Силою громов. Трилогия - Алексей Михайлович Голиков

стала таять. И когда она вовсе растеклась водой по ледяному полу, то за ней в глубине стены оказалось отверстие. И там из тонкого льда выступило образование, за которое можно было ухватиться рукой. На нём красовалось начертание, как на руке у Камински. Тогда Ян схватился за него и дёрнул на себя. Образование не устояло и рассыпалось на осколки, словно стекло. Вслед за ним и горельеф треснул, начиная опадать. Всё вокруг задрожало.

Мятежники испугались, боясь, что на них обрушится потолок, но в пещере ничего не произошло. Они просто не могли увидеть оттуда, какие произошли изменения после действия Яна: вся Земля затряслась, океаны разбушевались, и вулканы стали извергать пепел и лаву. Эти катаклизмы им не были видны. Потому огромного значения и не придали той тряске, ведь вскоре всё успокоилось. И когда наступил штиль, то увидели в углублении нож из какого-то камня зеленоватого цвета, пористой породы. Несмотря на материал, он был остро заточен. Камински взял его в руки, и Нанук обратился к нему:

– Это и была пятая печать! Осталось две. Куда дальше, Ян?

– Я не знаю.

– Ты должен был что-то видеть! Подумай.

– Я видел острова… Мне почему-то кажется, что это рядом с Малайзией. Хоть я там никогда не был. Не понимаю…

– Тебе и не нужно понимать, – заявил эскимос. – Найти это место, что видел, сможешь?

– Не знаю, – неуверенно ответил Ян. – Я как будто знаю, где это, но не могу показать. Меня словно влечёт туда, словно ведёт чувствами…

– Поверь, этого достаточно! – сказал Нанук.

– Как мы выберемся? Подлодки больше нет, – озадачился Карло.

– Неподалёку поселение моего племени. Они и помогут нам выбраться. А теперь нам нужно поторопиться, пока нас не нашли.

***

В то время, когда Ян Камински и его соратники вскрывали печать, Арнаутов Вадим Сергеевич шёл в ночи по улицам своего города. Его охватила тоска, печаль, чувство утраты самого дорогого – своей семьи. Не то чтобы он их утерял, а от него отвернулись… Его посчитали последним человеком, с которым даже не хотят знаться. Ему не за что обижаться на родных, ведь у них были причины… И вот, ступая под покровом ночи, отвергнутый теперь даже самим дьяволом, он хотел лишь ещё разок взглянуть на детей и на свою любовь Юлию. Ему не хотелось, чтобы его заметили. Просто посмотреть на родных из темноты…

Подойдя к дому, где жила его семья, он увидел лишь одно окно, озарённое светом. Но перед ним было ещё два окна. Проходя через тёмные оконные проёмы, в них Арнаутов увидел, как спали его дети. На сердце от этого стало теплее. Тогда он прошёл дальше, где горел свет. И от увиденного у него перехватило дыхание. В комнате находилась его Юлия с каким-то мужчиной. Поначалу они просто разговаривали, периодически проявляя знаки симпатии: прикосновения, объятия и т. п. Вадима обуял в этот миг ужас. В его понимание просто не вписывался такой вариант событий. Жена от него отвернулась, и за дело, но почему-то он не мог адекватно относиться к этой ситуации. Сердце защемило от боли, а лёгкие сковало. Но это был ещё не конец. Разгорячённые тела обоих разгорелись в страсти, и Юлия выключила свет, предавшись утехам с тем мужчиной.

Ноги у Вадима подкосились. Сердце заколотилось и было готово вырваться наружу, проломив перед собой преграду плоти. Он окаменел и одновременно задрожал. Арнаутов не хотел подглядывать. Более того, он не мог на это смотреть и всей душой желал убраться прочь, но у него не получалось сдвинуться с места. Его сковало от ужаса. Ведь вся его любовь, смысл его жизни, была отдана другому. Гнев и жалость овладели им. Но не к ней, а к себе. Кто виновен в его пьянстве и безразличии к жизни, что вызывало боль и проблемы у родных?.. Кто виноват в том, что он пренебрегал совестью и призывам жены к рассудку и ответственности?.. И детям зачем такой отец, который не видел жизнь своих отпрысков?.. Каким же бессердечием он был охвачен, когда не слушал плач своей семьи… От этих переживаний у него потемнело в глазах. Ему показалось, что он чуть было не потерял сознание. Но вдруг в него будто вселились какие-то силы. Их было не много, но достаточно для того, чтобы прийти в себя и сделать шаг прочь, шаг, за которым последуют другие…

Каждый раз он ступал всё твёрже, на ходу коря себя за все свои проступки. Вадима стали посещать мысли о том, чтобы прийти к Люциферу на собственную казнь, ибо лишь у него может хватить сил пробить его щиты. Какой смысл что-то делать дальше?.. Вернуться вновь на службу к Сатане? Так он и там отвергнут. Но даже если и была бы возможность, то точно ею он бы не воспользовался. Жить во благо кого-то? Но кого?! Кому он может помочь?.. Юнеаням, дома которых взрывал? Может, арканцам, которых вынудил под страхом смерти сдать свою Родину? Или люмнам, которых травил вирусом Вонга? Может, людям, которых обрёк на страдания?.. Даже в прошлой жизни, будучи Гавриилом Благоевым, несмотря на то, скольких погубил, он смог помочь лишь двоим: поддержал заблудшего и указал путь, как обрести себя, бывшему вору и мошеннику Никколо Россети и спас от казни Оливию, дочь травника. Но это ничто по сравнению с тем, скольких дикарей и простых людей, омраченных пороками, Гавриил истребил. О числе умерших Вадим страшился даже думать… Но вдруг он вспомнил последнюю встречу с Яном Камински. И вспомнились его слова: «Но мы нашли выход… Помоги исправить то, что натворили!!!» И ведь Арнаутов видел, что тот верил своим словам. И самое главное, связист познал то, до чего Благоева не допускал Господь, когда он истреблял язычников много веков назад. «Значит, не просто так…» – шепотом произнес Вадим. А это говорит о том, что есть, хоть и малая вероятность, но изменить устой… «И раз уж я причастен к этому всему… – задумался он ненадолго. – Но мне нужна хотя бы ещё одна пара рук…» – размышлял Вадим, думая о сильном союзнике. Он шёл, подобно сыщику, перебирая в голове все возможные вариации и ходы. И тут его осенило! Молча, ничего не говоря, Арнаутов Вадим Сергеевич твёрдым шагом направился вперёд, теперь уже приободрённый мыслью, что всё же можно хоть что-то, но изменить. И, возможно, получится даже исправить нынешнее положение…

***

Тем временем Люцифуг Рофокал поднимался по белоснежной лестнице, что ведёт к великолепию Господнему. Но, как все знают, Его там