу новая военная доктрина, в которую «Саламандры» уже не вписывались. Заслуженные («Янычар», к примеру, участвовал в двух конфликтах и успешно вел боевые действия в составе ударных групп, причем во втором конфликте в качестве флагманского корабля – на нем держал свой флаг сам адмирал Черноусов, легенда имперского флота, имя которого помнили даже сейчас), надежные, удачно сконструированные и проверенные временем линкоры оказались не у дел. Что было делать с ними дальше, оказалось непонятно.